Не новое, но очень интересное интервью Николая Цискаридзе Владимиру Познеру. На мой взгляд, один из лучших выпусков этой передачи. Так как полностью интервью не поместилось, я немного "подрезала" его. ______________________________________________________________________________ Где-то я вычитал, что у вас нет автомобиля. Нет, у меня есть автомобиль, но я не умею водить – меня возит водитель. А то хотел спросить, вы приехали на метро? Я пользуюсь муниципальным транспортом регулярно, так как Большой театр находится в центре. И когда начинаются государственные праздники (а Большой театр никогда не отдыхает в государственные праздники), то я на свою службу никак не могу попасть, если я не буду пользоваться метро. Вас узнают в метро? Узнают, конечно. Вообще, телевизор делает чудеса. Вам же принадлежит знаменитая фраза, что благодаря телевидению можно раскрутить даже лошадиный зад. К сожалению, это правда. И если честно, я не завидую людям, которые... Допустим, голливудским артистам вообще не завидую. Это, мне кажется, какое-то бремя тяжелое. Это первые 10 дней радует, что тебя узнали, что у тебя взяли автограф. А потом иногда, когда ты сталкиваешься с какими-то элементарными вещами, когда тебе не хочется, чтобы на тебя смотрели, именно сейчас, а на тебя все равно смотрят... Но это часть профессии, согласитесь. Конечно. Я хочу вам сказать, что артисты балета как никто знают, что такое часть профессии, поклон и узнаваемость в том плане, что нас же кланяться учат с детства. И объясняют всегда (хорошие педагоги), что это обязательная программа, что красивый поклон, уход со сцены и выход на сцену – это очень важная вещь. Грузинская мудрость гласит: "Три вещи в своей жизни должен сделать мужчина – построить дом, вырастить дерево и воспитать сына". К этому стоит стремиться или у каждого свои цели? Что, по вашему мнению, должно являться базисом, без которого невозможно построить, вырастить и воспитать? Мне кажется, что есть еще такое понятие как судьба, и не каждому человеку, наверное, суждено осуществить то, что ему хочется. Есть многие вещи, которые не мы решаем. Это первое. Второй момент: на мой взгляд, конечно, эти красивые фразы очень важны. Но самая сложная дилемма и, как показывает практика и история, это - остаться человеком. Для меня это очень важный момент, особенно последнее время, когда красивые слова "свобода" и "демократия"... Вернее, она сразу стала понятна всем по-разному. И я в последнее время в театре, так как я, все-таки, социально человек именно театральный, я сталкиваюсь с такими страшными проявлениями, что каждый раз стоишь перед какой-то дилеммой, сделать выбор, так поступить или так. И в этом всем остаться человеком для меня гораздо важнее. А дальше уже - как сложится. Понимаете, я вырос в той семье, в которой никогда никто не мог себе представить, что я буду танцевать, тем более в балете. И вдруг это произошло. Это была цепь событий, которая выстроилась в это красивое слово "судьба". Теперь я думаю - действительно, судьба. Вы прекрасно понимаете, что балетная жизнь не может продолжаться вечно. И на смену всегда приходят молодые, более талантливые, возможно. Скажите, пожалуйста, что вы собираетесь делать после? Во-первых, я уже 7 лет работаю педагогом-репетитором в Большом театре. Я попал в театр и сразу на меня обратили внимание очень великие люди, которые были гораздо старше меня сильно, мой педагог Марина Тимофеевна Семенова (мне было 18 лет) мне сказала: "Колька, надо готовиться к пенсии". Тогда это казалось глупостью и юмором. А сейчас я понимаю: боже, спасибо, и какая она умница. Она меня заставила выучиться, поступить в институт, закончить. Другое дело, что преподавательский труд – он очень дешев. Затрачивание вами сил и эквивалент оплаты невозможно сопоставить. Потому на это жить, конечно, очень сложно. Я не знаю, что со мной будет, когда я перестану танцевать.Я имею в виду танцевать как? Классический балет. У меня амплуа принцев и влюбленных юношей. Есть возраст, когда ты уже смешон в белом трико с романтическим выражением лица. Есть другие роли, которые надо делать, но не классических принцев. Как вы относитесь к такому явлению как публичное участие в политике людей, представляющих мир культуры? Приходилось ли вам когда-нибудь принимать участие в подписании писем? Предлагали ли вам стать членом партии и так далее?" Я к этому отношусь… Не могу сказать, что плохо, но не положительно. Если ты к чему-то примыкаешь, надо быть последовательным и делать это честно и до конца. Я не понимаю танцующих депутатов, поющих депутатов. Потому что когда ни покажут зал Государственной Думы, их там нет. И я считаю, так как они, действительно, влияют на нашу жизнь за наши деньги, мы платим налоги, чтобы они жили хорошо, а они ничего в этот момент не делают, простите. Вот это я не очень понимаю. Мне никогда не предлагали стать членом партии, я думаю, что все прекрасно понимают, наверное, знают мое мнение этот счет. А письма подписывать какие-нибудь, обращения? Если я когда-нибудь что-нибудь подписывал, какое-либо письмо, это была поддержка кого-то на звание или чтобы дали квартиру (улыбается) . Когда меня, действительно, агитировали примкнуть - это был конфликт Грузии и России – это очень скользкая тема, особенно для меня. Будучи этническим грузином я сказал сразу, что артисты вообще не имеют права говорить ничего, тем более те, которые живут в этой стране. Вы как-то сказали о своем выборе так: "Мне просто понравилось и захотелось сказки в жизни. Я никогда не видел, что делается за кулисами, как это все готовится. Если б я был артистическим ребенком, 100% никогда не пошел бы в балет, зная, что там за кулисами". Вопрос: но, ведь, вы же должны были достаточно рано узнать об изнанке этой жесткой профессии? Почему не передумали? Мама была категорически против балета. Когда я попал в балет, у нас с мамой был такой договор, что я сам выбрал. У нас было очень смешно, когда она долго говорила, что "нет-нет-нет", а я слышал как-то, что дедушка ей (когда надо было, чтобы никто не понял, особенно я не понял, они переходили на грузинский язык, потому что я в детстве не очень хорошо говорил) сказал: "Ламара, ты не забывай, что ты женщина и твое мнение здесь вообще никого не волнует". И мне очень понравилась эта фраза. И когда я ее произнес в десятилетнем возрасте, когда мама мне что-то говорила, я сказал: "В конце концов, мама, не забывай, что ты женщина, и это моя жизнь и твое мнение никого здесь не волнует". Надо вам сказать такую вещь, знаете, она не поругала меня за это, хотя я думал, что сейчас будет всё. Она мне сказала: "Хорошо. Но учти, ответственность будешь нести ты". И когда я это все понял, мне уже было, наверное, лет 13. И мне, правда, хотелось уйти. Было очень сложно. И я помню, что я стоял как-то, думал и подумал: "Нет, если я сейчас признаюсь, мама мне скажет: "Ну что? Не смог? Я же была права". Я подумал: "Нет, я смогу". Вот это тщеславие меня тогда вытянуло, хотя я могу вам сказать, что я никогда не жалел том, что пошел по этой дороге. Мне, правда, способности дал Господь Бог неплохие. Но установка, вот мы договорились с мамой с первой минуты, что я буду стараться быть первым. Как-то о выступлении вы говорили "Просто бремя не сладкое. Я мечтаю, чтобы оно быстрее кончилось". Вы не кокетничаете, когда это говорите? Нет. Вы знаете, что один раз я почувствовал? Я был очень удивлен. Балет "Баядерка", самое сложное в моей профессии – это классический балет, потому что это самая высшая ипостась. Как для музыканта сыграть концерт Чайковского и играть его 40 лет на этом уровне, на котором он проявился, что для скрипача, что для пианиста. То же самое для нас, для классических танцовщиков: в третьем акте самые сложные движения, ты уже четвертый час в концентрации, ты два акта до этого и танцевал, и бегал, и бог знает, что делал, ты устал уже, а тебе каждый раз надо эту Олимпиаду выигрывать. Это у спортсменов один раз Олимпиаду выиграл, и ты - навсегда олимпийский чемпион. А артисты балета подтверждают свою Олимпиаду каждый спектакль. Они опять должны перепрыгнуть планку 5 метров 50 сантиметров либо повысить. А если ты понижаешь, все кричат: "Акелла промахнулся!" Шел балет "Баядерка", там выход теней – помните этот знаменитый? А у танцовщика одно из самых сложных мест начинается после этого выхода. И обычно когда этот идет выход... А каждый спектакль у нас подсознательно как у собачки Павлова: вот этот такт начинается музыки – я знаю, что я должен уже встать, мяться, вот этот такт музыки – я уже должен подпрыгивать, потому что мне сейчас выходить и, действительно, пахать на сцене. Я сижу, смотрю, как они спускаются из кулис, это безумно красиво, сижу и думаю: "Интересно, если бы кто-то изобрел такую машину, которую подключают к мозгу, и провел бы эксперимент, что когда человек смотрел на свою гильотину и, вот, сейчас ко мне бы подключили, наверное, было бы то же самое". По ощущениям. А, знаете, бывает так, что весна – самое сложное для нас или осень, когда часто меняется погода, когда давление. А все это же... А ты в воздухе должен крутиться, ты должен каждый раз приземляться точно в позицию – это классический балет. И ты не имеешь права на ошибку, второго дубля нет. И я сижу и думаю: "Господи, какой кошмар". Вот я от этой ответственности. Потому что все пришли, да, человек из телевизора, знаменитый Цискаридзе. В программке написано: народный, международный, вот такие премии, такие премии. Да, мне есть чем гордиться. Я это должен оправдать. И каждый раз ты должен оправдать, что ты - именно тот человек, который это все заслужил. Как-то мы сидели с Володей Спиваковым и Сати, его супруга стала говорить: "Володя, вот ты не хочешь это играть, не хочешь это играть". Я говорю: "Господи, как я его понимаю". Потому что он сказал: "Я не могу... Не сыграть – сыграть я не могу. От этой ответственности, что, не дай бог, не будет одной нотки хотя бы не той". Потому что он – Спиваков. Я устал не от выхода на сцену, я все это очень люблю. Я устал от ответственности, что я должен подтверждать этот бренд. Я думаю, что каждый большой артист или профессионал вам скажет. Когда вы попали в "Большой", вы сразу стали выделяться. Вы говорили о том, что они думают, как друг друга сожрать. Это как? Как с этим жить? И вообще, что это? Характерно в особенности для балета? Для балета это очень сильно характерно по одной причине. Срок сжат. У вас очень мало времени. Если в драматическом театре это счастливое время… Не сыграл ты Чацкого, не смог ты стать Молчалиным, но зато ты сыграешь Фамусова и ты прозвучишь. Есть много артистов, вот, знаменитая актриса (я не помню ее фамилию), которая мисс Марпл играет в английском сериале. Она во сколько лет стала суперзвездой? И так далее, и тому подобное. В балете – нет, только до 23 лет. Ты в 23 года уже должен быть мировой звездой, для большой карьеры. И все. Ничего у тебя не получится. Потому здесь сконцентрировано. Что касательно всяких сложностей, понимаете, я знаю одно. Что любой театральный коллектив или, коллектив на заводе, или где угодно – это модель нашего мира. В принципе, это Дарвин, это естественный отбор. Не съешь ты – тебя съедят. Вы помните, была песенка довольно ироничная "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, и также в области балета мы впереди планеты всей". Это правда? Были ли впереди планеты всей? Мы должны делать всегда сноску, когда вспоминаем эти строки. Мы впереди планеты всей в классическом балете. Нам нет равных, и равных быть не может. По сей день? По сей день. Даже французы, создавшие балет? Да. Они это потеряли. Мы это им вернули, благодаря антрепризе Дягилева, благодаря революции, когда отсюда сбежало, действительно, огромное количество талантов не только в области балета, вообще. Мы вернули туда все. Но почему нам нет и быть не может равных? Потому что здесь учат танцу, целенаправленно эта система существует с 1738 года. Анна Иоанновна подписала этот указ и создала это училище, понимаете? С этого момента. Мы восхищаемся с вами газоном в Англии. Да, его стригут 300 лет. И нас воспитывают 300 лет. Эта система себя оправдала – сколько выросло гениальных артистов? В классическом балете. Несмотря ни на что? Но мы хотим убить это. Наше общество. Потому что Министерство образования сейчас выпускает очень страшные законы, что все музыкальные, театральные, хореографические заведения должны принимать бесконкурсно – кто пришел, мы должны всех взять, учить с 15 лет, потому что это насилие над ребенком. Объяснить невозможно, что руку пианисту надо ставить с пяти лет, что ноги надо в балете ставить желательно с 9-10 лет. И сейчас идет большой скандал. Все деятели искусства уже написали письмо Президенту, премьер-министру, я написал лично письмо Президенту, написав вообще, когда созданы все эти театральные училища. Хоровое образование уникальное есть только у нас и в Австрии. У нас ему 500 лет. Хореографическому образованию почти 300 лет. Драматическому театру, образованию… Дело в том, что драматическое образование вышло из нашей школы, сначала нас всех вместе учили. Оно 150 лет где-то существует. Но если честно, побольше… И все музыкальные консерватории – им 200 лет. Ну почему мы должны это уничтожить? Не Министерство образования, люди, которые никогда не играли на скрипке, не танцевали, не пели, должны нам диктовать, как учить детей, сколько часов. Это должны делать профессионалы, звезды, которые, действительно, играют, танцуют, поют на самых главных площадках мира. А наша страна этим может хвастаться как никакая, да? Если мы уже в Олимпиаде – просто нам порой стыдно говорить о наших результатах, то в искусстве мы еще, действительно, побеждаем всех вообще. Правда, мы рискуем Китаю скоро проиграть все. Но, к сожалению, пока мы не услышаны. Это очень большая проблема. Я выступал, уже ходил и в Министерство образования, я ходил на коллегию, когда была коллегия Министерства образования, Минобраза и даже ходил в Думу выступал. Но пока мы не услышаны. Я был как частное лицо, как артист. Пока игнорируют. Вообще ничего не говорят, не отвечают даже, да? А как вы это понимаете? Не может быть, что это люди, которые хотят уничтожить наш балет. Вы знаете, мне кажется, что происходит? Что люди, которые пишут законы, когда их дети учатся за границей, гипотетически свое будущее не связывают с этой страной. Им все равно, как будут учиться остальные дети. Я уверен, что если бы у нас был какой-то закон, что все те, кто принимает законодательные проекты и так далее, их разрабатывает, обязаны, чтобы их родные обязательно служили в армии, обязательно учились в нашей стране, только в нашей, тогда потихоньку эта система усовершенствуется. Вы знаете, почему в очень сложные годы наша школа, хореографическое училище была до последнего дня в перфектном состоянии? Сначала училась Таня Андропова (внучка Андропова). А потом училась Ксюша Горбачева. И наша школа даже в самые сложные времена, когда есть было негде, мы в буфете могли есть нормальные продукты. У нас была чистота, вы не представляете, какая. И так далее. Это было очень важно. Вот эти маленькие детали... Я всю жизнь коленопреклоненным буду стоять перед могилой Раисы Максимовны, которая регулярно приходила к нам в школу и проверяла, как здесь живут дети. Да, мы стояли в списке. Нет Президента и королевы, перед которыми я в детстве не станцевал, и мои сокурсники и так далее. Потому что к нам приводили всех, этой школой хвастались. Кстати, про французскую школу. Французская школа – да, она существует дольше. Но она сейчас существует по примеру русской. И если русское государство может себе позволить обучать детей фортепиано (мы, все-таки, восьмилетку музыкальную заканчиваем параллельно), французы вообще этому не учат. Если мы изучаем актерское мастерство очень серьезно, мне лично преподавал педагог МХАТа, мама Саши Васильева Гулевич-Васильева. Александр Васильев, который занимается модой? Да. Его мама была профессором школы-студии МХАТ и мхатовской артисткой. Они не могут позволить себе учить характерный танец в том объеме, в котором учим мы. А у нас потрясающая система. И они вместо 8 лет учат 5. Понимаете? Это самая важная школа в мире после российской. Весь мир хочет учиться здесь, и платит деньги, едет и учится, чтобы в этой системе вырасти. А мы это почему-то хотим сломать. Если мы это сломаем, мы уже не будем в области классического балета впереди. Конечно, мы отстали во многих вещах, то, что называется модерн. Не то, что отстали. Мы просто 70 лет жили за забором, мы не знали, что там. Как у Андерсена в "Гадком утенке": мир простирается до забора, а от забора через пасторский луг. А что за пасторским лугом никто не знал. Вот мы и узнали теперь. Но мы сразу не можем все взять. Вы сейчас много раз говорили о загранице. Барышников, Годунов, Нуриев, Тимофеева – самые громкие, можно сказать, невозвращенцы, которые там получили возможность раскрыть свой талант так, как им хотелось, но кроме того и гораздо больше зарабатывать, чем они зарабатывали здесь. Неужели вас не тянуло? Что платят нам столько же практически, коллективу, сколько им. А разница на сегодняшний день в одном, что у них соцпакет, страховки в отличие от нас очень серьезные. Мы не защищены ни от чего, это правда. Другой момент. Я сейчас о себе говорю. Вы говорили о Барышникове, о Годунове. Тимофеева, во-первых, не уезжала – она уехала уже после того как закончила танцевальную карьеру. У Годунова ничего не вышло на Западе, к сожалению. Не вышло. Снимался в кино. Не вышло. Барышников и Нуриев… Да. Но они очень умно распорядились. И потом Нуриева, вы знаете, помимо того, что, конечно, он великий талант и потрясающий был артист, он был еще потрясающий менеджер. Каждый раз, когда падал интерес к нему (это засвидетельствовано все), он запирался в туалете самолета и начинал кричать, что в самолете кгбшники и хотят его выкрасть. Почитайте прессу. Тут же на первых полосах всего мира - опять к нему интерес. Он был гений в этом плане. И он очень правильно распоряжался той славой, которая ему досталась. Вам никогда не хотелось?.. Что касательно меня. Так как я учился в московском училище, мы выезжали всегда. Я приезжал в Америку, во Францию, в Японию, видел всегда три слоя населения – как живет аристократия и политики и мы всегда видели эмиграцию, потому что она так или иначе нас приглашала. И уже были свободные времена, перестройка, нам разрешали с ними общаться. И я видел, как живут простые люди, особенно в Америке. Обыкновенные. И я понял одно: что я не хочу быть иммигрантом. Как вы относитесь к скромности? Я отвечу вам фразой из одной французской пьесы, что скромность украшает того человека, у которого нет других украшений. У Марселя Пруста есть к вам несколько вопросов – постарайтесь на них коротко ответить. Какую черту вы более всего не любите в себе? Несдержанность. А в других? Неопрятность и непорядочность. Какое качество вы более всего цените в мужчине? Порядочность по отношению вообще к слову "мужчина" порядочность. Надо оставаться во всех поступках мужчиной. А в женщине? Остроумие. Когда и где вы были более всего счастливы, вы можете вспомнить? Да. Я очень был счастлив, когда попал в Гранд-Опера. Потому что тогда это был прорыв. 10 лет они не приглашали вообще никого из России, и я был первый, кто приехал. О чем вы более всего сожалеете? Сожалею? Знаете, иногда сожалею о том, что я не успел сказать или совершить, наверное, те поступки перед теми людьми, которые ушли. Что я многое допонял потом. Я очень рано всех потерял. Знаете, когда это говорит человек, которому, допустим, 60 лет – это одно. Но я всех потерял очень рано. Я многое тогда не мог понять – вот это сожалею. Что вы считаете своей главной слабостью? Я очень ранимый. Какой недостаток вы легче всего прощаете? Я способен простить ложь. А который никогда не прощаете? Подлость. Когда вы предстанете перед Богом, что вы ему скажете? Я скажу, что я старался жить честно. Именно перед Богом. Потому что я вырос в очень верующей семье, и мой педагог очень интересно сказал один раз. Он не мог меня заставить в детстве заниматься, иногда не хотелось, потому что я был очень способный, у меня все получалось. И он мне один раз сказал: "Цискаридзочка, тебе так много дал Господь Бог, что если ты этим не воспользуешься, он тебя накажет". Он не знал, что меня этим пугали в детстве. И я так испугался, я так стал стараться. И я часто, сам перед собой такие вещи… Просто я думаю, что есть же какой-то высший суд, все-таки. ИНТЕРВЬЮ ПОЛНОСТЬЮ Источник -

НИКОЛАЙ ЦИСКАРИДЗЕ

Биография

Был поздним ребёнком — маме Николая на момент его рождения шёл уже 43-й год. Среди близких родственников Николая к искусству на профессиональном уровне отношения никто не имел, кроме бабушки по отцовской линии, француженки по происхождению, некоторое время до замужества она была актрисой . Мама, преподаватель физики, была большим любителем искусства, посещала концерты как в Тбилиси, так и в Ленинграде и Москве, и часто водила на них маленького Николая. В раннем детстве влияние на литературные вкусы будущего маэстро оказала няня, благодаря её чтению 6-летний Ника познакомился с произведениями Шекспира и Толстого . Впечатлённый просмотром фильма «Ромео и Джульетта» Ф. Дзеффирелли , Николай тянулся к сценическим выступлениям везде, где это было возможно — очень любил декламировать стихи, петь, разыгрывать небольшие сценки перед близкими, соседями

В 1984 году поступил в Тбилисское хореографическое училище , с 1987 года продолжил обучение в Московском академическом хореографическом училище по классу профессора Петра Пестова . В сценической практике училища исполнял pas de deux из балета « Фестиваль цветов в Дженцано » А. Бурнонвиля и «Большое классическое па» В. Гзовского .

По окончании Московской академии хореографии в 1992 году благодаря Ю. Н. Григоровичу был принят в труппу Большого театра , где сначала танцевал в кордебалете , затем начал исполнять сольные партии (Французская кукла в « Щелкунчике » и Конферансье в «Золотом веке» Ю. Григоровича, Юноша в « Шопениане », Голубая птица в «Спящей красавице» ). Вскоре в репертуар танцовщика входят ведущие партии в таких спектаклях, как « Лебединое озеро », «Щелкунчик», «Спящая красавица», « Раймонда », « Баядерка », « Сильфида », « Жизель », «Любовью за любовь», «Паганини», « Симфония до мажор ». Стал первым исполнителем партии Германна в балете Ролана Пети « Пиковая дама », созданном специально для Большого театра.

В 1996 году получил диплом о высшем образовании, закончив .

«Цискаридзе обладает уникальными природными данными, благодаря которым он смог достичь высот танцевального искусства. У него высокий рост, стройная фигура, привлекательная внешность, он по натуре пластичен и музыкален. Но всё это только предпосылки для создания подлинного искусства. Чтобы они претворились в художественный результат, необходимо пройти школу классического танца, которой Цискаридзе овладел в самой высокой степени. Его танец технически безупречен, отличается чистотой линий и совершенством классической школы с её эстетикой красоты и радостных лёгких, полётных движений. Но и этого мало для создания высокого искусства. Необходимо ещё духовное наполнение каждой роли, познание её смысла, её человеческого и образного значения, соединение танцевального и актёрского мастерства. Тогда танец делается эмоциональным, увлекательным, заражающим зрителя своим внутренним содержанием. Одухотворенность танца также присуща индивидуальности Цискаридзе. Танцу Цискаридзе не свойственны мускулистая мужественность и напористая энергия некоторых премьеров предшествующего поколения. Но в нём нет и разнеженной вялости, встречающейся иногда у танцовщиков лирического плана. Его отличают сила, но без всякого «нажима», лирика, но без сентиментальности, эмоциональность, но без наигранности. Цискаридзе танцует с большим чувством, но без излишней аффектации. В его танце есть та мера внутренней напряжённости и внешней сдержанности, которая и создаёт величавую красоту пластики.

Свои первые партии в театре готовил с Н. Р. Симачёвым , при подготовке номера К. Я. Голейзовского «Нарцисс» своими советами молодому танцовщику помогала Г. С. Уланова , репетировавшая этот номер с его первым исполнителем — Владимиром Васильевым . В дальнейшем готовил свои партии с Н. Б. Фадеечевым , занимался в женском классе М. Т. Семёновой .

Был участником первых трёх программ танцевального проекта «Короли танца» (Kings of the Dance , 2006—2009). В рамках этого проекта для него поставили номера Ролан Пети («Кармен. Соло») и Борис Эйфман («Падший ангел»).

Участвовал в телевизионном шоу « Танцы со звёздами » на телеканале « Россия » в качестве постоянного члена жюри танцевального конкурса. Является постоянным ведущим программы «Шедевры мирового музыкального театра» на телеканале «Культура» .

Занимался педагогической деятельностью в МГАХ и в Большом театре , где вёл хореографический класс. В 2012 году поступил в магистратуру Московской государственной юридической академии .

28 октября 2013 года назначен исполняющим обязанности ректора Академии русского балета им. А.Я.Вагановой в Санкт-Петербурге . 4 ноября 2013 года профессорско-преподавательский состав Академии, а также артисты балета Мариинского театра обратились в Минкультуры РФ с письмом, в котором они требуют пересмотреть решение о назначении Цискаридзе на должность ректора и народной артистки России

Самые интересные люди - это сильные люди. Те, которые идут вперёд несмотря ни на какие препятствия и интриги, те, которые постоянно работают над собой, оттачивая мастерство. И вот таким интереснейшим человеком является Николай Цискаридзе , который на встрече в Центральном Доме Журналиста в проекте "Один на один" известного телеведущего Владимира Глазунова рассказал о себе, о некоторых тайнах закулисья, о журналистах, о многом.

01.


Николай Цискаридзе " "Я пообещал своему педагогу Петру Антоновичу Пестову, это было 5 июня 1992 года, мне вручали диплом, и я ему пообещал, что я протанцую 21 год. И вдруг я спустя ровно 21 год, подхожу к расписанию и вижу, что мне поставили спектакль, и он получался последним по контракту. Я увидел, что стоит 5 июня. Я обрадовался,потому что я знал, что всё. Я это никогда нигде сильно не афишировал. И я, когда станцевал спектакль, то гримёру сказал: "Я всё!". Она мне не поверила. Но я своё обещание сдержал и больше в том амплуа, в котором обычно выходил веселить публику, этого не делаю".

02. Николай Цискаридзе и Владимир Глазунов

"Дедушка с кем-то разговаривал. Но мама была такая женщина активная, большая и всем руководила. И когда приходил дедушка, она становилась очень мягкой и незаметной. Меня это в детстве поражало, потому что с ней разговаривать было нельзя. Обычно, когда я себя плохо вёл, она говорила: "Ника, нам надо поговорить". Я выходил в ванную и должен был сидеть ждать её. Она могла зайти сразу, могла зайти через час. Всё равно я должен был тихо там ждать. Разговор мог плохо закончиться для меня. И как-то она разговаривала, а дедушка, он был очень высокий мужчина, и она прервала его и сказала: "Папочка, мне кажется..." Он не поворачивая головы сказал: "Ламара, а вообще, кто тебя спрашивал твоё мнение. Место женщины на кухне". И мама так раз и исчезла. Я подумал: "Как хорошо!" И со временем, когда я уже стал зарабатывать деньги, я маме сказал: "Дорогая, сейчас вот всё поменялось

03.

"Надо было поступать в хореографическое училище, а документы были у мамы. Представляете, как тяжело было их получить. Она не считала это профессией. Как, на сцене в колготках. Мама не понимала этого. Она любила ходить в балет, она любила ходить в театр, но как профессию для своего ребёнка она, конечно, это не воспринимала".

04.

"Няня у меня была простая украинская женщина. У неё не было высшего образования. Она великолепно говорила на русском языке, но, когда мы оставались вдвоём,она говорила на суржике. Всё это было с матерком. В общем она так мыслила. И, естественно, так же разговаривал я. Я говорил на русском, но с сильным украинским акцентом и иногда переходил просто на украинский. Она великолепно готовила. Для меня самое вкусное, всё то,что из украинской кухни, всё что было сделано няней".

05.

О Сталине : "Он писал хорошие стихи. Иосиф Виссарионович Сталин был вундеркиндом. Его стали печатать, когда ему было 15 лет. Илья Чавчавадзе искал молодых поэтов. Он выбрал Иосифа Джугашвили, который был в тот момент студентом Горийской семинарии. И благодаря этому гранту его перевели в Тифлисскую семинарию. В Тифлисской семинарии могли учиться только дети священнослужителей и княжеских родов. Там не учились дети простолюдинов. Для Сталина сделали исключение, потому что это был выдающийся ребёнок. И его стихи мы учили в школе в детстве. Там Иосифа Джугашвили по сей день изучают в школе, потому что он был признан до того, как стал вождём".

Николай Цискаридзе читает стихотворение Сталина

"Я стал сразу очень почитаемым учеником так. Пестов поставил арию из "Дона Карлоса" и сказал: "Мне сейчас важно, чтобы вы не сказали что это. Понятно, что вы это не знаете. Но хотя бы вы определили национальность композитора. Это немецкая опера или это итальянская опера. Какой период это? 19-й век или 18-й век?" Закончилась ария. Он говорит: "Ну кто скажет?" А у него были любимчики. А я новичок был в классе. Все какую-то ересь несут. И когда я понял, что уже никто не ответит, я так тихо ручку поднимаю. Он говорит: Ну что, Цыцадрыца ты можешь сказать?" Я ему говорю: "Верди. "Дон Карлос". Ария принцессы" И он падает просто и говорит: "Садись, Цыцадрыца. Пять!". И с этого момента я был любимым учеником, потому что я знал оперу". А вообще я был Цесарочка, Цаплечка, всё что на Ц".

06.

О Большом театре : "Очень сложно многим было пережить то, что дама в солидном возрасте выбирает мальчика и начинает с ним работать. И на самом деле, последние два-три года у Улановой были плохие отношения в Большом театре. Её выживали очень серьёзно. Все балерины с которыми я танцевал, были ученицами Улановой. Здесь надо оговориться. Большой театр прекрасный, я его обожаю. Но место это сложное. Это на чумном кладбище всё стоит. Там много подводных течений. Галину Сергеевну выживали. И выживали очень жестоко. Ей не давали работать. Она всё время приходила, просила учениц новых. и тут получилось так, что один мой педагог скончался, а другой попал в больницу. Мне было не с кем репетировать. И мы с ней заговорили просто в коридоре. Я говорю, что так-то и так-то. Она мне сказала: "Коля, а давайте я вам помогу". Представляете, открылась дверь и вам господь Бог говорит: "Давай я помогу тебе". Я говорю: "Давайте". Я стал брать репетиции. Но чтобы нам нагадить, нам давали репетиции в самое неудобное для Улановой время. Дама она была авторитарная и много лет привыкшая жить в определённых условиях. Репетиции, в основном, у неё были в двенадцать. А ставили ей репетиции в четыре-пять дня. Это было для неё ненормально. И нам так всё время делали. И она приезжала. И многие не могли смириться. Ну как это? Опять ему повезло. Мало того, что ноги такие выросли, ещё и Уланова приезжает. Я работал с ней всего два сезона".

07.

"Сейчас, когда я переступаю порог Большого театра я не испытываю никаких ощущений. Для меня было прощание с театром, когда его сносили в 2005 году. Сейчас это не имеет никакого отношения к Большому театру. Ты танцуешь,но ничего не узнаёшь. Ни запаха, ни ауры. К сожалению. Это очень грустно говорить, но это факт. И, я думаю,что это скажут все старые артисты".

08.

"Стать министром культуры можно, а вот что делать с этой должностью, кто мне объяснит? Это сложнейшая должность. Я на месте ректора-то гибну".

09.

О передаче "Большой балет" и телеканале "Культура" "Я не смотрю передачу "Большой Балет" на телеканале "Культура". Я отказался в этом участвовать. Я сразу сказал, или я буду ведущим этой программы или я не буду ни в какой роли. Мне сказали, что видеть ведущим они не хотят. А давать оценку я не могу, потому что я скажу правду. Я до программы знал, кто выиграет. Потому что у них подписано всё. Я сказал такую вещь, мне не стыдно за это. Есть такая программа "Танцы со звёздами". Это шоу. Это идёт на канале, который не посвящён конкретно культуре. А это канал "Культура". И это разговор о моей профессии, которой я отдал жизнь. Пусть каждый считает как угодно, как я в этой профессии отслужил, но я служил честно. И говорить какой-то Пупкиной, которая является фаворитом того-то, который проплатил уже ей первое место, что деточка ты так небесно хороша, как ты станцевала, я сразу увидел в тебе ленинградскую спину. Я не хочу этого и никогда не произнесу. Я первое, что произнесу, что деточка, тебе заходить в этот зал должно быть стыдно. Ты не должна выходить в пачке на сцену, у тебя кривые ноги. Я это скажу. После этого все скажут, что я сволочь, гадина и ненавижу молодёжь. Поэтому я от этого сознательно отказался. Когда делалась первая передача, должны были сниматься Анжелина и Денис, они должны были представлять Большой театр. Но, потому что была фаворитка определённого человека, их выкинули. Я такие вещи не понимаю. Мне это очень неприятно, потому что телеканал "Культура" не должен делать шоу. Он должен отвечать за тех, кого показывает. Но в шоу я участвую с удовольствием. Там я сыграю, что хотите".

10.

О журналистах : "Господа, когда я читаю статьи, я про себя узнаю столько нового. Я поражаюсь очень часто бестактности людей, которые представляют эту профессию, потому что они перевирают факты регулярно. Но когда они свои ошибки приписывают тому, о ком они пишут, то это тоже очень неприятно. Многие видели фильм "Большой Вавилон". Меня очень долго уговаривали сняться в этом фильме. Я поставил условие, что пока я не отсмотрю свой материал, я не позволю себя вставлять. Я поставил это условие после того, как ко мне обратилось несколько людей, которые имеют отношение к политической элите нашей страны. Этот фильм был политическим с самого начала. Сейчас авторы этого фильма дают интервью и рассказывают, что якобы это не политическая история. Вот я хочу, чтобы все не верили в это. Потому, что если ко мне обращались люди, имеющие отношение к политике, значит задействована в этом деле была политика. Я поставил условие, что говорить о Большом театре я буду как о явлении, а ни о каких скандалах говорить не хочу. Я закончил всю эту дребедень, мне не хочется об этом вспоминать. Всё равно там были вставлены фразы, они были так порезаны, что это становилось с политической окраской всё время. И я запретил им это использовать. Они всё равно меня вставили, надёргав из разных других интервью. Это на их совести. Но сейчас авторы, которые дают интервью, что было то-то и то-то. Это настолько неправда, это настолько всё неприятно по одной простой причине: потому что, когда сам автор рассказывает в начале в интервью, что фильм без политики, что он сделан о людях театра. А там сидят какие-то обрюзгшие толстые люди, которых не знает никто, которые не служат в театре ни артистами, ни певцами, ни работниками хора, ни работниками художественно-постановочной части и дают комментарии к происходящему в театре и тут же он рассказывает, что они сняли интервью с Григоровичем и оно у них не вошло. Понимаете? На этого обрюзгшего человека у них место нашлось в полуторачасовом фильме, а на интервью Григоровича, даже на тридцать секунд, у них места не нашлось. Когда он тут же рассказывает, что было снято интервью с женщиной, которая 52 года работает в художественно-постановочной части и тоже не поместилось. Тогда о каких людях идёт речь? Поэтому мне настолько неприятна вся эта грязь, мне неприятно, как это преподнесено потому, что на самом деле в последнее время мой родной дом захлестнула гадость какая-то несусветная и чернуха. Но она не имеет отношение к тому, чему служил я и чему служили мои педагоги и мои старшие коллеги. Мы служили в другом Большом театре. Мы принадлежали к другой культуре. Мы по другому строили свою жизнь".

11.

Вопрос от прекрасной atlanta_s - балерины Большого театра озвучил я, так как у неё в это время шёл спектакль и она не смогла приехать на встречу: "Николай Максимович, вы закончили московское хореографическое училище - московскую школу. Сейчас является ректором питерской школы. Всегда считалось что московская и питерская школа различны, даже, можно сказать являются антагонистами. Приверженцем какой школы вы считаете себя в настоящий момент?"

12.

Николай Цискаридзе" : "Хорошей! Все мои педагоги, которые меня учили, они все ленинградцы. С 1934 года вся страна училась по одной книге Вагановой: "Основы классического танца. Программа, по которой мы учимся по сей день. Разницы нет. Есть разница в моменте подачи".

Ответ Николая Цискаридзе о разнице между питерской и московской школах балета.

"У артиста балета должно быть сознание киллера, потому что спектакль приводит в ажиотаж. Как бы ты не был подготовлен, у тебя организм в адреналине. Если ты не умеешь с ним справляться,то ты не сделаешь всё, что нужно. Поэтому если ты не хладнокровно подходишь к фуэте, ты просто упадёшь мордой в пол. Потому что ты уставший, ты задохнувшийся. Надо крутить всё на одном месте. Сознание должно быть трезвое".

13.

О путче 1991 года "В 1991 году во время путча мы были в США. Нам сразу предложили американское гражданство. Сутки мы сидели запертые в отеле. Мы просыпаемся, а отель окружён корреспондентами. Просто легион стоял корреспондентов, которые все пытались проникнуть в отель что-то у нас выведать. А мы даже не знаем, что там произошло. Если Головкина узнала, ей сообщили, что в России переворот, то нам никто даже не сообщил. Мы не знали английского языка. Мы включаем телевизор, там показывают Кремль. Что там в Кремле делается? Откуда мы знаем? Это был ужасный день. Нас не выпускали никуда. Нам хотелось в бассейн, хотелось погулять, но сидели в здании. Потом нас всех посадили в автобус, увезли в Денвер, из Денвера тут же в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в самолёт. И мы зашли в самолёт, а тогда летал "Panam". Самолёт был огромный. Нас было около пятидесяти человек и больше никого. Весь самолёт был пустой. И стюардессы понимая, что они нас везут в тюрьму, нас кормили. Они нам всем выдали по пакетику, там кока-кола, чипсы. И они нас чуть ли не целовали. Мол что это конец, что всё, в тюрьму. Мы приземлились, стояли танки рядом с полосой. Мы выходим, в Шереметьево никого. Танки и никого. И стоит только дядя Гена Хазанов, потому что Алиса моя одноклассница была и он встречал дочку. Чемоданы нам выдали в секунду. Мы в автобус и едем. Никого на Ленинградке. Город тихий. Нас привезли на Фрунзенскую в этом автобусе. Перед нами ехала милицейская машина. Мы когда уже увидели родителей на Фрунзенской, мы тогда узнали, что произошло".

14. Владимир Глазунов читает стихотворение Киплинга "Если" в переводе С.Маршака

Николай Максимович Цискаридзе (31 декабря 1973) – российский артист, солист балета Большого театра, обладатель множества наград в области культуры и искусства. С 2001 года – Народный артист России.

Детство

Николай Максимович Цискаридзе родился 31 декабря в городе Тбилиси и был поздним ребенком. Мать родила его в возрасте 43-х лет и в течение беременности часто слышала предупреждения врачей о том, что ребенок может родиться больным и слабым. Однако появившийся на свет малыш был абсолютно здоров и бодр, что вселило уверенность в начинающих сомневаться родителей.

Мать Николая практически всю свою жизнь проработала на атомной электростанции, и только в предпенсионном возрасте, когда здоровье уже не позволяло ей совершать серьезные расчеты, она устроилась в школу недалеко от дома, где начала преподавать физику и математику. Цискаридзе старший был известным скрипачом и по долгу профессии редко появлялся дома, постоянно гастролируя и выступая в разных городах и странах.

Поскольку оба родителя были заняты почти целый день, воспитанием ребенка занимались бабушка по отцовской линии и нанятая сиделка. Первая учила ребенка письму и заставляла прослушивать классические произведения, а няня стремилась обучить мальчика чтению. Именно она привила ему любовь к литературе.

«В 6 лет я впервые прочитал Шекспира. Даже сегодня встречаю распространенное мнение о том, что этот возраст не подходит для подобных произведений. Но не могу с этим согласиться – я понял суть пьесы и она мне, действительно, очень понравилась».

Параллельно проявляется талант Коли легко и непринужденно держаться перед большой аудиторией. Он часто устраивал спектакли и ставил сценки в школе, с удовольствием ходил с матерью и бабушкой на постановки в театры и даже пару раз выступал перед соседями, читая небольшие стишки и показывая свой талант.

Юность

В 1984 году Николай решает поступить в Тбилисское хореографическое училище. Там он продолжает совершенствовать свой талант и одновременно участвовать в постановках. Однако молодой парень понимает, что это еще далеко не предел мечтаний. Заручившись поддержкой администрации училища, он переводится в Московское хореографическое училище. Именно здесь он встречает своего первого и, как впоследствии признаётся сам Цискаридзе, лучшего педагога Пестова. Несмотря на то, что учитель славится в училище своей твердой и местами даже жестокой преподавательской методикой, он становится настоящим кумиром и идолом для молодого парня.

«Я считаю, что таким должен быть каждый педагог. Он учил меня не только двигаться на сцене, но и сражаться, сражаться до последнего. Я с уверенностью могу сказать, что, даже будучи почти убитым во время спектакля, смогу закончить свою роль и с достоинством покинуть сцену самостоятельно».

К слову, в училище Цискаридзе получает не только бесценный опыт, но и делает свои первые успехи. Пестов сразу подмечает в нем талант и огромный потенциал, и уже через полгода Николай становится лучшим студентом на курсе, исполняет сольные партии и даже несколько раз выступает в качестве молодого учителя для только поступивших талантов.

Карьера

В 1992 году Николай Цискаридзе с отличием заканчивает училище и еще долго после этого приходит навещать старых друзей и преподавательский состав. С помощью связей (на одном из выступлений в училище Цискаридзе замечает председатель экзаменационной комиссии Большого Театра Григорович) он становится танцором кордебалета и работает им в течение года. Однако председатель сразу же подмечает невероятный талант, артистические способности и отличную физическую подготовку юноши, поэтому уже через полгода Цискаридзе исполняет сольные роли во многих театральных постановках, самыми популярными и известными из которых являются «Золотой век», «Ромео и Джульетта» и «Щелкунчик».

После этого начинается колоссальный карьерный взлет Николая на театральной сцене. Буквально за несколько месяцев он становится исполнителем почти всех мужских ролей в постановках, играя в таких спектаклях, как «Чиполлино», «Шопениана», «Нарцисс», «Сильфида», «Видение розы» и др. Одновременно постановки помогают ему познакомиться с такими известными личностями, как Мария Александрова, Роман Симачев, Светлана Уланова, Борис Фадеечев, которые становятся не только учителями и наставниками Цискаридзе. От них он перенимает опыт. Они становятся надежными друзьями, всегда помогающими танцору во всём.

Конфликт в театре

В ноябре 2011 года Николай Цискаридзе приобретает негативную популярность в средствах массовой информации после интервью, в котором открыто критикует реставрацию Большого Театра. По его словам, театр больше не выглядит тем, чем должен был. На сегодняшний момент он, скорее, напоминает дешевый турецкий отель, нежели место, куда приходят культурно отдохнуть. Всё начинается с того, что Цискаридзе становится первой персоной, кого пускают на отреставрированную историческую сцену, которая и поражает танцора.

Вместо красивой старинной лепнины, которая должна была стать ключевым элементом оформления, Николай видит лишь куски плохо приклеенного папье-маше, о чем не может не сказать главному архитектору. Но тот лишь ссылается на директора Большого Театра Иксанова – мол, что нам приказали, то мы и сделали. Решив, что молчать об этом нарушении нельзя, Цискаридзе сначала пробует поговорить с самим директором, а затем даёт интервью одному из журналов, обвиняя местную администрацию в абсолютной некомпетентности и параллельно продвигая свою кандидатуру на пост директора Большого Театра.

Через 2 года Николай вовлекается в еще один скандал под названием «кислотная атака», где главным пострадавшим становится художественный руководитель балета всё того же театра Сергей Филин. Во время одного из его интервью из толпы выбегает парень и выливает в лицо мужчине кислоту, после чего того забирает скорая. Все подозрения падают на Цискаридзе, поскольку в своё время Сергей отказался ставить танцора на одну из главных ролей постановки, предложив лишь эпизодическую. Однако после допросов становится понятно, что известный танцор к этому не причастен. Тем не менее, отношения Николая с Большим Театром резко ухудшаются.

Личная жизнь

Как и многие другие его коллеги по сцене, Николай Цискаридзе очень часто становился главным действующим лицом множества слухов. Ему приписывали многочисленные романы с актрисами и даже фанатками. Один раз заподозрили в нетрадиционной сексуальной ориентации. Однако танцор не спешит что-либо опровергать, твердо веря в то, что оправдываться ему не перед кем и не в чем. Но серьезных отношений и семьи, по его словам, у него еще нет в силу нескольких причин, о которых Николай предпочитает молчать.

Ольга Шаблинская, «ПРО Здоровье»: Талия у вас по-прежнему 66 см?

Николай Цискаридзе: Ой, теперь уже не 66, и слава богу. Сейчас могу есть всё, что хочу. Я так счастлив от этого. Когда началась травля на меня и все стали говорить: «Вы посмотрите, как он увеличился», - я ничего не отвечал. Что значит «увеличился»? Костюм как застёгивался на мне 20 лет назад, так и застёгивается. Другое дело, что юноша в 20 лет и мужчина, даже если он худой, в 40 не могут выглядеть одинаково. Несмотря на то что размер сохраняется, земное притяжение никто не отменял.

- Помню, вы раньше мне говорили, что едите эклеры после сковородки картошки.

Это я ел до 33 лет. Потом уже вечерами не ел. А сейчас стараюсь держать себя в форме, чтобы размер одежды оставался прежним. У меня много красивых вещей, которые надо будет выбрасывать. Больше меня ничего не волнует. Меня никогда не волновало, как я выгляжу в жизни, для меня главное было - результат на сцене. А сейчас для меня главное - как дети выглядят на смене, во что они одеты, чтобы они не сели на холодный пол, чтобы везде лежали ковры.

Я прочитал очень хорошую фразу: не надо воспитывать детей, воспитывайте прежде всего себя. Когда ты ребёнку говоришь «не кури», но сам при этом не выпускаешь сигарету изо рта, грош цена твоим словам. Поэтому я в последнее время очень много занимаюсь самовоспитанием.

«Не буду старым принцем»

Сегодня вы исполняете только острохарактерные небольшие партии. А почему перестали выходить на сцену в крупных ролях?

Я давно сказал: никогда не буду старым принцем. Это трагично, когда дяденька старше 40 лет бегает и изображает из себя юношу. Движения-то он делает, но бег уже немолодой. Я остановил это сознательно, на пике. Всегда смотрел на «умирающего лебедя» и думал: «Какой класс! Ходишь из угла в угол и «падебуришь». Вот бы мне такую роль простую». И теперь она есть - Фавн, например. (Смеётся.)

Николай Цискаридзе в роли Фавна. Фото: www.russianlook.com

Ваши воспитанники недавно с триумфом выступили в Кремле. Когда приступали к ректорской работе в академии, верили, что удастся достичь такого успеха?

Абсолютно был уверен. Я знаю, как умею работать. И потом, видел тот материал, с которым мне повезло встретиться. Это выступление - совместный труд и мой, и всего педагогического состава. Мы целый год работали. Такого сложного р-епертуара, который показали в этом году, ещё нигде и никогда не было. Первый акт - «Спящая красавица». Это наше всё, Петипа. Далее - хореография одного из выдающихся выпускников академии, Джорджа Баланчина, на музыку Глазунова - вариация на тему «Раймонды». Балеты Баланчина в академиях не танцевали никогда. Были разные номера, но так, чтобы целиком балет, - нет.

В Мариинском театре мы показали выпускной спектакль три раза, и выступление имело грандиозный успех. И я счастлив, что переполненный 6-тысячный зал Кремлёвского дворца съездов 20 минут стоя приветствовал учащихся академии!

- По работе вы большую часть времени проводите в Санкт-Петербурге. Чувствуете себя уже питерцем?

Я живу в Москве, а служу в Питере. Я родился в Тбилиси, но вырос в Москве. Москвичом по воспитанию и менталитету навсегда и останусь. Для меня станция метро «Фрунзенская» - это мой дом. Поэтому не мыслю жизнь в другом месте.

Я в детстве понял, что не хочу никуда уезжать. У меня были такие предложения! Я был очень способным ребёнком в своей профессии. Но для меня были Большой театр и Москва самыми главными. Я летел со всех концов мира, если у меня стоял в афише спектакль в Мариинке или Большом. Никогда в жизни не отменял ни одного представления. И мне было безразлично, откуда лететь - из Нью-Йорка или из Токио.

- Многие считали ваше судейство в таких проектах, как шоу «Танцы со звёздами», красивым пиар-ходом...

О каком пиаре идёт речь? Помните, раньше в каждом киоске «Союз-печати» продавались открытки, постеры, календари с фотографиями всех звёзд Большого театра? Их популяризировали, как космонавтов. Артисты балета и оперы участвовали в таких передачах, как «Утренняя почта», «Кинопанорама», «Музыкальный киоск». Странно, почему все считают, что им было можно, а нам нельзя?!

Сейчас у многих артистов есть пресс-агенты, которые обзванивают ТВ и радио, просят: «Пригласите в программу». Я никогда за свои годы служения в Большом не позвонил ни на один канал и не сказал: «Пригласите меня». Или «Почему вы не пустили сюжет со мной, а пустили с Иваном Ивановичем?». В отличие от очень многих людей, которые меня окружают. Моё появление на ТВ - это всегда инициатива со стороны программ. Допустим, те же «Танцы со звёздами». Когда шоу делали первый раз, меня уговаривали принять участие. Я отказался: у меня были так подписаны контракты, что я не попадал под их расписание. Когда делался первый «Лёд», мне сказали: «Поставьте дни, когда вы можете, и дальше мы со всеми другими членами жюри будем вести переговоры».

Судьи проекта «Танцы со звездами». Фото: Кадр youtube.com

«Нынешние дети очень отличаются от нас»

Николай, многие мэтры культуры говорят: современное молодое поколение родилось с долларами в глазах, а в советское время, мол, было служение идее, патриотизм… На ваш взгляд, нынешняя молодёжь отличается от вашего поколения?

Очень сильно отличается прежде всего получением информации и обработкой её. Не надо забывать, что сейчас дети имеют такой быстрый доступ к любой информации, о которой мы не могли никогда даже мечтать. Для того чтобы нам выяснить что-либо, надо было бежать в библиотеку и искать, в какой книге это написано. А им надо взять и открыть, как я говорю, старика Вики-педа. Вот и всё. И это совершенно меняет жизнь.

Мы стояли часами у проходной для того, чтобы нас пропустили, - два человека из всей школы счастливчиков. Посмотреть какой-нибудь спектакль. А мы потом рассказывали друзьям. А им не надо никуда бежать - они сели и в YouTube вечером посмотрели всё. Колоссальное изменение в миро-воззрении произошло. И я считаю, что это к лучшему.

В пальто на сцену не входить!

Николай, не могу не спросить. Сегодня вы - ректор Академии балета в Питере. И всё же, только честно, вам не обидно от того, как вас некрасиво «ушли» из Большого?

Я очень счастлив, что это произошло именно так. Если вы возьмёте любого большого артиста, который являлся театральной эпохой (перечислять можно долго: Карпакова, Вишневская, Светланов, тот же Горский, Плисецкая), то заметите: все из этого театра уходили так. Это главный признак твоей исключительности, того, что ты был «лица не общим выраженьем».

Я уверен, что история циклична. Многое из того, что происходит сейчас, практически один в один написано в мемуарах Шаляпина. Начало ХХI века. Но всё то же самое... Он тоже говорит о том, что менеджер не может руководить таким коллективом, как Большой театр. Человек, который учился тому, чтобы сводить дебет с кредитом, не может влиять на художественную политику.

- Допускаете, что пойдёте в Большой театр как зритель?

Конечно, если будут показывать что-то интересное. Например, если Маша Гулегина (оперная певица, сопрано. - Ред.) приедет. Я точно знаю, что эта опера будет первоклассной. Но то, что иногда поёт рядом или как звучит оркестр, - у меня это вызывает удивление. Я вырос в другом Большом театре, где было всё на высшем уровне.

Я стараюсь не давать оценки происходящему в Большом. Всего, чего добивался, достиг сам. Я шёл по честному пути. И Захарова, и Лопаткина шли по честному пути. Они не просто так номер 1.

Но моё отношение к Большому никогда не изменится. Для меня это мой дом и храм. Клянусь вам: я мог за шиворот выбросить человека, который входил в верхней одежде на сцену. Потому что для меня это святое место.