Концерт рэп

Год назад Василий Вакуленко (Баста) первым из российских рэперов выступил в спорткомплексе "Олимпийский", и этот концерт стал хорошим количественным показателем популярности музыканта. Впоследствии телевизионные боссы взяли Басту в жюри шоу "Голос", таким образом окончательно легитимизировав рэп и его героев как часть поп-мейнстрима. Не хватало только концертов в ГКД, и Баста решился на них, причем сначала анонсировал один, 21 апреля, а потом, по причине аншлага, добавил второй — 18-го. Рассказывает БОРИС БАРАБАНОВ.

Для самого Басты аншлаги в Кремле — хороший повод задать себе вопрос: есть ли еще вершины, которые он не взял? Удобно устроившись в поп-мире, он может теперь долгие годы играть концерты по стране и не испытывать проблем с публикой. Есть и еще один важный сигнал, поданный рэпом рынку нынешней весной. Помимо кремлевских концертов Басты еще два рэп-концерта собрали большие площадки в Москве. Это воссоединившаяся группа Centr и исполнитель по имени Оксимирон, в обоих случаях аншлаг наблюдался в семитысячном зале Stadium Live. И в это же самое время меломаны отмечают полное отсутствие ярких новых имен за пределами хип-хопа. Земфира собирает два раза по 30 тыс. в "Олимпийском", на "Пикнике "Афиши"" играет "Ленинград", на дне рождения TV Rain и на "модном" Bosco Fresh Fest хедлайнер — "Мумий Тролль". Во всех случаях мы говорим об артистах, которым около сорока или больше. То есть ни одна из музыкальных субкультур, включая подогретый денежными вливаниями поп, за последние десять-пятнадцать лет не дала нового артиста стадионного уровня. Только хип-хоп. И в этом большая заслуга Басты.

Василий Вакуленко сыграл очень длинный концерт, и первая его половина, особенно связка "Родины" и "Мамы", подтвердила мнение, что в образе Басты он почти Стас Михайлов для молодой аудитории. Господин Вакуленко, конечно, иронизировал и над площадкой, на которую его вынесла артистическая судьба, и над своей привычкой путать слова в текстах, он, как обычно, легко и смешно отбивался от просьб из зала исполнить ту или иную песню. Но общее настроение этой части вечера все равно было под стать тем традициям, которые здесь сложились. И проход через ряды кресел (стоячего партера не было), и селфи с телефонами зрителей, и предложение руки и сердца, которое зритель из четвертого ряда сделал своей девушке, и колыбельная, исполненная в дуэте с дочерью,— все это было сплошное "мимими". Не обошлось и без типичных для поп-концертов выходов участников "Голоса", засветившихся в прошлом году в команде Василия Вакуленко.

Для второй части концерта было характерно более упругое и насыщенное звучание, в ней была динамика, за которую Басту любит мужская часть аудитории. Корреспондент "Ъ" не раз слушал Басту в сопровождении оркестра, однако в этот вечер в Кремле мощный оркестровый тыл, командовал которым дирижер Феликс Арановский, был не только декорацией для требовательной "взрослой" публики, но абсолютно оправданной частью постановки. Впервые не осталось сомнений в том, что это те мышцы, которые необходимы песням Басты. Сложно сказать, стало ли это результатом судейства в "Голосе", но Василий Вакуленко прибавил и как вокалист. Не то чтобы у него появился какой-то сверхъестественный диапазон, но с композициями, ориентированными на вокал больше, чем на речитатив, ему стало проще справляться. Скажем, в хите "Раз и навсегда" следов классического рэпа, кажется, вообще не осталось.

В новой программе было много песен из альбома "Баста-5", который выходит 20 апреля, Баста даже специально просил зрителей не включать во время их исполнения камеры. Среди нового материала были и вещи, попавшие в новый фильм Сергея Соловьева "Кеды". Баста — третий народный герой после Цоя ("Асса") и Шнура ("Асса-2"), выбранный Соловьевым на роль "голоса эпохи", и это предмет отдельных рассуждений о месте рэперов на сегодняшнем культурном небосклоне. Песни "Партизан" и "Когда я смотрю на небо", попавшие в "Кеды",— это какое-то совсем новое качество Басты, практически полное переключение в регистр традиционного "мелодичного" сонграйтинга. А когда на экране в видеоряде к песне "Когда я смотрю на небо" появилась Татьяна Друбич в роли матери, сердце у корреспондента "Ъ" буквально замерло. Вероятно, только у него — в зале в основном были все же достаточно молодые люди.

А вообще всю эту затею стоило реализовать ради одного — ради исполнения в Кремле песни "Солнца не видно", которая остается самым точным песенным диагнозом постсоветскому миру 2010-х. Баста на кремлевской сцене не матерился, но зрители воспроизвели весь оригинальный текст хором и в точности.

Все на концерт! Да, да, на большой концерт Баста. Скоро, совсем скоро состоится концерт одного из наиболее востребованных и популярных рэп-исполнителей.

Любовь к музыке, а в частности, к рэпу у Басты проявлялась еще, когда он был учеником старших классов. Дальнейшее обучение проходило в музыкальном училище. Первые выступления состоялись в конце 90-х годов. В то время Баста выступал с группой Каста и выпустил совместный альбом «В полном действии». Через некоторое время Баста отошёл в сторону. Новый виток в творчестве Басты связан с приездом в Москву и знакомством с Богданом Титомиром. Первый диск был выпущен в 2006 году - «Баста 1». Именно тогда народные массы оценили творчество ещё не совсем известного исполнителя, однако билеты на Басту вызывали смешанную реакцию, особенно искушённых реперов, которые не в полной мере могли сразу оценить талант. Немного позже Баста представил свой проект Ноггано, который был оценен по достоинству. На концерт «Баста» билеты сейчас есть в продаже, и купить билеты на Басту можно у нас.

Баста на сегодняшний день известный рэпер, для которого рэп – это оригинальный стиль, с помощью которого он говорит о вечном: о любви, о счастье и горьких потерях. На концерте Басты билеты на который можно приобрести у нас, рэпер представит к вниманию слушателей новейшие композиции из своего постоянно обновляемого репертуара. Порадует Баста зрителей и уже полюбившимися хитами. Билеты на «Баста» в Москве стоит приобрести уже сегодня, так как это гарантия того, что вы сможете побывать на выступлении неординарного исполнителя.

— он же рэпер Баста — выступит в Государственном Кремлевском дворце в сопровождении симфонического оркестра. На традиционных концертах, приуроченных ко дню рождения артиста, будет представлен новый альбом «Баста 5». Релиз альбома состоится в два приема — 20 апреля и 9 мая. В преддверии концертов «Газета.Ru» встретилась с Бастой, чтобы обсудить новый виток его творческой жизни, участие в шоу «Голос» и многое другое.

— Мы встречались год назад в прошлый раз, за это время вы успели собрать «Олимпийский», отработать сезон в «Голосе», сейчас — два концерта в Кремле. Дальше уже я не знаю, что — «Голубой огонек», «Старые песни о главном»?

— Да, причем мои старые песни (смеется ). Я, на самом деле, сам пока не знаю. Летом планируем сделать большой фестиваль Gazgolder Live на «Арме», попробуем площадку.

— А как вы вообще себя чувствуете с учетом всех этих событий?

— Мне нравится. После «Голоса» многие люди открыли для себя мою музыку. Я сейчас был в туре по России и видел, как меняется публика на концертах. Очень много стало взрослых людей, которые, конечно, приходят послушать определенные песни — Высоцкого, «Темную ночь», «Маму». Очень много было теплых встреч — с взрослыми это иначе немного, чем с молодежью. Они меня еще по имени-отчеству называют — кошмар, конечно, но в то же время очень трогательно. Мне все это дает понять, что ничего стыдного я, слава Богу, не сделал. В метро и на улицах города чувствую себя спокойно.

— Правда ездите на метро?

— Когда пробки — конечно. Ну и в аэропорт. Это не игра, для меня это правда нормально и комфортно. И ни разу не было, чтобы подошел человек и сказал: эй, ты, такой-сякой. Люди здороваются, улыбаются.

— Чувствуете возросшую в связи с популярностью ответственность?

— Я стараюсь от этих ощущений избавляться. У меня был период, когда я себя размышлениями об ответственности, обязательности просто уничтожил. Мне тогда было 19 лет, и дальше я от этого отказался (улыбается ). Это самое губительное, что может быть. Благодаря моим попыткам избавиться от ответственности, мне кажется, в итоге многое и получилось. Например, я придумал Ноггано, который мог бы убить сам по себе проект «Баста»…

— Почему вы так считаете?

— Ну, потому что люди могли расстроиться, что я совсем не такой лапочка. Но я пошел на это осознанно и не проиграл. С «Голосом» похожая была ситуация — я пошел туда, потому что программа была интересным опытом, и не боялся испортить отношения со своим слушателем. Мне кажется, что жизнь из таких пассионарных толчков и складывается. Я в какой-то момент пришел к выводу, что безумные поступки приносят больше всего пользы.

— Конечно! 100%! Я уже написал восемь песен для Ноггано, таких прямо очень… У меня сейчас, чем ближе выход альбома Басты, тем больше к нему отторжение — хочется скорее с этим разобраться и заняться другими делами. Для Ноггано есть несколько очень интересных решений — от песен в духе «Собака съела товар» до каких-то самокопалок сумасшедшего бандита. Условия, которые я задаю своему герою на этом альбоме, довольно странные, но работать над этими треками очень интересно. Вообще, чем сложнее задача, тем интереснее.

— А у Нинтендо будет новый альбом?

— Да, тоже пишутся песни. В саундтрек к «Хардкору» у нас должна была войти не та песня, что в итоге там оказалась. Мы на нее даже клип сняли в очень правильной эстетике: на айфон во время тура в Иркутске, Ижевске, купили норковую шапку, ходили по стрип-клубам местным. В общем, Нинтендо будет обязательно, хотя пока до конца не очень понятно, в каком русле. Мы в какой-то момент хотели сделать второй альбом англоязычный. Ну на таком английском, на котором я говорю обычно — на очень плохом: «Ван-ван зыс, ван зыс, ван зыс». В общем, я альбомы Басты выпускаю раз в четыре года, сейчас мне 36 — до сорока будет чем заняться.

— Расскажите теперь про альбом Басты. Каким он будет? Я пока только знаю, что дисков будет два.

— Что касается объема, то у меня не было задачи сделать именно двойной альбом, просто накопилось много песен. Я вот еще в туре правил какие-то тексты, редактировал музыку. Есть песня «Зажигалки вверх» — хочу сейчас туда записать куплеты со Скриптонитом и ATL. Вообще, очень мрачный и странный альбом получился, но мне нравится. Видимо, с чем-то совпало, может, у меня кризис среднего возраста. Я когда писал некоторые песни, чувствовал себя как гострайтер, который сочиняет для самого себя… Еще там будет «Черт» на стихи Галича и «Трамвай» на стихи Окуджавы. Стилистически даже не получится определить, что это все в целом такое. Очень много песен про любовь, но зловещих. Вроде бы считается, что если про любовь, то это такая няшность, но я, как всякий взрослый человек, пришел к тому, что любовь — самый большой хардкор.

— Вы же еще и для кино писали в последнее время.

— Песни, которые я написал для «Родины» и фильма «Ке-Ды» Сергея Соловьева, тоже в альбом вошли, да. И эта работа мне в итоге очень помогла. Буслов меня позвал посмотреть «Родину» до премьеры, я согласился с умыслом — у меня для Ноггано есть новая песня «Ролексы», хочу, чтобы Петя (Буслов. — «Газета.Ru» ) клип на нее снял. В общем, я приехал в кинотеатр, посмотрел фильм, и меня прямо разорвало: вышел из зала и, клянусь, за 10-15 минут написал текст. У меня такого лет десять не было — даже сейчас рассказываю, и мурашки. С музыкой тоже быстро понял — у меня давно валялся этот минус, только темп надо было замедлить. Короче, я подорвался, очень быстро сделал трек, отправил Буслову. Он меня попросил туда гармошку прописать, и я через силу несколько нот туда записал, но мне так понравилось, что потом еще аккордеон в несколько треков вставил.

В общем, благодаря Пете у меня уже есть песня и еще будет клип для Ноггано.

Или вот например, когда мы работали с , он ко мне пришел как-то и принес стихи Полозковой про рыб, чтобы я их положил на музыку… Это было интересно — я люблю эксперименты, и в фильме песню девушка очень красиво спела. Но когда я этот трек писал, у меня возник припев, который туда совершенно не ложился. В итоге из него получилась песня, которой я горжусь. И таких как бы случайных историй было много. По звуку получилось очень много отсылок к советскому романтизму, много синтезаторов. Такой внутренний империализм — раздвижение границ пространства в бесконечность.

— С рэпом сейчас происходит что-то подобное, настоящий расцвет. С чем это, по-вашему, связано?

— Да я бы не говорил о расцвете или прорыве русского рэпа, это триумф русской словесности — я так Оксимирону и написал, когда мы его альбом обсуждали. Среди популярных русских рэперов ведь нет рэперов в чистом виде. Оксимирон — панк, анархист; Скриптонит — очень круто читает, но то, что он делает, это скорее рок; ATL — я вообще его фанат… Да кого ни возьми, любой к рэпу имеет опосредованное отношение, все разные. Просто людям интересны явления, а каждый из этих артистов — явление. И эта культура останется, я уверен, как золотая эра русского рока (смеется ).

Ну да, это же все русский рок, на самом деле.

Я имею в виду посыл, который все, кого я перечислил, вкладывают в эту музыку — он вообще не рэперский в том смысле, в котором это происходит в Америке, допустим. Это какая-то вообще другая штука. У нас нет этой ограниченности: если ты начал делать такую музыку, то другую ты уже не можешь, нету этой узколобой херни. Я вот как китаец — сам пишу музыку, какую хочется, пишу тексты, рисую, снимаю видео. Можно меня назвать сумасшедшим графоманом или, там, самовлюбленным кретином, но мне по-другому просто неинтересно.

— А почему русские рэперы не реагируют на важные общественно-политические события, не пишут про них песни, как черные про Фергюсон?

— Я довольно давно уже написал песню «Солнца не видно», она до сих пор актуальна, я ее постоянно пою на концертах. А что еще я должен написать? Про то, что доллар упал? Про все это надо говорить, а не песни писать. Мы в Челябинске сняли ролик, его по телику показывали, про то, в каком состоянии у нас федеральные трассы. Раньше были бюджетные деньги, можно было класть асфальт раз в год, а сейчас денег стало меньше и надо положить один раз, но не получается. Все же и так понятно. Я фанат и его взгляда на жизнь. Понятно, что все мы должны умереть, старый мир должен разрушиться, а на его руинах построится что-то новое.

А что касается социальной критики — прежде чем сокрушаться и заниматься прочей комсомольской деятельностью, стоит честно на себя посмотреть.

Я знаю, кто я — старый коррупционер, у меня абсолютно совковая ментальность. Да, я могу ездить на дорогой машине, восхищаться парижскими ресторанами и самопожертвованием Солженицына или книгами Довлатова, но я такой же совок, какими были и они, на самом деле. Только советский человек мог написать такие вещи, которые писал Довлатов, большим поклонником которого я являюсь. Это совок. Это есть в нас, есть в наших детях, и, возможно, только через 70-80 лет здесь что-то изменится. Это медленный эволюционный процесс.

— Давайте теперь вернемся к тому, с чего начали. Вы уже достигли, кажется, всех возможных вершин, которые российскому артисту доступны. Понимаете, куда дальше расти?

— Да, надо достойно встретить старость, я много об этом думаю. Размышляю, в какой момент нужно уйти со сцены… С другой стороны, есть люди, на которых я ориентируюсь, — , которые занимаются этим всю жизнь, потому что сумели найти новый взгляд на музыку, которым хватило мужества не превратиться в старое циничное говно.

— А не боитесь, что в русский шоу-бизнес затянет? Многие после вашего появления в «Голосе» про это говорили.

— Нет, не боюсь. У меня есть преимущество — за плечами десять лет без всего этого дерьма. Я пришел туда через другую дверь. Я могу легко отказаться от этого, потому что я ничего не потеряю. Есть какие-то компромиссы, на которые я не смогу пойти, и все прекрасно об этом знают.

— А какие это компромиссы? Если скажут от мата отказаться, согласитесь?

— Есть разные ситуации. Если я выступаю на Дне города в своем родном Ростове, я, конечно, не буду со сцены материться. И я вообще не считаю, что исполнение матерной песни это «тру» — прыгни с гаража, если ты такой крутой. Есть какие-то рамки, которые я соблюдаю, — их все знают, с кем я работаю. С другой стороны, когда я пишу музыку, то я делаю все ровно так, как считаю нужным, и ориентируюсь только на это. Только тогда в этом есть какая-то правда.