Михаил Садовский

Этим нескольким строкам на рукописи предшествовала длинная история. Вот она. В конце 1960-х в знаменитом Ансамбле песни и пляски Дворца пионеров и школьников на Ленинских горах появился новый художественный руководитель — Виктор Сергеевич Попов. Еще не знаменитый, не заслуженный и не народный, не профессор — это все пришло потом. Вскоре в коллективе появился и новый главный хормейстер — Хосе Фелипе, Хосе Петрович, как звали его на русский лад коллеги и хористы. Оказалось, что мы с ним живем совсем рядом, а это в больших городах очень сближает людей, география — великая вещь!

Часто после репетиций, на которых я бывал как автор, мы шли Мичуринским проспектом к Новому цирку мимо Музыкального театра Натальи Сац с вечно сияющей синей птицей на крыше, у Ломоносовского проспекта останавливались, еще не наговорившись, потом… отсюда нам было ровно пять минут до своего дома каждому.
Хосе был сыном политэмигрантов 1930-х годов. Родителей его приговорили к смертной казни при Франко, они бежали, сын родился перед самой войной, потом учился в Москве в ЦМШ при Московской консерватории, окончил Московскую консерваторию по кафедре хорового дирижирования у Александра Борисовича Хазанова, хормейстера Большого театра, и профессора Владислава Геннадиевича Соколова, художественного руководителя знаменитого Детского хора Института художественного воспитания при Академии педагогических наук, а проще хора Соколова. И вот через несколько лет после завершения образования Хосе появился в ансамбле…
Начало 1970-х — золотые годы ансамбля, получившего к тому времени имя бывшего руководителя В.С. Локтева: Ансамбль имени Локтева. Собрались там волей судьбы замечательные педагоги и руководители: Алексей Сергеевич Ильин — художественный руководитель и дирижер оркестра, Елена Романовна Россе — главный балетмейстер и Хосе Фелипе — главный хормейстер. Шли поиски нового репертуара, новые постановки, каждая музыкальная часть ансамбля показывала свои сольные работы во время концертов, а для этого нужен был новый репертуар, не только пионерские песни, как было прежде.
Хосе, выросший на русской культуре, конечно, показал в прекрасном исполнении и произведения богатейшей русской хоровой классики и русские народные песни, но ему хотелось исполнить и свои родные, испанские произведения. Родители его воспитали двуязычным человеком. И он с детства знал, что должен рано или поздно вернуться на родину — так его воспитывали родители. Что и произошло через полтора года после смерти Франко в 1975 году, когда дорога была открыта. Сначала в Испанию уехали родители, а потом и он сам…
Хосе попросил меня сделать переводы. Одной из первых была песня Boga, boga. Это песня моряков: «Греби, греби! Земля, прощай! Баркас уже готов. Край любимый, родимый край…» Потом появилась Soy de Mieres — «Я из Мьерес». Успех этих номеров был оглушительный — слушатели всегда просили их повторить.
Я влюбился в эти песни и просил Хосе: «Давай сделаем еще!» Испания страна не хоровая, но народные песни ее с таким юмором, такие мелодичные, с такими пряными ритмами, с такими яркими, но сдержанными чувствами! А в обработке маэстро Хосе для хора стали еще более ароматными и привлекательными. Жемчужинки!
Постепенно складывался сборник, времени не хватало. Семья Хосе жила трудно, приходилось подрабатывать. Он, например, на московском телевидении вел уроки испанского языка, платили гроши, его дети болели все время из-за московского климата. Но все же сборник сложился и…
Издательство приняло его с удовольствием, поставило в план и уже готовило к выпуску. Но в это время вместо Ольги Осиповны Очаковской, редактора с большим стажем и отменным вкусом, назначили комсомольского кадра. Нет, фамилии у него не было, как и лица, как и вкуса, и совести.
План изданий редакции немедленно перекроили, сборник из плана немедленно выкинули, да он и физически исчез. Отвергнутую рукопись не вернули. Хорошие времена были: сусловско-брежневские.
В 1979 году Хосе уехал в Испанию.
Талант, конечно, заметен всюду, поскольку это подарок от Б-га живущим на земле. Хорошо, если окружающие, заметив талант, помогают ему раскрыться и служить для общего блага, а не угнетают его и не превращают в лагерную пыль. Хосе де Фелипе Арнаис, энтузиаст и фанатик хорового дела, стал своеобразным катализатором в испанской столице. Через несколько лет после его приезда в Мадриде, где был всего один хор, возникло уже более полусотни. Он был приглашен в Национальный хор Испании и стал его руководителем, был профессором и заведовал кафедрой в Мадридской консерватории, объездил с коллективом Сарсуэллы как художественный руководитель хора и его главный дирижер весь мир. Руководил многочисленными хорами и необыкновенным хором мальчиков августинского монастыря Эскориал, в котором вот уже полтысячи лет (!) воспитываются наследники королевского трона.
К сожалению, нет слов для того, чтобы передать пение этих сорока ангелов под каменными древними сводами. Могу только сказать, что это одно из незабываемых музыкальных событий моей жизни.
Хор Политехнического института, основанный маэстро, завоевал многочисленные награды и призы, объездил все континенты, а летопись его существования за четверть века составила более 13 томов. Сам же маэстро Хосе был награжден золотой медалью этого учебного заведения, которая вручается профессорам за выдающиеся успехи в обучении студентов и научные достижения.
Есть чудеса на свете! Есть! Мы сидим с Хосе в деревушке рядом с Мадридом, она называется Маралсарсал (в переводе — ежевика), сидим за большим столом и разбираем чудом сохранившиеся в его архиве черновики обработок пропавшего сборника. Какое счастье снова быть рядом и работать вместе, отвлекаясь на воспоминания о том, как звучал в хоре тот или иной номер. Ведь часть из представленных в сборнике обработок была впервые исполнена их автором с ребятами хора Дворца пионеров более тридцати лет назад.
Неугомонный маэстро сегодня руководит четырьмя хорами, преподает, консультирует, участвует в жюри хоровых соревнований в разных странах мира, в том числе и в России, обожает свою Испанию и часами сидит за рулем, колеся по ее дорогам.
В его доме на стене несколько фотографий, где король с благодарностью после концерта на фоне зала или на приеме во дворце пожимает руку маэстро Хосе.
Он говорит мне, остановившись посреди деревенской улицы: «Знаешь, я так горжусь своей Испанией!» И смотрит вокруг так, будто сейчас поднимет руки — и зазвучат горы, окружающие нас в несколько рядов, как будто они стоят на хоровых подмостках.
Мы закончили нелегкий возврат в прошлое, чтобы вернуть настоящему и будущему эту работу. Хосе написал мне на титуле рукописи: «Мишенька! “Рукописи не горят”. Благодаря тебе появилась эта тетрадь — спасибо огромное. Хосе Фелипе». И дата: 4 апреля 2007 года. Теперь сборник в другом издательстве и ждет очереди на выход в свет.
Надеюсь, это случится.
Михаил САДОВСКИЙ, США

Призрак трубного зова провыл с другой стороны дверей.

Семь нот были слабыми и отдаленными: эктоплазменное излияние серебрянного фантома, если бы звук мог быть материалом, из которого образуются тени.

Роберт Вольф знал, что за раздвижными дверьми не может быть ни рога, ни трубящего в него человека. Минуту назад он заглядывал в этот стенной шкаф. Там не было ничего, кроме цементного пола, белых оштукатуренных стен, вешалок и крючков для одежды, полки и лампочки.

И все же он слышал эти трубные звуки, слабые, словно пелись по другую сторону стены самого мира. Он был один, так что ему не с кем было свериться относительно реальности того, что, как он знал, не могло быть реальным. Комната, в которой он стоял в трансе, была маловероятным местом для проведения такого опыта. Но он мог быть отнюдь не маловероятной личностью, способной испытать его. В последнее время его сон беспокоили странные и непонятные сновидения. В дневное время через его мозг проходили странные мысли и мимолетные образы, молниеносные, но живые и даже поразительные.

Они были нежеланными, нежданными и неудержимыми.

Он был встревожен. Быть готовым уйти на покой, а потом пострадать от психического срыва казалось нечестным.

Однако, это могло случиться с ним, как случалось с другими. Так что следовало бы сделать одно: дать обследовать себя врачу. Но он не мог заставить действовать себя так, как подсказывал разум. Он продолжал ждать и никому ничего не говорил, и всего меньше - своей жене.

Теперь он стоял в комнате отдыха нового дома в районе новостроек «Хохкам Хоумс», уставившись на двери стенного шкафа. Если рог протрубит вновь, он отодвинет дверь и покажет себе, что там ничего нет. И тогда, зная, что звуки производит его собственный больной мозг, он забудет о покупке этого дома. Он проигнорирует истерические протесты жены и увидится сначала с доктором, а затем с психотерапевтом.

Роберт! - позвала его жена. - Разве ты недостаточно долго пробыл внизу? Поднимайся сюда. Я хочу поговорить с тобой и мистером Брессоном.

Минутку, дорогая, - отозвался он.

Она позвала опять, на этот раз так близко, что он обернулся. Бренда Вольф стояла наверху лестницы, ведущей в комнату отдыха. Ей было столько же, сколько и ему - шестьдесят шесть. Вся красота, какая у нее некогда имелась, была теперь погреблена под жиром, под густо нарумяненными и напудренными морщинами, с толстыми очками и голубовато- стальными волосами.

Он вздрогнул при виде ее, как вздрагивал всякий раз, когда смотрел в зеркало и видел свою собственную плешивую голову, глубокие складки от носа до рта и звезды проборозженной кожи в виде лучей от покрасневших глаз. Не в этом ли его беда? Но был ли он в состоянии приспособиться к тому, что приходит ко всем людям, нравится им это или нет.

Или дело в том, что ему не нравилось в своей жене и в себе самом не физическое ухудшение, а знание, что ни он, ни Бренда не реализовали мечты своей юности? Было никак нельзя избежать следов рашпилей и надфилей времени на теле, но время было милостливо к нему, позволив жить так долго. Он не мог ссылаться на краткий срок в качестве оправдания за необразование у себя красоты души. Мир нельзя было винить в том, чем он был.

Ответственен он, и только он, по крайней мере, он был достаточно силен, чтобы посмотреть этому факту в лицо.

Он не попрекал вселенную или ту ее часть, которая являлась его женой.

Он не визжал, не рычал и не хныкал, как Бренда.

Бывали времена, когда легко было захныкать или заплакать. Сколько человек не могли ничего вспомнить о периоде до двадцатилетнего возраста? Он думал, что двадцатилетнего, потому что усыновившие его Вольфы сказали, что он выглядел именно такого возраста. Он был обнаружен стариком Вольфом, бродившим в горах Кентукки, неподалеку от границы с Индианой. Он не знал ни кто он такой, ни как он туда попал. Кентукки или даже Соединенные Штаты Америки ничего для него не значили, так же как и весь английский язык.

Вольфы взяли его к себе и уведомили шерифа. Проведенное властями расследование не сумело установить его личность. В другое время его история могла привлечь внимание всей страны, однако страна воевала с Кайзером и думала о более важных вещах. Роберт, названный в честь умершего сына Вольфов, помогал в работе на ферме. Он также ходил в школу, ибо потерял всякую память о своем образовании.

Хуже отсутствия формальных знаний было его неведение относительно того, как себя вести. Он то и дело смущал или оскорблял других и страдал от презрительной, а иногда и жестокой реакции жителей гор, но он быстро учился, а его готовность упорно трудиться плюс огромная сила в защиту себя завоевали уважение.

В изумительно короткий срок, словно повторяя усвоенное, он обучился и закончил начальную и среднюю школу.

Хотя у него отсутствовало много лет полного времени требовавшейся посещаемости, он без всякого труда сдал вступительные экзамены в университет. Там у него начался пожизненный любовный роман с классическими языками. Больше всего он любил древнегреческий, так как тот задевал в нем какую-то струну, он чувствовал себя с ним, как дома.

Получив диплом доктора философии Чикагского университета, он преподавал потом в различных Восточных и Средне-Западных университетах. Он женился на Бренде, прекрасной девушке с замечательной душой. Или так он сперва думал.

Позже иллюзии у него рассеялись, но он был все еще довольно счастлив.

Его, однако, всегда беспокоила тайна его амнезии и его происхождения. Долгое время она его не тревожила, но потом с уходом на покой…

Роберт, - громко произнесла Бренда, - сейчас же поднимайся сюда! Мистер Брессон занятой человек.

Я уверен, что у мистера Брессона было много клиентов, желавших осмотреть дом и не торопясь, - мягко ответил он. - Или, наверное, ты уже приняла решение, что не хочешь покупать этот дом?

Бренда прожгла его взглядом, а затем ушла вперевалку, с видом оскорбленного достоинства. Он вздохнул, ибо знал, что позже она обвинит его в том, что он преднамеренно заставил ее глупо выглядеть перед агентом по продаже недвижимости.

Он снова повернулся к дверям стенного шкафа. Осмелится ли он открыть их?

Нелегко было стоять тут, замерев, словно в шоке или в психотическом состоянии нерешительности. Но он не мог пошевелиться, кроме как дернуться, когда рожок снова издал семь нот, играя из-за толстой баррикады, но на этот раз громче.

Сердце его глухо стукнуло о грудную кость, словно внутренний кулак. Он заставил себя подойти к дверям и положить руку на покрытую медью выемку на уровне талии и отодвинуть дверь в сторону. Легкий грохот катков заглушил рог, когда дверь отьехала в сторону.

Белые оштукатуренные доски стены исчезли. Они стали входом на сцену, какой он никак не мог вообразить, хотя она должна была происходить из его мозга.

Солнце лилось в отверстие, бывшее достаточно большим для того, чтобы он прошел через него нагнувшись. Растительность, выглядевшая похожей на деревья - но не на деревья Земли - загораживала ему часть обзора. Сквозь ветви он увидел ярко зеленое небо. Он опустил взгляд и осмотрел сцену под деревьями

У подножья гигантского валуна собралось шесть-семь кошмарных существ. Валун из красной, насыщенной кварцем скалы, формой приблизительно походил на поганку.

Большинство существ с черными, лохматыми, уродливыми телами стояли, отвернувшись от него, кроме одного, демонстрировавшего свой профиль на фоне зеленого неба. Голова его была грубой, субчеловеческой, а выражение - злобным. На его теле, лице и голове имелись выпуклости, комья мяса, придававшие ему полусформированный вид, словно его создатель позабыл разгладить его. Две короткие ноги походили на задние ноги собаки.

Оно протягивало свои длинные руки к молодому человеку, стоявшему на плоской вершине валуна.

Филипп Хосе Фармер

Гнев Рыжего Орка

Посвящается доктору Э.Джеймсу Джаннини, члену Американской ассоциации психиатров, профессору психиатрии в Университете штата Огайо, консультировавшему меня при написании этого романа. В 1977 году доктор Джаннини работал штатным психиатром в Йейле, где к нему и пришла идея терапии, которая в этой книге называется «многоярусной». Эта идея получила развитиес 1978 года, когда доктор начал заниматься частной практикой в Янгстауне, штат Огайо. В письме от 28 декабря 1978 года он сообщает мне, что применяет новый метод психотерапии для лечения неблагополучных подростков. Этот метод основан на моем научно-фантастическом пятитомном цикле «Многоярусный мир» Пациенты-добровольцы, прочтя эту серию, выбирают себе персонаж или несколько персонажей, отождествляют себя с ними и стараются, образно говоря, ими стать. Цели и методы такой терапии и явились предметом этой книги. В настоящее время доктор Джаннини и его коллеги готовят к публикации отчет, где та же терапия и ее результаты будут описаны с профессиональной точки зрения. Веллингтоновский медицинский центр, Бельмонт Сити, графство Тари, а также все люди и события в романе являются вымышленными. Приношу благодарность Дэвиду Мак-Клинтоку из Уоррена, штат Огайо, за предоставленные им сведения по району Янгстауна.

Джим Гримсон никогда не намеревался съесть яйца своего отца.

Ему и не снилось, что он станет любовником двадцати своих сестер. Он не мог предвидеть, что однажды, летя на белом «Скакуне», спасет свою мать от заточения и гибели.

Как мог он, которому в октябре 1979-го было всего семнадцать, знать, что сотворит вселенную, насчитывающую с виду десять миллиардов лет?

Хотя отец постоянно обзывал его тупицей и учителя, видимо, придерживались того же мнения, Джим был настоящий книгочей. И знал современную теорию о том, как будто бы возникла Вселенная. Сперва, еще до начала времен, существовало одно только первичное яйцо. За его пределами не было ничего, даже космоса. Вся будущая Вселенная, созвездия, галактики и так далее - все это помещалось в сфере размером с глазное яблоко. И эта сфера до того перегрелась и набухла, что наконец лопнула. Это называют Большой Взрыв. Много эпох спустя разлетевшая материя превратилась в звезды, планеты и в жизнь на Земле.

Эта теория ЛЖЕТ, ЛЖЕТ, ЛЖЕТ!

Не только материю можно подвергнуть предельному нагреву и сжатию.

Боже ж ты мой! Меньше чем месяц тому назад Джим неохотно пришел в психиатрическое отделение Веллингтоновской больницы Бельмонт-Сити, графство Тари, штат Огайо. И стал, помимо всего прочего, властителем в нескольких вселенных, странником во многих и рабом в одной.

Сейчас он вернулся назад на родную Землю, в свою больницу. Леденея от горя, сгорая от гнева, он шатал взад-вперед по запертой палате.

Психиатр Джима, доктор Порсена, говорит, что путешествия Джима в иные миры происходят лишь в воображении, хотя это не значит, что они нереальны. Мысли - это не призраки. Они существуют. Стало быть, они реальны.

Сам Джим знал, что все пережитое им в карманных вселенных столь же реально, как та боль, которую он испытал не так давно, треснув кулаком о стену своей спальни. И разве его исполосованной в кровь спины недостаточно, чтобы изгнать все сомнения, которые может вызвать его рассказ? Да где там - доктор Порсена у них ученый, рационалист, реалист, и все загадочные явления найдут у него непогрешимо логическое объяснение.

Джим вообще-то любил доктора. Но сейчас он его ненавидел.

Все другие пациенты, - сказал доктор Порсена, - уже перепробовали различные методы терапии. И эти методы им не помогли, хотя частично это можно приписать враждебному отношению данных больных к психотерапии любого вида.

Как гласит древняя китайская пословица, - сказал Джим Гримсон, -

«надо быть чокнутым, чтобы обратиться к психиатру». А еще в Поднебесной Империи говорят: «Шиза - это вовсе не то, что тебе приглюковалось». Л.Роберт Порсена, доктор медицины, дипломированный психиатр, заведующий психиатрическим отделением Веллингтоновской больницы, слегка улыбнулся. Думает, наверно: еще один умник на мою голову. Эти цитаты со стенки в туалете я сто раз уже слышал. Тоже мне, «Поднебесная Империя». Выпендривается, хочет показать мне, что он не просто очередной темный, прыщавый, обкуренный, ушибленный рок-музыкой сопляк, который слетел с катушек.

А может быть, доктор ничего такого не думает. Трудно сказать, что происходит за этим красивым лицом - вылитый бы бюст Юлия Цезаря, если бы не черные, как у Фу Манчу, усы и не подстриженные по моде, точно лакированные волосы. Доктор все время улыбается. Его яркие синие глаза напомнили Джиму песню Болванщика из книжки Кэрролла про Алису:

Ты мигаешь, Филин мой! Я не знаю, что с тобой! Высоко же ты над нами, как поднос под небесами! <Л.Кэрролл. «Приключения Алисы в стране чудес». Пер. Н.Демуровой. (Примеч. ред.)>

Подростки, лечившиеся у доктора Порсены, говорили, что он шаман, вроде чудотворца, первоклассный медик, владеющий магией и управляющий духами.

Доктор начал что-то говорить, но его прервал селектор на столе.

Порсена нажал клавишу и сказал:

Винни, я же просил - никаких звонков.

Но у Винни, красивой чернокожей секретарши, сидевшей за стеной, очевидно, было что-то срочное.

Извини, Джим, - сказал доктор. - Это займет не больше минуты.

Джим почти не прислушивался к разговору - он смотрел в окно.

Психиатрическое отделение и кабинет Порсены помещались на третьем этаже. Окно, как и все окна здесь, загораживала крепкая решетка. Сквозь просветы между домами Джим видел здания на набережной - а за ними река Тари, которая милей южнее впадает в реку Махонинг.

А вон шпили св. Гробиана и св. Стефана. Может быть мать побывала сегодня на ранней мессе. Теперь это единственное время, когда она может зайти в церковь - ведь она работает на двух работах, частично из-за него, Джима. Пожар уничтожил все, кроме дедова портрета, который вынесли из дома вместе с Джимом. Родители переехали в относительно дешевую меблированную квартиру за несколько кварталов от старого дома. Слишком близко к венгерской колонии на вкус Эрика Гримсона. Такая неблагодарность как раз в характере отца. Родственники Евы - а фактически вся мадьярская община - собрали деньги, чтобы помочь их семье в бедственном положении. Устроили лотерею и собрали. Это было здорово- ведь благотворительные пожертвования стали редкостью в последние годы из-за экономического кризиса; в районе Янгстауна. Но родные Евы, ее друзья и ее церковь - они выстояли.

Хотя Ева и стала наполовину отверженной из-за своего замужества, она остается своей, венгеркой. И теперь, когда она в беде, ей представился случай осознать свою ошибку и должным образом покаяться.

В свое время у Гримсонов не хватило средств на страховой полис, который теперь мог бы покрыть все убытки, связанные с ущербом собственности или ненадежностью фундамента. Страховка от пожара имеется, но в ней не предусмотрена выплата, если пожар произошел по Божьей воле. Окончательного решения еще не вынесли.

Эрик Гримсон не мог бы позволить себе адвоката, но один из Евиных кузенов, юрист, взялся вести это дело. Если выиграет, то получит десять процентов от выплаченной страховки, а если проиграет, то ничего не получит. Своим временем он жертвует исключительно из клановой солидарности и потому, что ему жалко двоюродную сестру. То, что она вышла не за мадьяра, который к тому же нищий, лодырь и атеист, хотя и считается протестантом, само по себе уже скверно. Но потерять дом, все имущество и вдобавок иметь сына-психа - это уж слишком. Для адвоката у него доброе сердце.

13 января в актовом зале Посольства РФ в Испании состоялось выступление женского хора под управлением Хосе де Фелипе.
Организатором благотворительного концерта стали российское Посольство и Международная ассоциация граждан искусства (МАГИ) при поддержке российского Центра науки и культуры.
Хосе де Фелипе Арнаис - выдающийся хоровой дирижер и педагог вокала, организатор ряда известнейших хоров. В рамках перекрестного года «Россия-Испания» в знак признательности стране, в которой он родился и стал известным музыкантом, он подготовил со своим хором «Белые голоса ХДФ» программу русской хоровой музыки, которая и была исполнена на сцене российского Посольства в рамках традиционного празднования Старого Нового Года.
Концерт прошел с огромным успехом. Впрочем, это нисколько не удивительно - тонкий вкус, страстность и влюбленность в свою профессию присутствовали как в исполнении, так и в презентации каждого хорового произведения под управлением Маэстро, а его влюбленность в пение вообще и в русскую музыку в особенности не могли не передаться публике. Дон Хосе не только дирижировал, но и рассказывал с юмором и нескрываемым благоговением об исполняемых хором произведениях из русского оперного, литургического и фольклорного репертуара. А во время исполнения народной песни «Веники» этот известнейший хоровой дирижер, седовласый русский испанец, взял в руки настоящий веник и с заразительным энтузиазмом дирижировал хором, чем окончательно покорил публику. «Веники» завершали программу концерта, но зрители не отпустили хор со сцены, вынудив его исполнить несколько номеров на «бис».
Вместе с маэстро, занявшим место за роялем, оживленный зал воодушевленно спел отечественный новогодний хит «В лесу родилась елочка». Приятно было наблюдать, как зрители не хотели отпускать со сцены выступающих, как дружно и искренне весь зал пел вместе с хором детскую песню.
В этот незабываемый вечер в первой части концерта - торжественной и эмоционально сдержанной - состоялась премьера «Меланхолической серенады» П. Чайковского на слова Михаила Садовского. Автором аранжировки этого произведения для скрипки и женского хора стал сам Хосе де Филипе, а соло на скрипке исполнила его дочь Мирен. Как доверительно рассказал Маэстро со сцены, «ей однажды приснилось, что она исполняет «Серенаду», а отец дирижирует хором. Пришлось сделать аранжировку, чтобы сон дочери стал реальностью»...
От имени всех зрителей, присутствовавших на этом незабываемом концерте, благодарим Маэстро и участниц его хора за прекрасное выступление.

Наша справка
Хосе де Фелипе Арнаис (Хосе Петрович Филиппе) родился в Москве в 1940 году в испанской семье, покинувшей родину из-за гражданской войны.
Окончив Московскую государственную консерваторию им. П.И. Чайковского по специальности хорового дирижера, свою профессиональную деятельность он начал в СССР, где на протяжении 22-х лет являлся дирижером ряда известных коллективов (хора Ансамбля им. Локтева, Детского хора РТВ, хора Советской Армии). Преподавал хоровое дирижирование в Академии музыки им. Гнесиных в Москве. Обладатель премий престижных хоровых конкурсов, руководимые им коллективы выступали с концертами по всему миру.
В 1979 году семья музыканта вернулась в Испанию, где он продолжил заниматься любимым делом. Хосе де Фелипе - профессор, декан хорового факультета Мадридской консерватории, являлся руководителем хорового отделения и ректором музыкальной академии Падре Антонио Солер в Эскориале, главным хормейстером и художественным руководителем ряда хоровых коллективов, с которыми выступал с ведущими симфоническими оркестрами мира.
Хосе де Фелипе живет в поселке Моралсарсаль под Мадридом. После выхода на пенсию в 2009 году он основал женский камерный хор «Белые голоса». Он также является художественным руководителем и дирижером Большого детского хора, в котором поют свыше 150 школьников. В декабре 2011 года этот коллектив участвовал в концерте в Театре Монументаль в Мадриде, а в июне прошлого года Хосе де Фелипе поставил для хора детскую оперу «Брундибар» Ганса Краса, премьера которой состоялась в Эскориале.

Биография

Литературная деятельность

С начала 40-х годов он начинает писать. Первая публикация - маленький реалистический рассказ «O’Brien and Obrenov» (О’Брайен и Обренов) - появляется в 1946 году в журнале «Adventure» (Приключение). На протяжении последующих лет Фармер упорно пишет, а опубликованная в 1952 году его повесть «Любовники» принесла ему только что учрежденную премию «Хьюго» как «самому многообещающему автору» (в 1961 году Фармер издает ее отдельной книгой). После публикации и успеха двух его рассказов «На парус! На парус!» (Sail On! Sail On!, 1952) и «Мать» (Mother, 1953), Фармер бросает работу и уходит на «вольные хлеба», что в то время было весьма смелым шагом (за писательство фантастики платили не очень то и много). И, словно в наказание за дерзость, его начало литературной карьеры профессионального писателя было усеяно отнюдь не розами.

Его первый роман «I Owe for the Flesh» (Плотью обязан) побеждает на конкурсе НФ произведений, объявленном чикагским издательством «Shasta Press» (Шаста Пресс), основанным Мелвином Коршаком (Melvin Korshak). Но писатель не только не дождался заслуженной премии в 4 000 долларов, но и не увидел напечатанным свое произведение. Издательство обанкротилось и кануло в небытие. Рукопись романа была утеряна. Позднее переделанные части романа были опубликованы в виде рассказов. На их основе и была позднее написана первая книга «Riverworld» (Мира Реки). Другой его роман «Звери лесные», подготовленный для журнала «Потрясающие истории» (Startling Stories), так и не появился на страницах издания, хотя уже был объявлен в одном из номеров. Журнал прекращает свое существование и читатель увидел роман о любви героя к женщине-кентавру лишь через десять лет, в значительно переработанном виде под названием «Дэйр» (1965).

Не оправдались надежды писателя на книжную публикацию романов «Любовники» и «В день по женщине». Последняя вышла лишь в 1960 году под названием «День, когда остановилось время». И уж последним ударом была отвергнутая повесть «Белая богиня». Опять таки она вышла позднее и под другим заголовком «Плоть» (1960, переработана и дополнена в 1968 году). В романе наш современник попадает в будущее, где царствует матриархат и немедленно превращается в сексуального мессию.

Единственным утешением и реальным результатом его труда за первые семь лет профессионального творчества была публикация романа «Одиссея Грина» в 1957 году в престижном издательстве «Ballantine».

Из-за тяжелого материального положения, Фармер непрерывно скитается по США. Сначала он возвращается на завод, в 1956 году покидает Пеорию и в течение 14 лет живет во многих городах, работая все это время в рекламно-редакционных отделах различных фирм техническим редактором. В 60-е годы сотрудничал с журналом «Плейбой». Лишь в 1969 году, имея на своем счету 12 романов и 3 сборника рассказов, он вновь уходит в профессионалы. «Если бы начать все сначала, я бы приложил гораздо больше усилий, чтобы получить докторскую степень по антропологии. Я бы с удовольствием стал археологом… У меня природная склонность к антропологии, я читаю массу книг по этому предмету». Тем не менее за эти годы Фармер создал целый ряд неплохих произведений. Это, прежде всего, серия новелл и роман об отце Кармоди, опубликованных в «Журнале фэнтези и научной фантастики». Все эти истории были собраны в сборнике «Father to the Stars» (Отче для звезд, 1981). Основная тема рассказов - теологичесике беседы о странностях разных религий многочисленных планет Вселенной.

В середине 60-х Фармер начинает публиковать романы, которые в последующем составили два многотомных цикла. Первая из них - «Многоярусный мир» состоит из семи романов, рассказывающих о комбинации «карманных» вселенных, параллельных миров, в которые играют их неведомые создатели. А главное действующее лицо серии - настоящий землянин Пол Джаунс Финнеган (Paul Janus Finnegan), инициалы которого поразительно совпадают с инициалами самого Фармера - PJF. Но более известен его цикл «Мир Реки» в котором автор нарисовал мир, представляющий собой удивительную страну (райский сад) раскинувшуюся на берегах бесконечной, на тысячу миль, реки, населен… воскресшими всеми людьми, когда-то жившими на Земле. Оказывается, такой фантастический эксперимент затеяли неведомые инопланетные «боги», сверхцивилизация Этики. Но с какой целью? Вот этим и задались целью узнать некоторые из обитателей Мира Реки - археолог и путешественник сэр Ричард Бертон (Sir Richard Burton, 1821-1890), Сэмюэл Клеменс (Samuel Clemens), более известный нам под именем Марк Твен (Mark Twain), Джек Лондон (Jack London), Сирано де Бержерак и др.

Первый роман цикла «В тела свои разрушенные вернитесь» в 1972 году получил премию «Хьюго». Последний на сегодняшний день, примыкающий к циклу, роман «Река Вечности», является случайно обнаруженной переделкой раннего произведения Фармера «I Owe for the Flesh» (Я задолжал за тело). Остается добавить, что на волне популярности этой серии, под редакцией Филипа Фармера было выпущено две антологии «Вселенная Мира Реки: Истории Мира Реки» (1992) и «Поиски Мира Реки», вобравшие в себя рассказы различных авторов, предложивших свое видение Мира Реки. На волне открывшихся в 60-х в США молодежных течений и моральных свобод, как то наркотики, хиппи, секс и др., издательство «Essex House», специализирующееся на порнографических романах, заказало писателю три фэнтезийных порнографических романа. Так родилась трилогия «Экзорцизм» навеянная классическими готическими романами. Издательство выпустило две первых книги «Образ зверя» (1968) и «Взрыв, или Записки на развалинах моего сознания» (1969), а третий роман «Предатель всего сущего» вышел в 1973 году в другом издательстве. Закончилось же сотрудничество Филипа Фармера с «Essex House» романом «Пир потаенный: IX том мемуаров лорда Грандрита» (1969), который стал основой новой трилогии - «Лорд Грандрит и Док Калибан», включающей в себя кроме вышеуказанной книги, «Повелитель деревьев» и «Сумасшедший гоблин» (обе 1970). «Пир потаенный» - блестящее исследование садомазохистских фантазий большинства героев известных фантастических сериалов. Особенно ярко просматривается сатира на книги Эдгара Райса Берроуза (Edgar Rice Burroughs) о Тарзане (лорде Грейстоке) и Лестера Дента (Lester Dent) с его суперменом Доком Сэвиджем. Основа сюжета всех книги - непрекращающаяся борьба лорда Грандрита и Дока Калибана против Девяти - таинственного и крайне опасного общества бессмертных.

Серия «Лорд Грандрит и Док Калибан» послужила стартом для целой когорты романов, герои которых позаимствованы у таких знаменитых писателей, как Берроуз, Хаггард, Мелвилл, Верн, Конан Дойл, Воннегут и др. Сюда входят такие произведения, как трилогия «Древняя Африка»: "Тарзан жив: «Подлинная биография лорда Грейстока» (1972), «Хадон из древнего Опара» (1974), «Полет в Опар» (1976); а также «Тарзан жив: экслюзивное интервью с лордом Грейстоком» (1972), "Неопределенная жизнь и тяжелые времена Килгура Траута (1973), «Док Сэвидж: его апокалиптическая жизнь» (1973), «Другой курс Филеаса Фогга» (1973), «Отрывки из мемуаров лорда Грейстока» (1974), «После падения Кинг Конга» (1974), «Приключения пэра без пэрства, сочинение доктора Джона Ватсона, доктора медицины» (1974), «Венера на половинке раковины» (1975 - под именем «Курт Воннегут»), «Железный замок» (1976) и «Док Сэвидж: Побег от Локи: Первое приколючение Дока Сэвиджа» (1991).

Еще одной известной трилогии Фармера «Мир одного дня» положил начало известный рассказ автора «Наперекор вторниковому миру» (1971), в котором общество поделено на семь категорий - по одной на каждый день недели. Это было обусловлено перенаселенностью планеты и последовавшей за этим демографической катастрофой. С того момента каждый человек был «прикреплен» к своему дню недели, в остальные же помимо своей воли впадал в вынужденную спячку (анабиоз). Последовашие за этим три романа основательно развили оригинальную тему рассказа.

Библиография

Сериалы

Многоярусный мир (The World of Tiers)

• The Maker of Universes (1965) Создатель вселенных.
• The Gates of Creation (1966) Врата творения
• A Private Cosmos (1968) Личный космос
• Behind the Walls of Terra (1970) За стенами Терры
• The Lavalite World (1977) Лавалитовый мир
• Red Orc’s Rage (1991) Гнев Рыжего Орка
• More Than Fire (1993) Больше чем огонь

Мир одного дня (Dayworld)

• Dayworld (1985) Мир одного дня
• Dayworld Rebel (1987) Мир одного дня: бунтарь
• Dayworld Breakup (1990) Мир одного дня: распад

Мир Реки (Riverworld)

• To Your Scattered Bodies Go (1971) В свои разбросанные тела вернитесь
• The Fabulous Riverboat (1971) Сказочный пароход
• The Dark Design (1977) Тёмные замыслы
• The Magic Labyrinth (1980) Магический лабиринт
• Gods of Riverworld (1983) Боги Мира Реки
• River of Eternity (1983) (ранняя версия первого романа) Река вечности
• Произведения, примыкающие к циклу:
  • Riverworld (1979) Мир Реки
  • Up the Bright River (1992) Вверх по светлой реке
  • Coda (1992) Кода

Отец Кармоди

Серия о космическом миссионере отце Кармоди, собранная в сборнике Father to the Stars (1981):

• Night of Light (1957, 1966) Ночь света
• Attitudes (1953) Отношения
• Father (1955) Отец
• A Few Miles (1960) Несколько миль
• Prometheus (1961) Прометей

Другие

Остальные произведения Фармера можно условно разделить на несколько тематических групп.

Отношения рас

В первой исследуется весь спектр взаимоотношений между представителями различных рас (биологии, секса (включая инопланетный), и эротики).

• A Woman a Day (1953) (= The Day of Timestop = Timestop!) (1960) Конец времен
• The Lovers (1952, 1961, 1972) Любовь зла
• Rastignac the Devil (1954) Растиньяк-Дьявол
• Трилогия «Экзорцизм»
  • The Image of the Beast (1968) Образ зверя
  • Blown, or Sketches Among the Ruins of My Mind (1969) Апофеоз
  • Traitor to the Living (1973) Ловец душ
• Flesh (1960, 1968) Плоть
• Dare (1965) Дейра
• Inside Outside (1964) Мир наизнанку

К этой группе относятся и многочисленные повести и рассказы.

Литературные мистификации

Вторую группу составляют произведения, которые можно определить как «литературные мистификации», своеобразные продолжения и дополнения знаменитых книг.

• Трилогия «Лорд Грандрит»
  • A Feast Unknown: Volume IX of the Memories Of Lord Grandrith (1969) Пир потаённый
  • Lord of the Trees (1970) Повелитель деревьев
  • Mad Goblin (1970) (= Keepers of the Secrets) Гоблин осатаневший
• Объединены в одном томе - The Empire of the Nine (1988)
  • The Wind Whales of Ishmael (1971) Небесные киты Измаила
  • Lord Tyger (1970) Властелин Тигр
• Tarzan Alive: A Definitive Biography of Lord Greystoke (1972)
• Time’s Last Gift (1972; 1977) Последний дар времени
• Hadon of Ancient Opar (1974)
• Flight to Opar (1976)
• Doc Savage: His Apocalyptic Life (1973; 1975)
• Doc Savage: Escape from Loki: Doc Savage’s First Adventure (1991)
• The Other Log of Phileas Fogg (1973)
• The Adventures of the Peerless Peer, by John H. Watson, M.D. (1974)
• Venus on the Half-Shell (1975)
• A Barnstormer of Oz (1982)

Отдельные произведения

Третью группу составляют отдельные произведения, не вошедшие в серии и вышеупомянутые группы (список не является полным):

• The Green Odyssey (1957) Одиссея Грина
• Tongues of the Moon (1961; 1964)
• The Cache from Outer Space (1962; = The Long Warpath)
• The Gate of Time (1966) Врата времени
• The Stone God Awakens (1970) Пробуждение каменного бога
• Ironcastle (1976)
• Jesus on Mars (1979) Иисус на Марсе
• Dark Is the Sun (1979).
• The Unreasoning Mask (1981)

Ссылки

• Филип Хосе Фармер в библиотеке Максима Мошкова

Wikimedia Foundation . 2010 .