Лекции по истории русской литературы ХХ века. (40-е – 90-е гг.)

Сухих «Деревенская проза» 60 – 80-х годов

«ДЕРЕВЕНСКАЯ ПРОЗА» 60 – 80-х годов

1.Завершение «овечкинского» этапа
Напомню, чем было «овечкинское» направление в литературе 50-х годов:

• 
  резкой реакцией на литературную мифологию 40-х годов;
• 
  возвращением «деревенской» прозы на позиции реализма, возрождением в ней принципов социально-психологического анализа; (правда, в ней было не очень много психологии, почти совсем не было философии, зато много социологии);
• 
  отличительные признаки «овечкинской» «деревенской прозы» с точки зрения проблематики, авторской позиции и пафоса – острота социального зрения, обличительная резкость и глубина критики, соединявшиеся с социальным оптимизмом и верой в будущее; отсюда ее «конструктивность» и некоторый социальный утопизм;
• 
  с художественной точки зрения ей были свойственны очеркизм, публицистичность, пристрастие к сюжетным формам организации прозы и соответствующим жанровым типам.

Но отчетливо и резко явление «новой волны» деревенской прозы обозначилось в начале 60-х годов.

И в художественном отношении, и с точки зрения глубины и своеобразия нравственно-философской проблематики «деревенская проза» – самое яркое и значительное явление литературы 60-80-х гг.

• 
  По характеру социального и нравственно-философского содержания это было наиболее глубокое, «корневое» противостояние идеологии «развитого социализма» и вообще основополагающим принципам официальной идеологии и «самого передового учения»; именно поэтому «деревенская проза» стала литературной почвой «молодогвардейского» направления литературно-общественной мысли.
• 
  С точки зрения художественной это был решительный и резкий отказ от основных принципов соцреализма, причем не только в нормативно-догматическом его варианте, но и по существу, в трактовке самой концепции человека и мира, отказ более полный и более глубокий, чем в других литературных потоках. Но, в отличие от «новомировского» направления, «деревенская проза» была возвращением не столько к традициям русского критического реализма и «натуральной школы», сколько к традициям «высокого реализма » второй половины Х1Х в. (Толстого, Лескова, Достоевского, Чехова)
• 
  «Новую волну» «деревенской прозы» составили самые талантливые писатели. А.Солженицын в 70-х годах и позднее, отвечая на вопрос о том, каким он видит «ядро» современной русской литературы, неизменно перечислял полтора десятка имен писателей, и две трети из этого списка – писатели-«деревенщики»: Ф.Абрамов, В.Астафьев, В.Белов, В.Шукшин, В.Распутин, Е.Носов, В.Солоухин, Б.Можаев, В.Тендряков 1 . Первая «пятерка» из списка: Абрамов, Астафьев, Белов, Шукшин, Распутин – всегда была очень близко внутренне связанной. Каждый из пятерых в ответ на вопрос, кто из других писателей наиболее ему близок, называл неизменно имена остальных четырех. Шукшин, Абрамов умерли еще до «перестройки». Белов и Распутин в 90-х гг. резко разошлись с Астафьевым. Думаю, что и Абрамов с Шукшиным сделали бы то же самое.

3. «Новая волна» в «деревенской прозе» (общие особенности)

Чем определяется новизна?

3.1 Новые имена оказываются теперь на первом плане

• 
  В 50-е основной корпус «деревенской прозы» составляли В.Овечкин, Е.Дорош, В.Тендряков, Г.Троепольский, А.Яшин, А.Калинин.
• 
  В 60-е – В.Белов, В.Шукшин, В.Солоухин, В.Астафьев, Е.Носов, Ю.Казаков, Е.Лихоносов, Ф.Абрамов, позже – В.Распутин, В.Крупин, Л.Бородин. И еще: Ю.Сбитнев, В.Личутин, Ю.Грибов и др.

Писатели «новой волны» смотрят на деревню иначе, видят в ней не то, что видели их предшественники. То, что занимало умы «овечкинцев», – важное, но не главное. Теперь на первый план выходит другое.

Объект изображения тот же – жизнь деревни. Причем и время, изображаемый период , те же – деревня в 50-е, иногда даже в 40-е годы. Но интересует в этом объекте писателей нечто иное. Они смотрят на него под другим углом зрения.

Стало быть, при том же предмете существенно меняется содержание изображения.

Следствие – очевидные изменения и в эстетической сфере: в области характерологии, в приемах психологического анализа, в авторской позиции, в принципах и способах организации повествования.

В чем выражается новый аспект? Чем определяется разница в литературе двух смежных десятилетий?

На первый взгляд, разница просто разительна, особенно если сравнивать литературу 50-х годов с начальным этапом развития новой волны «деревенской прозы» 60-х годов.
3.3. Поворот в развитии «деревенской прозы» на рубеже 50-60 гг.

50-Е ГОДЫ:

Для литературы этого периода характерна необычайная злободневность. Движение ее тесно связано с движением общественной жизни. Литература прямо отражает состояние деревенских дел.

Отсюда характерные ее черты:

• 
  острая проблемность, причем проблемы – социального, социально-психологического плана, так сказать, «хозяйственные дела»;
• 
  «очеркизм»: очерк – на авансцене литературного процесса, собственно художественные жанры – как бы во «втором эшелоне», но проблемы, поднятые очерком, разрабатываются в них психологически и на другом, гораздо более высоком уровне обобщения.

Отсюда – интерес писателей к особого типа героям.

Кто поднимает колхоз? Или пытается поднять?

Как правило – человек со стороны : новый председатель, или секретарь райкома, или главный агроном и т.п. (старые до этого все разваливали, новый призван наладить дело).

Такой социальный статус героя литературы 50-х определяет ее персонажный ряд. Герои произведений – почти всегда – руководители: председатели колхозов, секретари райкомов и обкомов, директора МТС, главные инженеры и агрономы и т.д. Это литература о крестьянской жизни, но по существу, почти «без крестьян». Трудно вспомнить хотя бы одно-два значительных произведения, в центре которого стоял бы просто крестьянин.

Объект изображения и сфера действия, условно говоря, не изба, а контора . Собственно крестьянский быт мало интересовал художников, он почти начисто уходит из литературы либо рассматривается как нечто косное, в духе 20-30 гг., как проявление «идиотизма крестьянской жизни» (пример – повесть В.Тендрякова «Не ко двору»).

Чем это объяснить?

Преё1жде всего, злободневностью тогдашней литературы, стремлением решить – как можно скорее – не литературный, а жизненный вопрос, главную проблему дня – проблему хлеба насущного.

Естественно, что в центре внимания встали социально-экономические проблемы, их содержание определило жанровые типы (очерк, социально-психологическая повесть и рассказ), особенности конфликтов , формы и типологию сюжетов , а внимание писателей привлекали в качестве героев или не-героев прежде всего люди, от которых в тех условиях решение проблем зависело и которые это решение искали, т.е. начальство, руководители. Язык этой прозы довольно усредненный, часто невыразительный.

60-Е ГОДЫ:

Овечкинская программа – введение в действие принципа материальной заинтересованности колхозника – в 1-й половине 60-х гг. с опозданием на 10 лет была в какой-то степени выполнена. Экономика сельского хозяйства пошла в гору. Деревня получила относительный материальный достаток. Проблема хлеба насущного в принципе была решена, ее острота была для деревни снята.

Теперь можно было подумать и о душе – и литература круто меняет характер проблематики. Суть изменений:

Если в литературе предшествовавших десятилетий (30-50 -х гг.) преобладающим был пафос ПРЕОДОЛЕНИЯ с помощью социалистического города всего отсталого, темного, косного, индивидуалистического, собственнического в деревенском жизненном укладе, то в 60-е на первый план выходит пафос СОХРАНЕНИЯ в качестве непреходящего достояния всего ценного в ТРАДИЦИЯХ РУССКОЙ ДЕРЕВНИ: своеобразного национального уклада хозяйственной жизни, связи с природой, трудовых навыков, народной крестьянской морали, и ПРОТИВОСТОЯНИЕ тому, что несет деревне город.

Таким образом, пафос ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ И ПРОБЛЕМ сменяется пафосом ПОЭТИЗАЦИИ И ИССЛЕДОВАНИЯ КРЕСТЬЯНСКОЙ ДУШИ.

Произошла очень существенная переакцентировка деревенской темы. И в начале, у истоков этого процесса стоят два произведения: вторая книга шолоховской «Поднятой целины» и рассказ А.Солженицына «Матренин двор».

М.Шолохова и рассказа «Матренин двор» А.Солженицына

Вторая книга «Поднятой целины» примечательна тем, что здесь переакцентировка деревенской темы, смена художественного фокуса произошла в рамках одного произведения.

Во второй книге «Поднятой целины» тема собственничества, мрачного стяжательства (ср. сцены с отрубленными Титком Бородиным ногами убитых красноармецев, убийства бедняков Хопровых и др.), тема деревенского идиотизма уходит на второй план. Зато в полный голос зазвучала иная тема – тема учебы у народа, тема прекрасной крестьянской души, нравственной красоты здоровой трудовой крестьянской жизни, тема «чудинки» в характере крестьянина.

Душа труженика , а не душа собственника привлекает теперь преимущественное внимание художника.

В первой книге Давыдов, «человек со стороны», навязывает, причем силой, крестьянам свой пролетарский, рабочий опыт. И то страшное и мрачное, что этому в процессе коллективизации сопутствовало, в книге, которую автор назвал не «Поднятой целиной», а «С кровью и потом», показано – лаконично, но полно, исчерпывающе и ярко: раскулачивание; насилие; обман; уничтожение половины скота; перспектива грозящего голода; взрыв деревни изнутри, противопоставление крестьян друг другу; потеря чувства хозяина, отчуждение человека от земли, «новое издание крепостничества»; невероятная жестокость с обоих сторон; тяжелая нравственная атмосфера, – все это есть, все показано в первой книге «Поднятой целины». Недаром А.Платонов назвал «Поднятую целину» «самой честной книгой о коллективизации».

В начале второй книги Шолохов, так сказать, «ссаживает Давыдова с коня». Вспомните сцену на покосе, где Давыдов, приехавший на луг, увидел, что колхозники – в выходной – не работают, и поднял на них голос, угрожающе подняв кнут. Произошло столкновение с Устином Рыкалиным, который осадил начальника,– и в результате Давыдову пришлось слезть с коня, сыграть с мужиками в карты, поговорить с ними по-человечески, по душам. И только после этого конфликт был исчерпан, а колхозники приступили к работе.

Во второй книге Давыдов не столько учит, сколько учится у крестьян, усваивает крестьянский трудовой, общественный и нравственный опыт.

Тема необыкновенной сложности и красоты крестьянской души с большой художественной силой развертывается на страницах второй книги.

Нравственно-философская проблематика и вся концепция второй книги существенно отличаются от 1-й книги.

По своему нравственно-философскому пафосу это произведение другой эпохи, чем первая книга, оно ближе к литературе 60-х годов, чем к литературе и даже к творчеству самого Шолохова 30-х годов. Вопрос о художественном единстве «Поднятой целины» как целого – 1-й и 2-й книг, на мой взгляд, очень не прост.

Другое для 60-х годов принципиально важное произведение – рассказ А. Солженицына «Матренин двор».

С ним в литературу возвратился толстовский, «каратаевский» тип крестьянского характера.

«Не стоит село без праведника» – назывался этот рассказ в авторской редакции («Матренин двор» – название тоже не свое, не авторское, а навязанное редакцией журнала, как было и с «Поднятой целиной», которую Шолохов назвал «С кровью и потом» и название «Поднятая целина», с которым это произведение вошло в сознание многих миллионов читателей, так и не принял («На название до сей поры смотрю враждебно », писал он Е.Г.Левицкой 1 , хотя и не стал его менять; точно так же поступил и Солженицын).

Вслед за Шолоховым и Солженицыным литература 60-х годов начинает все пристальнее вглядываться в реальное лицо крестьянина.

Сам этот характер, а не споры начальства о нем, становится главным объектом художественного исследования «деревенской прозы».

Аспект социально-психологический в анализе деревенской жизни решительно преодолевается преимущественной ролью аспекта нравственного, нравственно-психологического.

Причем с преобладающим вниманием к положительной, позитивной стороне крестьянской трудовой, семейной, общественной этики.

В центре новой деревенской прозы – не руководители, а сам человек на земле, его характер, его думы и заботы, его горести и радости.

Не «идиотизм деревенской жизни» (ср. Ф.Панферова с его «Брусками», в которых убежденно доказывалось, что «крестьянин, если разнуздать его, государство слопает»), а поэтизация крестьянской души становится главной заботой «деревенской прозы».
3.5. В.Белов о фильме «Председатель»

Четкое осознание этой переакцентировки как центрального момента всей нравственно-эстетической платформы течения «деревенской прозы» выразил Василий Белов в статье «Литература и кино» 2 . В 60-егг. по экранам страны с триумфом прошел фильм М.Салты­кова по сценарию Ю.Нагибина «Председатель» (с Михаилом Ульяновым в роли председателя Егора Трубникова и И.Лапиковым в роли его брата Семена). Вся публика и особенно критика, завороженные талантливой игрой великолепных актеров, буквально зашлись в восторженном визге.

И вот писатель Василий Белов выступил «против течения» – дал резко отрицательную оценку фильма и вообще всей тогдашней «кинематографической деревни», т.е. укоренившейся к тому времени тенденции изображения деревни в кинематографе.

Основной конфликт фильма (и повести Нагибина, по мотивам которой он создан) – между новым председателем Егором Трубниковым - возвратившимся в родную деревню бывшим полковником – и колхозниками.

Каковы крестьяне послевоенной деревни? Нежелание трудиться, индивидуализм, косность, корыстолюбие, неверие ни в кого и ни во что – вот основные причины всех бед послевоенной деревни – по Нагибину. Крестьянин – это проклятый собственник – как был им, так и остался. В этом смысл одной из самых сильных, впечатляющих сцен фильма: из-за клочка колхозного сена насмерть дерутся два брата: председатель колхоза Егор Трубников и его брат – рядовой колхозник Семен. Оба готовы друг другу глотку перерезать косой из-за этого сена.

Сюжетная основа фильма достаточно стереотипна: превращение отсталого колхоза в передовой, преображение его в современный агрогородок. А главный рычаг – сила, энергия, напор главного героя. В фильме создан самый настоящий культ личности председателя – в духе первой еще овечкинской программы. Но если в «лакировочной» литературе чудесные превращения происходили в результате слаженных действий сильного руководителя и охваченной энтузиазмом массы, то здесь крепкому руководителю противостоит инертная и косная масса колхозников.

Егор Трубников при помощи мата, крика и кулака приводит в чувство эту косную массу. Есть в фильме замечательная сцена – митинг, на котором председатель в качестве последнего и самого эффективного средства воздействия прибегает к трехэтажному мату. Она дана при помощи выразительной метафоры (кстати, эта находка режиссера Мих. Салтыкова – хороший пример нынешним киношникам, которые увлекаются прямым введением «ненормативной лексики» в речь своих героев): Егор Трубников командует: «Бабы, заткните уши!» – и «загибает» длиннейшее, на несколько минут, многоэтажное матерное «коленце». Звукоряд при этом выключается, видны только безмолвно раскрывающийся рот и жестикуляция председателя, изумленные лица слушателей и огромная туча воронья, которая в этот момент срывается с крыш, с деревьев и начинает встревоженно кружить над толпой.

Василий Белов по поводу этой и других подобных сцен говорит следующее: «Вот ведь он какой, русский мужик! Любит он над собой крепкий кулак, подай ему сильную власть да и только! Нельзя, невозможно сейчас, как и тридцать лет назад, видеть в крестьянине прежде всего собственника. Нельзя, невозможно так показывать колхозника, как будто бы не было поистине героических лет войны, да и не только войны, когда крестьяне отдавали стране все, что могли, а иногда и сверх того».

С точки зрения В.Белова, то, что мы видим в фильме, – это предвзятость, упрощение, клевета. В фильме все кажется правдой – и в то же время неправда. Неправда – не в обличительных даже картинах, она – в обобщенном образе крестьянина, в духовном облике народа, каким он представлен в фильме. Этот ложный образ складывается из множества бытовых черточек, достигает кульминации в эпизоде страшной драки двух братьев из-за клочка сена, а заканчивается, как апофеозом, сценой, где женщины – забитые, загнанные, замученные работой,– становятся на колени, ползут, изображая стадо голодных коров, под ноги председателю – и страшно мычат…

«Понятно, – говорит В.Белов,– что хотели сказать этой сценой своеобразного протеста авторы фильма (в сюжетном смысле). Но они недоучли эмоциональной многозначности, являющейся законом искусства. Подобные сцены и воссоздавали уничижительный образ крестьянина, который и явился главной неправдой фильма. Крестьяне не теряли достоинства никогда!» 1

Это выступление Белова как нельзя точно выражает происшедшую в 60-е годы «смену вех» в «деревенской прозе».
3.6. «Деревенская проза» как выражение духовной оппозиции

В «деревенской» прозе было все, что связывают с понятием «оппозиции»: свой «самиздат», своя литература «в стол» 2 , свое диссидентство, свои мученики (Л.Бородин). Но основная борьба, как и в «новомировском» крыле оппозиции, велась в подцензурной сфере, средствами искусства.

«Новая волна» «деревенской прозы» стала глубоким, фундаментальным выражением протеста и неприятия системы, уничтожающей крестьянина, выражением «корневой» духовной оппозиции к власти.

1. Она поднялась на защиту крестьянина от государства, которое десятилетиями давило крестьянина. Она смотрела не только в прошлое и защищала крестьянина не только от коллективизации – от этого защищать было уже поздно,– но от новых бед и напастей, которые навалились на деревню в хрущевские и брежневские времена. Хрущев решил прижать «мелких собственников»: обрезать приусадебные участки, сократить количество коров в личных хозяйствах, для этого запретить сенокосы не колхозных и государственных землях (вспомните трагедию Катерины и Ивана Африкановича из «Привычного дела» Белова: Катерина погибла из-за того, что надорвалась от непосильной работы, так как украдкой, по ночам, должна была косить сено для единственной кормилицы ее большой семьи – коровы Рогули).

А в 60-70-е писатели-деревенщики выступили против нового страшного удара – кампании по уничтожению так называемых «неперспективных деревень». Это был удар не менее страшный, чем коллективизация. Тысячи деревень в результате этой кампании, авторами и вдохновителями которой были сегодняшние записные «демократы», например, академик Т.Заславская, исчезли с лица земли и с географической карты: количество деревень в русских областях страны сократилось в 5 – 7 раз! 1 Выступления «деревенщиков» против проекта «поворота рек» с Севера на Юг, из Сибири в Среднюю Азию сыграли главную роль в предотвращении глобальной экологической катастрофы, которой было чревато осуществление этого «проекта» 2 .

2. «Новая волна» стала также выражением протеста писателей-«деревен­щиков» и против позиции интеллигенции либерально-демократического толка, которая, совершив цепь предательств своего народа сначала в 30-х, потом в 50-х гг., и теперь, в 60-70-х, когда на глазах уничтожалась окончательно русская деревня, либо активно в этом уничтожении участвовала, либо не обращала на все это внимания, озабоченная только «правами человека», и прежде всего правом на эмиграцию. Именно поэтому писатели-деревенщики становились в оппозицию к городу, и это нашло отражение в их прозе и поэзии.

3. Но самое главное в другом. Пафос «деревенской прозы» – не только поэтизация крестьянской души («новомировская» либеральная критика и сусловско-яковлевский официоз называли это «воспеванием патриархальщины»), но исследование глобальной по своему характеру проблемы трагических судеб деревни в прошлом и настоящем, тревога за ее будущее.

Лучше всего этот пафос выразил Федор Абрамов в своем выступлении на 6-м Съезде писателей СССР (1976):

«Старая деревня с ее тысячелетней историей уходит сегодня в небытие.

А что это значит – уходит старая деревня в небытие? А это значит – рушатся вековые устои, исчезает та многовековая почва, на которой всколосилась вся наша национальная культура: ее этика и эстетика, ее фольклор и литература, ее чудо-язык. Ибо, перефразируя известные слова Достоевского, можно сказать: все мы вышли из деревни. Деревня – наши истоки, наши корни. Деревня – материнское лоно, где зарождался и складывался наш национальный характер.

Духовные потери чреваты, быть может, еще большими последствиями, чем разрушение природы, хищническое истребление лесов и обмеление рек». 3

Название «деревенская проза» неадекватно масштабам и глубине проблематики этого литературного потока. И не только потому, что это не только проза, но и поэзия (Н.Рубцов, «тихая лирика»), и драматургия (А.Вампилов), и музыка (В.Гаврилин). И не только потому, что она отнюдь не только о деревне (У В. Астафьева, например, о деревне как раз немного произведений, а у Белова или Шукшина очень немало написано именно «о городе»).

В 60-80-х гг. прежняя социально-публици­стическая (очерковая овечкинская) и социально-психологическая (тендряковская) – «деревенская проза» перерастает в литературу общечеловеческой по масштабам проблематики, в литературу философско-этического плана.

Это проза ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ (такой термин для названия всего литературного направления был предложен Галиной Белой и Е.Вертлибом, но, к сожалению, не прижился). Этот термин был бы, конечно, точнее.

Онтология (от греческого on – сущее и logos – учение) – учение о бытии , о сущем, о его фундаментальных основах, о вечном, неизменном , о главных ценностях бытия, о смысле жизни и смерти .

Онтология предполагает очищение сознания литературного героя от всего преходящего – от суеты, самодовольства, тем более политизации, отказ от временного, суетного во имя вечного (это то, что произошло с князем Андреем Болконским на Аустерлицком поле, то, что произошло со старухой Анной на смертном одре в «Последнем сроке» Валентина Распутина).

Один из писателей-диссидентов, прославившийся главным образом обильным введением мата в литературный текст, Юз Алешковский, однажды беседовал на телевизионном экране с рок-певцом А.Макаревичем в передаче «Час пик» 1 . Макаревич спросил, кстати, как раз о том, зачем используется «ненормативная лексика» в его произведениях. Алешковский в ответ стал рассуждать о жизни в советском обществе – как абсолютном абсурде, «если исключить, конечно, такие вещи, как жизнь и смерть, любовь и дружбу ». Ничего себе вычитание! Это говорит только о том, что «диссидентская» литература, как говорится, «мелко плавает». Слишком много надо вычесть из «советской» жизни, чтобы представить ее абсурдом. Не логичнее ли «вычесть» как раз то, что Алешковский абсурдом называет и о чем пишет в своих произведениях?

Между прочим, деревенская проза именно это и сделала в 60-е годы, почти начисто исключив из своего поля зрения, признав недостойным изображения то, что было так важно (в положительном смысле) для «овечкинской» прозы и (в смысле негативном) для литературы диссидентов – парткомы, райкомы, собрания, мир начальников и пр., и сосредоточившись на «онтологических» предметах – жизнь, смерть, любовь, семья, дом, труд на земле лад, – на том, что составляет основу бытия и главный его смысл 2 .

А насчет того, какая жизнь – «советская» или «постсоветская» больше заслуживает описания при помощи «ненормативной лексики», то один из поэтов «деревенского» литературного потока дал такой ответ Алешковскому и всем сегодняшним любителям «мата» в литературе:

Нам демократия дала

Свободу матерного слова,

И нам не надобно другого,

Чтобы воспеть ее дела!
4. Две ветви – две стадии развития «деревенской прозы»

Критики подразделяют «деревенскую прозу» на две ветви – лирическую и социально-аналитическую. Но провести такое разграничение четко и последовательно не удается, хотя феномен «лирической» прозы в 60-е годы, несомненно, существует как относительно самостоятельное художественное явление внутри общего направления «деревенской прозы». Тем не менее четко разделить писателей этого потока на «лириков» и «аналитиков» невозможно. Дело в том, что практически все писатели «новой волны» прошли через лирическую стадию на ранних этапах своего творчества.

С этой точки зрения «лирическая» и «социально-аналитическая» – это не столько «ветви», сколько стадии, этапы, фазы развития «деревенской прозы», причем с размытыми, «прозрачными» границами между ними. «Лирическая» стадия, кстати, целиком укладывается в рамки 60-х гг., а «социально-аналитическая», вобравшая в себя все открытия «лирической», проходит и через 60-е, и через 70-е, и первую половину 80-х годов.

Обе эти «фазы», отличаясь друг от друга по доминантным принципам и способам художественной разработки материала и проблем, едины по своему резко негативному отношению к современной действительности (особенно не деревенской) и общей духовной ситуации;

• 
  по своему пафосу, социально-философскому содержанию, характеру идеала;
• 
  по своей ориентации в современной литературе – по отношению к другим литературным направлениям и течениям, идеологическим и проблемно-тематическим группам («молодежной прозе», «новомировской городской», модернистской и авангардистской литературе и т.п.);

В ней достаточно отчетливо выразились и нравственно-философский пафос «новой волны», и ее глубокие внутренние противоречия. Они, кстати, отчетливее обнаруживаются не у «корифеев» деревенской прозы, а у писателей второго ряда, хотя и серьезных, талантливых

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

Обычно оно связано с мотивом возвращения в родную деревню (мысленное, в мечтах, или в реальной действительности) или расставания с ней.

Звучит в ней ностальгическая тоска, но одновременно и грустная, и освежающая мелодия прикосновения к «истокам».

Этот основной мотив есть в первом цикле расказов В.Шукшина – в «Сельских жителях», в ранних рассказах В.Белова («Бобришный угор»), в «Северном дневнике» Ю.Казакова, в первой книге «Последнего поклона» В.Астафьева, в рассказах «Угощаю рябиной» А.Яшина и «Деревянные кони» Ф.Абрамова, во многих произведениях других писателей.

По сравнению с остро конфликтной сюжетной деревенской прозой 50-х годов (ср. Тендрякова) произведения такого рода кажутся беспроблемными.

В них нет, во всяком случае, на поверхности, ни жгучих вопросов, ни острых проблем жизни современного села, ни попыток социального анализа отношений. Хотя в эмоциональном настроении произведений – не только грусть и радость, но и глубокая подспудная тревога, затаенная боль.

Таково в принципе лирическое содержание этой прозы. А какова форма?

5.2. Форма

Форма прямо из такого содержания вытекает. Уже в первых произведения «лирической прозы», таких, как «Владимирские проселки» В.Солоу-хина, произошло разрушение сюжета производственного, а также резкая аполитизация героев и превращение автора-повествователя из лица ответственного или близкого к ответственному в лицо сугубо частное (путешественника, дачника, наблюдателя и т.п.) и началось формирование новых жанровых структур.

Переживание, его основной тон целиком подчиняет себе и событийную сторону, сюжет, и, конечно, отбор материала, характер его освещения.

Единство переживания как суть и главный закон лирического рода поэзии становится доминантой произведения.

Поэтому форма рассказов и повестей – как правило, бессюжетная. Произведения тяготеют к фрагментарности, композиционная основа выглядит достаточно расплывчатой, неопределенной.

Основные типы произведений:

• 
  Элегия в прозе – прощание с деревней или встреча-прощание (В.Лихоно­сов «Брянские»; В.Белов «Бобришный угор»; Е.Носов «Шумит луговая овсяница», лирические миниатюры Ф.Абрамова «Деревянные кони»).
• 
  Цикл автобиографических рассказов (В.Солоухин «Капля росы», В.Астафьев «Последний поклон», «Затеси»).
• 
  Серия незамысловатых картин сельской жизни, объединенных образом рассказчика (Ю.Сбитнев. «Своя земля и в горсти мила»).
• 
  Лирический дневник, групповой портрет крестьянской семьи с точки зрения рассказчика (М.Рощин. «24 дня в раю»).
• 
  Эпизоды из семейной хроники или хроники села (В.Лихоносов «Родные»; С.Крутилин «Липяги»; М.Алексеев «Хлеб – имя существительное»); этот тип – уже промежуточный между собственно лирической и «социально-аналитической» прозой.

С точки зрения канонов проблемной, сюжетной прозы эта проза представляется бесформенной. Но, если оценивать объективно, у нее есть свои – и очень немалые – художественные достоинства и преимущества:

• 
  музыкальность, свидетельствующая о глубоком мастерстве;
• 
  дар чудесного преображения обыденного, умение находить поэтическое в обыкновенном;
• 
  тонкое чувство слова, меры и подтекста;
• 
  психологизм, умение показать внутренний мир героя;
• 
  эмоциональная насыщенность;
• 
  богатство языка. «Язык деревенской прозы отличает широкое использование разговорной лексики и просторечных, местных выражений и т.п. Между тем повествовательная речь автора нередко усложнена, ей свойственны нагнетание нетрадиционных синтаксических конструкций, богатство и красочность эпитетов, усложненность в построении фразы, интенсивное использование экспрессивной лексики» 1 .

6. Эстетические принципы «деревенской прозы»
Сейчас модным стало говорить об «архетипе Деревни», в который входят, наряду с пространственно-временными характеристиками (не линейное, а циклическое время, концентрическое , с центром в Доме, построение пространства), еще и архетипические образы «мудрого старика / старухи», «дитяти», «матери-земли». Они действительно нашли отражение в типологии героев деревенской прозы конца ХХ века, которую исследователи «мифопоэтики» склонны считать «завершающим воплощением» «сквозной архетипической модели» Деревни» 2 . Хорошего в этом мало, если это действительно «завершающий этап», не темы, не мотива, не течения, а целой «архетипической модели».
6.1. Типы героев

Одна из самых любопытных особенностей «деревенской прозы» – тот тип героя, который становится в ней основным духовно-нравственным ориентиром. Шукшин назвал один из своих ранних рассказов «Светлые души», – и это обозначение можно было бы отнести к главным героям всей тогдашней «деревенской прозы».

Тип характера: это коренные сельские жители, натуры мягкие и цельные, совестливые, добрые и доверчивые. Причем деревенская проза разрабатывает этот тип в двух его разновидностях, к тому же во многом противоположных: герои-праведники и герои-чудаки. Так сказать, «хранители традиций» («праведники») и «вольные люди».

Одним из первых типов «праведников» стала солженицынская Матрена. Авторское название рассказа – «Не стоит село без праведника». Финал: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село, ни город, ни вся земля наша ».

Солженицын о замысле своего рассказа говорил так: «Я не брал на себя смелость и не пытался описывать деревню, а написал поэму о бескорыстии. Именно в бескорыстии я вижу важнейшую черту нашего времени, о нем мне хочется писать и дальше. Принцип материальной заинтересованности, честно говоря, не кажется мне органически нашим»

К разряду «праведников» относятся бабушка Екатерина Петровна из «Последнего поклона» Астафьева, Катерина из «Привычного дела» Белова, Арсентьевна из «Родных» Лихоносова, герои первого сборника Шукшина – «Сельские жители», старухи Анна из «Последнего срока» и Матрена из «Прощания с матерой» В.Распутина. Это ХРАНИТЕЛИ деревенского типа жизни – они олицетворяют освященный вековыми традициями СТЕРЕОТИП жизненного поведения.

Другой тип – «чудаки», начиная с чудаков второй книги «Поднятой целины». Там ведь и Нагульнов с Разметновым стали чудаками. Есть они и у Абрамова, и у Белова. Но особенно ярко представлены у Шукшина. Это «чудики», а лучше сказать, «вольные люди», НАРУШАЮЩИЕ СТЕРЕОТИП поведения. Подробнее об этой разновидности поговорим в лекции о Шукшине.

Вот эти типы героев – прежде всего героя-праведника – и есть тот морально-этический эталон, тот камертон, по которому настраивает свою лиру автор.

«ХРАНИТЕЛИ ДРЕВНОСТЕЙ», «ПРАВЕДНИКИ» – в «деревенской прозе», как правило, старики или, во всяком случае, очень немолодые люди. Это не случайно: с точки зрения авторов, сельская молодежь, не говоря уже о городской, уже тогда утрачивала эти качества.

С художественнно-эстетической точки зрения характеры таких героев имеют две коренные, существенные черты:

• 
  Это характеры принципиально стереотипные . Не эта личность, а психологический тип. Точнее, в рамках одного произведения характер выглядит как индивидуальный, подробно и четко очерченный, но в рамках всего направления, литературного потока – это именно тип, инвариант: герои разных произведений очень похожи, близки друг другу. Биографии у них могут быть разные. А тип психологии – один и тот же. Авторы сознательно уходят от поисков неповторимого как в судьбах героев, так и – особенно – в их характерах. Привлекает не особенное, специфическое, а именно повторимое, распространенное, отчетливые стереотипы жизни. Здесь типическое как общее доминирует над индивидуальным.
• 
  Это характеры принципиально неизменные . Равные самим себе. «Круглые». Каратаевский тип. Стабильность – их внутренняя норма. Доброта, совестливость, чистота – всегда, во всем. Такие свойства заглавных характеров оказывают влияние и на формы повествования. Именно они исключают острое сюжетное развитие, конфликтные ситуации в духе тендряковских. Пункт отправления и пункт назначения авторской мысли при обрисовке такого характера в принципе совпадают, смыкаются. Интересует не то, каким был – каким стал человек. А то, что человек этот был, есть и будет таковым, каков он всегда.

Авторское отношение : безоговорочное приятие, поэтизация героя. В своих героях-праведниках авторы видят точку опоры в современной жизни, то, что нужно спасти и сохранить. И благодаря этому – спастись самим. Учиться у деревенских праведников.

В этом пункте почти у всех «деревенщиков» нет разногласий.

Но есть существенные различия в авторской позиции, в том, какова она по сути и как проявляется в художественном мире произведения,– это делает «деревенскую прозу» отнюдь не монолитной, а, наоборот, внутренне дифференцирует её, и линия различия пересекает корпус «деревенской прозы» довольно ощутимо, разделяя общий поток на две разновидности – и по глубине разработки проблем, и по художественному уровню. Можно сказать и так: это дифференциация на прозу органическую и вторичную, прозу первого ряда и прозу второго эшелона.

Различие, водораздел между ними обнаруживается на художественном уровне, в структуре повествования.

У писателей второго ряда, второго эшелона – при внимательном чтении и анализе – обнаруживается внутренняя отчужденность от изобража­емого, поэтизируемого мира.

ПОЭТИЗАЦИЯ, НО – ИЗВНЕ.

Даже у бесспорно талантливых – таких, как Лихоносов или Рощин.

Рассказ, как правило, ведется от лица человека, который изо всех сил демонстрирует свою близость к этому миру, но невольно обнаруживает свою оторванность, отчужденность от него. Именно невольно; художественное слово – слово честное, искреннее (а оно именно таково) – солгать не может.

Поэтому иногда даже в самом искреннем восхищении крестьянином в голосе рассказчика звучит отчетливое, хотя и невольное, может быть, неощущаемое автором, но ощутимое для внимательного читателя, противопоставление .

Вот два характерных примера.

Удивительно и невыразимо чувство Родины…Какую светлую радость и какую сладчайшую тоску дарит оно, навещая нас то ли в часы разлуки, то ли в счастливый час проникновенности отдыха. Леонид Леонов Леонид Леонов Все последние годы так Все последние годы так называемая деревенская называемая деревенская проза больше всего проза больше всего занималась занималась нравственным нравственным здоровьем человека- здоровьем человека- и человека настоящего, и и человека настоящего, и человека будущего. человека будущего. Валентин Распутин Валентин Распутин Ермолова Оксана Владимировна

Деревенская проза - направление в русской литературе х годов, осмысляющее драматическую судьбу крестьянства, русской деревни в 20 веке, отмеченное обостренным вниманием к вопросам нравственности, к взаимоотношениям человека и природы. Крупнейшими представителями, «патриархами» направления считаются Ф.А.Абрамов, В.И.Белов, В.Г.Распутин. Ярким и самобытным представителем «деревенской прозы» младшего поколения стал писатель и кинорежиссёр В.М.Шукшин. Также деревенская проза представлена произведениями В. Липатова, В. Астафьева, Е. Носова, Б. Можаева и других авторов. Ф.А.АбрамовВ.И.БеловВ.Г.РаспутинВ.М.ШукшинВ. АстафьеваБ. Можаева Ермолова Оксана Владимировна

Фёдор Александрович Абрамов () «Я горжусь тем, что я вышел из деревни» Отзывы читателей: «Абрамов - уникальный автор, очень искренний и правдивый. Его произведения западают в душу и помнятся до мельчайших деталей». «Потрясающие книги о жизни и труде, о любви и о войне. Классика.» «Такие книги читать обязательно надо, чтобы не быть Иванами, не помнящими родства». Ермолова Оксана Владимировна

Федор Абрамов родился в селе Веркола Архангельской области. С третьего курса филологического факультета ЛГУ ушёл в народное ополчение. После ранения его вывезли из блокадного города по льду Ладожского озера. Как нестроевик был оставлен в тыловых частях, затем взят в органы контрразведки Смерш, где прослужил до конца войны. Вернувшись в ЛГУ, закончил его с отличием, затем несколько лет заведовал там кафедрой советской литературы. Всё своё творчество Абрамов посвятил родной северной деревне. Главным его детищем стала тетралогия о большой семье Пряслиных и их селе Пекашино. Действие первого романа Братья и сёстры (1958) охватывает весну и лето 1942 года; второго - Две зимы и три лета (1968) годы; события третьего - Пути-перепутья (1973) - происходят в 1951 году. Заключительный роман – «Дом» - рассказывает о деревне 70-х. В романах через историю семьи показана вся история страны. Для писателя Пряслины - самый «крепкий корень» жизни. Они отнюдь не идеальные люди, но на них стоит деревня и вся страна. Ермолова Оксана Владимировна

Валентин Распутин родился в деревне Аталанка Иркутской области. Закончив местную начальную школу, он вынужден был уехать за пятьдесят километров от дома, где находилась средняя школа (об этом периоде впоследствии будет создан знаменитый рассказ «Уроки французского»). После школы поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета. Дебютировал в качестве рассказчика (первые сборники Край возле самого неба и Костровые новых городов вышли в 1966 году). Первым произведением, принёсшим ему известность, стала повесть Деньги для Марии (1967). В полную силу талант писателя раскрылся в повести "Последний срок" (1970). Затем последовали повести "Живи и помни" (1974) и "Прощание с Матёрой" (1976), поставившие их автора в ряд лучших современных русских писателей. В 1981 году вышли новые рассказы: "Наташа", "Что передать вороне", "Век живи век люби". Появление в 1985 году повести Распутина "Пожар" вызвало большой интерес у читателя. В последние годы писатель много времени отдает общественной и публицистической деятельности. Живет и работает в Иркутске. Ермолова Оксана Владимировна

Виктор Петрович Астафьев () «Мы отпели последний плач – человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали ее одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне. Достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства.» Ермолова Оксана Владимировна

Виктор Астафьев родился в селе Овсянка, что на берегу Енисея. В семь лет потерял мать - она утонула в реке. Он никогда не привыкнет к этой потере. Все ему «не верится, что мамы нет и никогда не будет». Заступницей и кормилицей мальчика стала его бабушка - Екатерина Петровна. «Самостоятельную жизнь я начал сразу, безо всякой подготовки», - напишет впоследствии Астафьев. В творчестве Астафьева в равной мере воплотились две важнейшие темы - военная и деревенская. Война предстала в его произведениях как великая трагедия («Веселый солдат», «Так хочется жить», «Прокляты и убиты» и др.). Деревенская тема поначалу наиболее полно воплотилась в первой книге «Последнего поклона», повести «Ода русскому огороду», рассказе Жизнь прожить, многих Затесях… В них ощущение малой родины с ее подворьем и пашней как гармонического мироздания. Поэтизация естественности природного и хозяйственного круговорота жизни. Включенность в него как мерило истинности существования человека. Своеобычность национальных характеров. Ермолова Оксана Владимировна

Василий Иванович Белов (1932) «Не любить крестьянство - значит не любить самого себя, не понимать или унижать его - значит рубить сук, на котором сидим. Что, впрочем, мы нередко делали в прошлом, делаем не без успеха и теперь...» Ермолова Оксана Владимировна

Василий Белов родился в деревне Тимониха Вологодской области. Его отец Иван Федорович погиб на войне, мать Анфиса Ивановна в одиночку растила пятерых детей (в своих воспоминаниях «Невозвратные годы» Белов подробно описывает всех деревенских родственников). После семи лет обучения в деревенской школе работал счетоводом, потом окончил ФЗО, где получил специальность слесаря, моториста и электромонтера. Армейскую службу проходил в Ленинграде. В газете Ленинградского военного округа опубликовал первые стихи «На страже Родины», а затем поступил учиться в Литературный институт имени А. М. Горького 1964 года Белов постоянно живёт в Вологде, не порывая связь с «малой родиной» Тимонихой, в которой черпает материал для своего творчества, начиная с повести «Деревня Бердяйка» и книги стихов «Деревенька моя лесная» (обе). Вслед за ними увидели свет книга рассказов «Знойное лето» (1963) и «Речные излуки» (1964). Публикация повести «Привычное дело» (1966) принесла Белову широкую известность, утвердила за ним репутацию одного из родоначальников и лидеров «деревенской прозы». Эта репутация была упрочена выходом повести «Плотницкие рассказы» (1968). Жизни деревни и коллективизации посвящены романы «Кануны» (1976), Год великого перелома (1987) и Час шестый (). Многие рассказы и повести Белова, по определению критика Ю.Селезнёва, небогаты внешними событиями, резкими поворотами сюжета... Нет в них и занимательной интриги. Но они богаты человеком. По словам другого критика, М.Лобанова: Ему доступна не речевая шелуха, а дух народного языка и его поэзия. Ермолова Оксана Владимировна

Василий Макарович Шукшин () «Я не мог ни о чем рассказывать, зная деревню… Я был здесь смел, я был здесь сколько возможно самостоятелен». Ермолова Оксана Владимировна

Его родина - село Сростки Алтайского края, родители - крестьяне. После окончания школы Шукшин служил на флоте, работал грузчиком, слесарем, учителем, директором школы. Затем окончил режиссёрский факультет ВГИКа, после чего начался его триумфальный путь в кинематографе как режиссёра, актёра и сценариста. Дебют в прозе состоялся в 1961 году, когда его рассказы опубликовал журнал Октябрь, а уже через два года (одновременно с выходом его первого фильма Живёт такой парень) вышел и первый сборник рассказов Сельские жители. Впоследствии при жизни автора выходили сборники Там, вдали (1968), Земляки (1970), Характеры (1973). Героями рассказов обычно становились деревенские жители, так или иначе сталкивающиеся с городом, либо, наоборот, горожане, попавшие в село. Деревенский человек при этом чаще всего наивен, простодушен, доброжелателен, однако город встречает его отнюдь не ласково и быстро окорачивает все его благие порывы Ермолова Оксана Владимировна

Помимо рассказов Шукшиным созданы два романа - традиционно- семейный Любавины (1965), повествующий о деревне двадцатых годов, и кинороман о Степане Разине Я пришёл дать вам волю (1971). Кроме того, перу его принадлежат такие киноповести, как Калина красная (1973), ставшая самым знаменитым фильмом Шукшина, Позови меня в даль светлую... (1975), а также фантастическая сказка-притча До третьих петухов (1974), неоконченная повесть-притча А поутру они проснулись... (1974), повесть-сказка Точка зрения (1974). Незадолго до своей скоропостижной кончины Шукшин получил разрешение на съёмку фильма о Разине, личность которого он считал чрезвычайно важной для понимания русского характера. Говоря словами критика В.Сигова, в нём разгульное вольнолюбие, бесшабашная и нередко бесцельная активность, способность к порыву и полёту, неумение умерять страсти... - то есть те черты и качества, которые Шукшин придал и многим другим своим персонажам, в полной мере представляющим современную ему деревню. Ермолова Оксана Владимировна

Борис Андреевич Можаев () «Пора и проснуться. Пора уж понять простую истину – всё начинается с земли. Не бывает крепкой державы, земля которой не кормит свой народ. Мужик должен возродиться, если мы хотим жить в достатке и быть независимым государством Ермолова Оксана Владимировна

Борис Можаев родился в селе Пителино Рязанской губернии. В 1940 году, окончив школу, поступил на кораблестроительный факультет. В 1941 году был мобилизован, служил в Советской Армии до 1954 года. В 1948 году окончил Высшее инженерно- техническое училище ВМФ в Ленинграде. Будучи курсантом, посещал лекции на филологическом факультете Ленинградского университета. Проходил службу на флоте военным инженером в Порт-Артуре, Владивостоке. После демобилизации стал дальневосточным собственным корреспондентом «Строительной газеты», впоследствии работал в «Известиях». Ермолова Оксана Владимировна

По сути, первым произведением Можаева на деревенскую тему стала повесть Полюшко-поле (1965). В 1966 году в Новом мире было опубликовано произведение, поставившее Можаева в ряд самых ярких представителей деревенской прозы, - повесть Живой (первоначально ей было дано название Из жизни Фёдора Кузькина). О житье-бытье советской деревни Можаевым написаны также трагикомическая История села Брёхова, писанная Петром Афанасьевичем Булкиным (1968), Старица Прошкина (1966), Без цели (1965) и другие рассказы и очерки. Но главным его произведением стал роман-дилогия Мужики и бабы. Действие романа, так же как и некоторых других произведений писателя, происходит в вымышленном Тихановском районе Рязанской области. Талант, острый полемический дар, глубокая эрудиция, сделали Можаева видным публицистом и очеркистом, соединявшим в себе компетентность, яркий язык и бесстрашие. Как ни свирепствовала цензура, Можаев защищал хозяйскую независимость работника, экономическую самостоятельность земледельца - из года в год, из жанра в жанр, будь то очерк или роман, статья или сценарий. Ермолова Оксана Владимировна

Для прозы Можаева характерны острая публицистичность, документальная основа многих произведений, а также тяготение к сатире, юмору, анекдоту. Его герои - люди в основном отважные, активные, обладающие безграничностью человеческого упорства, порождённого любовью к независимости. Ермолова Оксана Владимировна

Источники: Литература. 11 класс. учебник по ред. В.П. Журавлева Сайт «Википедия» Сайт «Централизованной библиотечной системы г. Апатиты» Сайт «Яндекс – картинки» Ермолова Оксана Владимировна

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ставрополь

ГБОУ СПО «Ставропольский колледж связи имени Героя Советского союза В.А. Петрова»

По дисциплине «Русский язык и Литература»

На тему: «Деревенская проза»

Выполнил:

студент группы С-133

Ушаков Олег Сергеевич

Проверил:

преподаватель русского языка и литературы

Долотова Татьяна Николаевна

проза деревня шукшин

Введение

1. Деревенская проза 50-80-ых годов XX века

2. Изображение советской деревни Василием Шукшиным

Заключение

Библиографический список

Введение

В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В чем же причина такого отличия? Об этом можно говорить исключительно долго, но все равно не прийти к окончательному выводу. Это происходит потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельской жизни. Под этот жанр могут подходить и произведения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный герой совсем не сельчанин, но по духу и идее, эти произведения являются не чем иным, как деревенской прозой.

В зарубежной литературе очень мало произведений подобного типа. Значительно больше их в нашей стране. Такая ситуация объясняется не только особенностями формирования государств, регионов, их национальной и экономической спецификой, но и характером, "портретом" каждого народа, населяющего данную местность. В странах Западной Европы, крестьянство играло незначительную роль, а вся народная жизнь кипела в городах. В России издревле русские деревни занимало самую главную роль в истории. Не по силе власти (наоборот - крестьяне были самыми бесправными), а по духу - крестьянство было и, наверное, по сей день остается движущей силой российской истории. Именно из темных, невежественных крестьян вышли и Стенька Разин, и Емельян Пугачев, и Иван Болотников, именно из-за крестьян, точнее из-за крепостного права, происходила та жестокая борьба, жертвами которой стали и цари, и поэты, и часть выдающейся русской интеллигенции XIX века. Благодаря этому произведения, освещающие данную тему занимают особое место в литературе.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ставрополь

Современная деревенская проза играет в наши дни большую роль в литературном процессе. Этот жанр в наши дни по праву занимает одно из ведущих мест по читаемости и популярности. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в романах такого жанра. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям и другие проблемы, столь актуальные в наши дни. Среди писателей современности, писавших или пишущих в жанре деревенской прозы, ведущее место занимают такие писатели, как Виктор Петрович Астафьев ("Царь-рыба", "Пастух и пастушка"), Валентин Григорьевич Распутин ("Живи и помни", "Прощание с Матерой"), Василий Макарович Шукшин ("Сельские жители", "Любавины", "Я пришел дать вам волю") и другие.

Особое место в этом ряду занимает Василий Макарович Шукшин. Его своеобразное творчество привлекало, и будет привлекать сотни тысяч читателей не только в нашей стране, но и за рубежом. Ведь редко можно встретить такого мастера народного слова, такого искреннего почитателя родной земли, каким был этот выдающийся писатель.

Цель нашей работы определить мир русской деревни в те времена.

1. Деревенская проза 50-80-ых годов XX века

1.1 Описание русского национального характера в произведениях писателей

Выходцы из российской глубинки испокон веков прославляли землю русскую, овладевая высотами мировой науки и культуры. Вспомним хотя бы Михайло Васильевича Ломоносова. Так и наши современники Виктор Астафьев, Василий Белов. Валентин Распутин, Александр Яшин, Василий Шукшин, представители так называемой "деревенской прозы", по праву считаются мастерами русской литературы. При этом они навсегда остались верными своему деревенскому первородству, своей "малой родине".

Мне всегда было интересно читать их произведения, особенно рассказы и повести Василия Макаровича Шукшина. В его рассказах о земляках видится большая писательская любовь к русской деревне, тревога за сегодняшнего человека и его грядущую судьбу.

Иногда говорят, что идеалы русской классики слишком далеки от современности и недоступны нам. Идеалы эти не могут быть недоступными для школьника, но они для него трудны. Классика - и это мы пытаемся донести до сознания наших учащихся - не развлечение. Художественное освоение жизни в русской классической литературе никогда не превращалось в эстетическое занятие, оно всегда преследовало живую духовно-практическую цель. В.Ф. Одоевский так сформулировал, например, цель своей писательской работы: "Мне бы хотелось выразить буквами тот психологический закон, по которому ни одно слово, произнесённое человеком, ни один поступок не забываются, не пропадают в мире, но производят непременно какое-либо действие; так что ответственность соединена с каждым словом, с каждым, по-видимому, незначащим поступком, с каждым движением души человека".

При изучении произведений русской классики стараюсь проникнуть в "тайники" души учащегося. Приведу несколько примеров такой работы. Русское словесно - художественное творчество и национальное ощущение мира уходят настолько глубоко своими корнями в религиозную стихию, что даже течения, внешне порвавшие с религией, всё равно оказываются внутренне с нею связанными.

Ф.И. Тютчев в стихотворении "Silentium" ("Молчание!" - лат.) говорит об особых струнах человеческой души, которые молчат в повседневной жизни, но внятно заявляют о себе в минуты освобождения от всего внешнего, мирского, суетного. Ф.М. Достоевский в "Братьях Карамазовых" напоминает о семени, посеянном Богом в душу человека из миров иных. Это семя или источник даёт человеку надежду и веру в бессмертие. И.С. Тургенев острее многих русских писателей чувствовал кратковременность и непрочность человеческой жизни на земле, неумолимость и необратимость стремительного бега исторического времени. Чуткий ко всему злободневному и сиюминутному, умеющий схватывать жизнь в её прекрасных мгновениях, И.С. Тургенев владел одновременно родовой особенностью любого русского писателя-классика - редчайшим чувством свободы от всего временного, конечного, личного и эгоистического, от всего субъективно-пристрастного, замутняющего остроту зрения, широту взгляд, полноту художественного восприятия. В смутные для России годы И.С. Тургенев создаёт стихотворение в прозе "Русский язык". Горькое сознание глубочайшего национального кризиса, переживаемого тогда Россией, не лишило И.С. Тургенева надежды и веры. Эту веру и надежду давал ему наш язык.

Итак, изображение русского национального характера отличает русскую литературу в целом. Поиски героя, нравственно гармоничного, ясно представляющего себе границы добра и зла, существующего по законам совести и чести, объединяют многих русских писателей. Двадцатый век (особенная вторая половина) ещё острее, чем девятнадцатый, ощутил утрату нравственного идеала: распалась связь времён, лопнула струна, что так чутко уловил А.П. Чехов (пьеса "Вишнёвый сад"), и задача литературы - осознать, что мы не "Иваны, не помнящие родства". Особо хочется остановиться на изображении народного мира в произведениях В.М. Шукшина. Среди писателей конца двадцатого века именно В.М. Шукшин обратился к народной почве, считая, что люди, которые сохранили "корни", пусть подсознательно, но тянулись к духовному началу, заложенному в народном сознании, заключают в себе надежду, свидетельствуют о том, что мир ещё не погиб.

Говоря об изображении народного мира В.М. Шукшиным, мы приходим к выводу, что писатель глубоко постиг природу русского национального характера и показал в своих произведениях, о каком человеке тоскует русская деревня. О душе русского человека В.Г. Распутин пишет в рассказе "Изба". Писатель обращает читателей к христианским нормам простой и аскетической жизни и одновременно, к нормам храброго, мужественного делания", созидания, подвижничества. Можно сказать, что рассказ возвращает читателей в духовное пространство древней, материнской культуры. В повествовании заметна традиция житийной литературы. Суровая, аскетическая жизнь Агафьи, её подвижнический труд, любовь к родной земле, к каждой кочке и каждой травинке, возведшие "хоромины" на новом месте - вот моменты содержания, роднящие рассказ о жизни сибирской крестьянки с житием. Есть в рассказе и чудо: несмотря на "надсаду", Агафья, построив избу, проживает в ней "без одного года двадцать лет", то есть будет награждена долголетием. Да и изба, поставленная её руками, после смерти Агафьи будет стоять на берегу, будет долгие годы хранить устои вековой крестьянской жизни, не даст им погибнуть и в наши дни.

Сюжет рассказа, характер главной героини, обстоятельства её жизни, история вынужденного переезда - всё опровергает расхожие представления о лености и приверженности к пьянству русского человека. Следует отметить и главную особенность судьбы Агафьи: "Здесь (в Криволуцкой) Агафьин род Вологжиных обосновался с самого начала и прожил два с половиной столетия, пустив корень на полдеревни". Так объясняется в рассказе сила характера, упорство, подвижничество Агафьи, возводящей на новом месте свою "хоромину", избу, именем которой и назван рассказ. В повествовании о том, как Агафья ставила свою избу на новом месте, рассказ В.Г. Распутина подходит близко к житию Сергия Радонежского. Особенно близко - в прославлении плотницкого дела, которым владел добровольный помощник Агафьи, Савелий Ведерников, заслуживший у односельчан меткое определение: у него "золотые руки". Всё, что делают "золотые руки" Савелия, сияет красотой, радует глаз, светится. "Сырой тёс, а как лёг доска к доске на два блестящих, играющих белизной и новизной ската, как засиял уже в сумерках, когда, пристукнув в последний раз по крыше топором, спустился Савелий вниз, будто свет заструился над избой и встала она во весь рост, сразу вдвигаясь в жилой порядок".

Не только житие, но и сказка, легенда, притча отзываются в стилистике рассказа. Как и в сказке, после смерти Агафьи изба продолжает их общую жизнь. Не рвётся кровная связь избы и Агафьи, её "выносившей", напоминая людям и по сей день о силе, упорстве крестьянской породы.

В начале века С. Есенин назвал себя "поэтом золотой бревенчатой избы". В рассказе В.Г. Распутина, написанном в конце XX века, изба сложена из потемневших от времени брёвен. Только идёт сияние под ночным небом от новенькой тесовой крыши. Изба - слово-символ - закрепляется в конце XX века в значении Россия, родина. С символикой деревенской реалии, с символикой слова связан притчевый пласт рассказа В.Г. Распутина.

Итак, в центре внимания русской литературы традиционно остаются нравственные проблемы, наша задача - донести до учащихся жизнеутверждающие основы изучаемых произведений. Изображение русского национального характера отличает русскую литературу в поисках героя, нравственно гармоничного, ясно представляющего себе границы добра и зла, существующего по законам совести и чести, объединяют многих русских писателей.

2. Изображение советской деревни Василием Шукшиным

2.1 Василий Шукшин: жизнь и творчество

Василий Макарович Шукшин родился в 1929 году, в селе Сростки Алтайского края. И через всю жизнь будущего писателя красной нитью пролегла красота и суровость тех мест. Именно благодаря своей малой родине, Шукшин научился ценить землю, труд человека на этой земле, научился понимать суровую прозу сельской жизни. Уже с самого начала творческого пути он обнаружил новые пути в изображении человека. Его герои оказались непривычными и по своему социальному положению, и по жизненной зрелости, и по нравственному опыту. Став уже вполне зрелым молодым человеком, Шукшин отправляется в центр России. В 1958 году он дебютирует в кино ("Два Федора"), а также и в литературе ("Рассказ в телеге"). В 1963 году Шукшин выпускает свой первый сборник - "Сельские жители". А в 1964 году его фильм "Живет такой парень" удостаивается главной премии на фестивале в Венеции. К Шукшину приходит всемирная известность. Но он не останавливается на достигнутом. Следуют годы напряженной и кропотливой работы. Например: в 1965 году выходит его роман "Любавины" и в то же время на экранах страны появляется фильм "Живет такой парень". Только по одному этому примеру можно судить, с какой самоотдачей и интенсивностью работал художник.

А может это торопливость, нетерпение? Или желание немедленно утвердить себя в литературе на самой прочной - "романной" основе? Безусловно, это не так. Шукшиным было написано всего два романа. И как говорил сам Василий Макарович, его интересовала одна тема: судьбы русского крестьянства. Шукшин сумел задеть за живое, пробиться в наши души и заставит нас потрясенно спросить: " Что с нами происходит" ? Шукшин не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду, и этой правдой сблизить людей. Он был одержим одной мыслью, которую хотел додумать вслух. И быть понятым! Все усилия Шукшина - творца были направлены к этому. Он считал: "Искусство - так сказать, чтобы тебя поняли..." С первых шагов в искусстве Шукшин объяснял, спорил, доказывал и мучился, когда не был понят. Ему говорят, что фильм "Живет такой парень" - это комедия. Он недоумевает и пишет послесловие к фильму. Ему подкидывают на встрече с молодыми учеными каверзный вопрос, он тушуется, а потом садится за статью ("Монолог на лестнице").

2.2 Своеобразие героев Шукшина

Одним из создателей деревенской прозы стал Шукшин. Свое первое произведение, рассказ "Двое на телеге", писатель напечатал в 1958 году. Затем в течение пятнадцати лет литературной деятельности он опубликовал 125 рассказов. В сборник рассказов "Сельские жители" писатель включил цикл "Они с Катуни", в котором с любовью рассказывал о своих земляках и родном крае.

Произведения писателя отличались от того, что писали в рамках деревенской прозы Белов, Распутин, Астафьев, Носов. Шукшин не восторгался природой, не вдавался в долгие рассуждения, не любовался народом и деревенской жизнью. Его короткие рассказы - это эпизоды, выхваченные из жизни, короткие сценки, где драматическое перемежается с комическим.

Герои деревенской прозы Шукшина часто относятся к известному литературному типу "маленького человека". Классики русской литературы - Гоголь, Пушкин, Достоевский - не раз выводили в своих произведениях подобные типажи. Остался актуальным образ и для деревенской прозы. При типичности персонажей герои Шукшина отличаются независимым взглядом на вещи, который чужд был Акакию Акакиевичу Гоголя или станционному смотрителю Пушкина. Мужики сразу чувствуют неискренность, они не готовы подчиняться выдуманным городским ценностям. Самобытные маленькие люди - вот что получилось у Шукшина.

Чудик странен для городских жителей, отношение к нему собственной снохи граничит с ненавистью. При этом необычность, непосредственность Чудика и людей, ему подобных, по глубокому убеждению Шукшина, делает жизнь прекраснее. Автор говорит о таланте и красоте души своих героев-чудиков. Их поступки не всегда согласуются с привычными нам моделями поведения, а ценностные установки удивительны. Он падает на ровном месте, обожает собак, удивляется людской злобе и в детстве хотел стать шпионом.

О людях сибирской деревни рассказ "Сельские жители". Фабула проста: семейство получает письмо от сына с приглашением приехать к нему в гости в столицу. Бабка Маланья, внук Шурка и сосед Лизунов представляют подобную поездку событием поистине эпохальным. В характерах героев просматриваются простодушие, наивность и непосредственность, они раскрываются через диалог о том, как ехать и что взять с собой в дорогу. В этом рассказе мы можем наблюдать мастерство Шукшина в части композиции. Если в "Чудике" речь шла о нетипичном начале, то здесь автор дает открытый финал, благодаря которому читатель сам может достроить и додумать сюжет, дать оценки и подвести итоги.

Несложно заметить, как тщательно писатель относится к построению литературных характеров. Образы при сравнительно небольшом количестве текста глубоки и психологичны. Шукшин пишет о подвиге жизни: даже если в ней ничего примечательного не происходит, каждый новый день прожить одинаково сложно.

Материалом для фильма "Живет такой парень" стал рассказ Шукшина "Гринька Малюгин". В нем молодой шофер совершает подвиг: уводит горящий грузовик в реку, чтобы не взорвались бочки с бензином. Когда к раненому герою в больницу приходит журналистка, Гринька стесняется слов о подвиге, долге, спасении людей. Поразительная скромность персонажа граничит со святостью.

Для всех рассказов Шукшина характерны манера речи персонажей и яркий, богатый стилистически и художественно стиль. Разнообразные оттенки живой разговорной речи в произведениях Шукшина выглядят контрастно по отношению к литературным штампам соцреализма. В рассказах часто встречаются междометия, восклицания, риторические вопросы, маркированная лексика. В результате мы видим естественных, эмоциональных, живых героев.

Автобиографичность многих рассказов Шукшина, его знание сельского быта и проблем придали достоверности бедам, о которых пишет автор. Противопоставление города и деревни, отток молодых людей из села, умирание деревень - все эти проблемы широко освещаются в рассказах Шукшина. Он модифицирует тип маленького человека, вносит новые черты в понятие русского национального характера, в результате чего приобретает известность.

Где брал материал для своих произведений писатель? Везде, там, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко раньше попадали в сферу искусства. И понадобилось, чтобы явился из глубин народных крупный талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искусства, вызвала любовь и уважение к самому автору. Герой Шукшина оказался не только незнакомым, а отчасти непонятным. Любители "дистиллированной" прозы требовали "красивого героя", требовали, чтобы писатель выдумывал, чтобы не дай бог не растревожить собственную душу. Полярность мнений, резкость оценок возникали, как не странно, именно потому, что герой не выдуман. А когда герой представляет собой реального человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным. А когда герой выдуман в угоду кому-то, вот здесь полная безнравственность. Не отсюда ли, от непонимания творческой позиции Шукшина, идут творческие ошибки восприятия его героев. Ведь в его героях поражают непосредственность действия, логическая непредсказуемость поступка: то неожиданно подвиг совершит, то вдруг сбежит из лагеря за три месяца до окончания срока.

Сам Шукшин признавался: "Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естественен. Но у него всегда разумная душа" . Герои писателя действительно импульсивны и крайне естественны. И поступают так они в силу внутренних нравственных понятий, может ими самими еще не осознанных. У них обостренная реакция на унижение человека человеком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ведет иногда к самым неожиданным результатам.

Обожгла боль от измены жены Серегу Безменова, и он отрубил себе два пальца ("Беспалый").

Оскорбил очкарика в магазине хам продавец, и он впервые в жизни напился и попал в вытрезвитель ("А поутру они проснулись…") и т.д. и т.п.

В таких ситуациях герои Шукшина могут даже покончить с собой ("Сураз", "Жена мужа в Париж провожала"). Нет, не выдерживают они оскорблений, унижений, обиды. Обидели Сашку Ермолаева ("Обида"), "несгибаемая" тетя-продавец нахамила. Ну и что? Бывает. Но герой Шукшина не будет терпеть, а будет доказывать, объяснять, прорываться сквозь стенку равнодушия. И… схватится за молоток. Или уйдет из больницы, как это сделал Ванька Тепляшин, как это сделал Шукшин ("Кляуза") . Очень естественная реакция человека совестливого и доброго…

Нет Шукшин не идеализирует своих странных, непутевых героев. Идеализация вообще противоречит искусству писателя. Но в каждом из них он находит то, что близко ему самому. И вот, уже не разобрать, кто там вызывает к человечности - писатель Шукшин или Ванька Тепляшин.

Шукшинский герой, сталкиваясь с "узколобым гориллой", может в отчаянии сам схватиться за молоток, чтобы доказать неправому свою правоту, и сам Шукшин может сказать: "Тут надо сразу бить табуреткой по голове - единственный способ сказать хаму, что он сделал нехорошо" ("Боря"). Это чисто "шукшинская" коллизия, когда правда, совесть, честь не могут доказать, что они - это они. А хаму так легко, так просто укорить совестливого человека. И все чаще, столкновения героев Шукшина становятся драматическими для них. Шукшина многие считали писателем комическим, "шутейным", но с годами все отчетливее обнаруживалась односторонность этого утверждения, как, впрочем, и другого - о "благодушной бесконфликтности" произведений Василия Макаровича. Сюжетные ситуации рассказов Шукшина остроперепетийны. В ходе их развития комедийные положения могут драматизироваться, а в драматических обнаруживается нечто комическое. При укрупненном изображении необычных, исключительных обстоятельств, ситуация предполагает их возможный взрыв, катастрофу, которые разразившись, ломают привычный ход жизни героев. Чаще всего поступки героев определяют сильнейшее стремление к счастью, к утверждению справедливости ("Осенью").

Писал ли Шукшин жестоких и мрачных собственников Любавиных, вольнолюбивого мятежника Степана Разина, стариков и старух, рассказывал ли о разломе сеней, о неизбежном уходе человека и прощании его со всеми земными, ставил ли фильмы о Пашке Когольникове, Иване Расторгуеве, братьях Громовых, Егоре Прокудине, он изображал своих героев на фоне конкретных и обобщенных образов - реки, дороги, бесконечного пространства пашни, родного дома, безвестных могил. Шукшин понимает этот центральный образ всеобъемлющим содержанием, решая кардинальную проблему: что есть человек? В чем суть его бытия на Земле?

Исследование русского национального характера, складывавшегося на протяжении столетий и изменений в нем, связанных с бурными переменами ХХ века, составляет сильную сторону творчества Шукшина.

Земное притяжение и влечение к земле - сильнейшее чувство земледельца. Родившееся вместе с человеком, образное представление о величии и мощи земли, источнике жизни, хранители времени и ушедших с ним поколений в искусстве. Земля - поэтически многозначительный образ в искусстве Шукшина: дом родной, пашня, степь, Родина, мать - сыра земля… Народно - образные ассоциации и восприятия создают цельную систему понятий национальных, исторических и философских: о бесконечности жизни и уходящей в прошлое цели поколений, о Родине, о духовных связях. Всеобъемлющий образ земли - Родины становятся центром тяготения всего содержания творчества Шукшина: основных коллизий, художественных концепций, нравственно - эстетических идеалов и поэтики. Обогащение и обновление, даже усложнение исконных понятий о земле, доме в творчестве Шукшина вполне закономерно. Его мировосприятие, жизненный опыт, обостренное чувство родины, художническая проникновенность, рожденные в новую эпоху жизни народа, обусловили такую своеобразную прозу.

2.3 Образ русской деревни в произведениях В.М. Шукшина

В рассказах Шукшина очень многое строится на анализе столкновения города и деревни, двух разных психологии, представлений о жизни. Писатель не противопоставляет деревню городу, он лишь выступает против поглощения городом деревни, против утраты тех корней, без которых нельзя сохранить в себе нравственное начало. Мещанин, обыватель - это и есть человек без корней, не помнящий своего нравственного родства, лишенный "доброты душевной", "интеллигентности духа". А в русской деревне еще сохранились и удаль, и чутье правды, и стремление к справедливости - то, что стерто, искажено в людях городского склада. В рассказе "Мой зять украл машину дров" герой боится прокуратура, человека равнодушного к его судьбе; страх и унижение подавляют сначала чувство собственного достоинства героя Шукшина, Но врожденная внутренняя сила, корневое чувство правды заставляют героя рассказа преодолеть страх, животную боязнь за себя, одержать над своим противником нравственную победу.

Взаимоотношения между городом и деревней всегда были сложными, противоречивыми. На городскую "похвальбу" цивилизацией человек деревни часто отвечает хамством, защищается резкостью. Но, по мысли Шукшина, настоящих людей объединяет не место жительства, не среда, а незыблемость понятий чести, смелости, благородства. Они родственны по духу, по стремлению в любой ситуации сохранить свое человеческое достоинство - и при этом помнить о достоинстве окружающих. Так, герой рассказа "Чудик" все время стремится доставить радость людям, не понимает их отчужденности и жалеет их. Но Шукшин любит своего героя не только за это, а еще и за то, что в нем не стерлось личное, индивидуальное, то, что отличает одного человека от другого. "Чудаки" необходимы в жизни, потому что именно они делают ее добрее. И как важно это понимать, видеть в своем собеседнике личность!

В рассказе "Экзамен" случайно пересеклись пути двух незнакомых людей: Профессора и Студента. Но вопреки формальной ситуации экзамена они разговорились - и увидели друг в друге людей.

Шукшин - народный писатель. Дело не только в том, что его герои простые, незаметные и жизнь, которой они живут, обычна. Видеть, понимать боль другого человека, верить в себя и в правду - обычна. Видеть, понимать боль другого человека, верить в себя и в правду - исконные народные качества. Человек имеет право отнести себя к народу, только если он обладает чувством духовной традиции, нравственной необходимости быть добрым. Иначе, будь он хоть "исконно" деревенский, все равно его душа без лика, а если таких людей много, то нация перестает быть народом и превращается в толпу. Такая угроза и нависла над нами в эпоху застоя. Но Шукшин всей душой любил Россию. Он верил в неискоренимость в русской душе совести, доброты, чутья справедливости. Вопреки времени, преодолевая его давление, герои Шукшина остаются людьми, остаются верными самим себе и нравственным традициям своего народа...

Первой попыткой осмысления В. Шукшиным судеб русского крестьянства на исторических изломах, стал роман "Любавины". В нем речь шла о начале 20-х годов нашего столетия. Но главным героем, главным воплощением, сосредоточием русского национального характера для Шукшина являлся Степан Разин. Именно ему, его восстанию, посвящен второй и последний роман Шукшина "Я пришел дать вам волю". Когда впервые заинтересовался Шукшин личностью Разина, сказать трудно. Но уже в сборнике" Сельские жители" начинается разговор о нем. Был момент, когда писатель понял, что Степан Разин какими-то гранями своего характера абсолютно современен, что он - сосредоточие национальных особенностей русского народа. И это, драгоценное для себя открытие, Шукшин хотел донести до читателя. Сегодняшний человек остро ощущает, как "сократилась дистанция между современностью и историей". Писатели, обращаясь к событиям прошлого, изучают их с позиции людей ХХ столетия, ищут и находят те нравственные и духовные ценности, которые необходимы в наше время.

Проходит несколько лет после окончания работы над романом" Любавины", и Шукшин на новом художественном уровне пытается исследовать процессы, происходящие в русском крестьянстве. Поставить фильм о Степане Разине было его мечтой. К ней он возвращался постоянно. Если принять во внимание природу шукшинского дарования, вдохновлявшегося и питавшегося живой жизнью, учесть, что он сам собирался играть роль Степана Разина, то от фильма можно было бы ожидать нового глубокого проникновения в русский национальный характер. Одна из лучших книг Шукшина так и называется - "Характеры" - и само это название подчеркивает пристрастие писателя к тому, что складывалось в определенных исторических условиях.

В рассказах, написанных в последние годы, все чаще звучит страстный, искренний авторский голос, обращенный прямо к читателю. Шукшин заговорил о самом главном, наболевшем, обнажая свою художническую позицию. Он словно почувствовал, что его герои не все могут высказать, а сказать обязательно надо. Все больше появляется "внезапных", "навыдуманных" рассказов от самого себя Василия Макаровича Шукшина. Такое открытое движение к "неслыханной простоте", своеобразной обнаженности - в традициях русской литературы. Тут собственно уже не искусство, выход за его пределы, когда душа кричит о своей боли. Теперь рассказы сплошное авторское слово. Интервью - обнаженное откровение. И везде вопросы, вопросы, вопросы. Самые главные о смысле жизни.

Искусство должно учить добру. Шукшин в способности чистого человеческого сердца к добру видел самое дорогое богатство. "Если мы чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке", - говорил он.

С этим жил, в это верил Василий Макарович Шукшин.

Заключение

Глядя на массив деревенской прозы из дня сегодняшнего, можно утверждать, что она дала исчерпывающую картину жизни русского крестьянства в ХХ веке, отразив все главные события, оказавшие прямое влияние на его судьбу: октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию и голод, колхозное строительство и форсированную индустриализацию, военные и послевоенные лишения, всевозможные эксперименты над сельским хозяйством и нынешнюю его деградацию... Она представила читателю разные, подчас весьма несхожие по жизненному укладу российские земли: русский Север (например, Абрамов, Белов, Яшин), центральные районы страны (Можаев, Алексеев), южные районы и казацкие края (Носов, Лихоносов), Сибирь (Распутин, Шукшин, Акулов)... Наконец, она создала в литературе ряд типов, дающих понимание того, что есть русский характер и та самая “загадочная русская душа”. Это и знаменитые шукшинские “чудики”, и мудрые распутинские старухи, и его же опасные “архаровцы”, и многотерпеливый беловский Иван Африканович, и боевой можаевский Кузькин по прозванию Живой...

Горький итог деревенской прозе подвёл В. Астафьев (повторим, также внёсший в неё свой весомый вклад): “Мы отпели последний плач -- человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали её одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут только жалкие подражания книгам, которые были созданы двадцать - тридцать лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт”

Библиографический список

1. Арсеньев К.К. Пейзаж в современном русском романе // Арсеньев К.К. Критические этюды по русской литературе. Т.1-2. Т.2. Спб.: типогр. М.М. Стасюлевича, 1888;

2. Горн В.Ф. «Василий Шукшин» Барнаул, 1990;

3. Заречнов В.А. Функции пейзажа в ранних рассказах В.М. Шукшина: Межвузовский сборник статей. Барнаул, 2006;

4. Козлов С.М. «Поэтика рассказов В.М. Шукшина» Барнаул, 1992;

5. Овчинникова О.С. «Народность прозы Шукшина» Бийск 1992;

6. Творчество В.М. Шукшина. Энциклопедический словарь - справочник, т. 1, 2,3 Б.

7. В. Горн «Растревоженная душа»

8. В. Горн «Судьбы русского крестьянства»

9. http://allbest.ru/

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Жанровое своеобразие сатирических произведений В. Шукшина. Сатирические типы персонажей в произведениях В.Шукшина. Идейно-художественные особенности сатиры В. Шукшина и приёмы создания комичности. Художественный анализ сатирической повести В.Шукшина.

реферат , добавлен 27.11.2005


"Деревенская проза" как литературное направление. Изучение общественной ситуации периода 60-80 годов. Образ Матрены в повести А.И. Солженицына "Матренин двор" и Егора Прокудина в рассказе В.М. Шукшина "Калина красная". Способы выражения авторской позиции.

курсовая работа , добавлен 04.09.2014


"Деревенская проза" - произведения, повествующие о сельских жителях. Послевоенная деревня - нищая и бесправная в рассказах советских писателей. Колхозная деревенская жизнь в произведениях Солженицына. Горький итог деревенской прозе В. Астафьева.

реферат , добавлен 10.06.2010


Обзор некоторых фактов биографии Василия Шукшина - известного русского советского писателя, кинорежиссера и сценариста. Творческий путь В. Шукшина, оценка его творческого наследия. Василий Шукшин - "тайный психолог" в киноповести "Калина красная".

реферат , добавлен 28.08.2011


Художественное пространство сказок Василия Макаровича Шукшина (1929-1974). Сказки и сказочные элементы в прозе русского писателя: их роль и значение. Художественные особенности и народные истоки повести-сказки "Точка зрения" и сказки "До третьих петухов".

дипломная работа , добавлен 28.10.2013


Ознакомление с родным говором В. Шукшина и К. Паустовского. Особенности наречия в Центральной Руси и Алтайском крае. Выявление диалектизмов в произведениях писателей, которые используют в творчестве прямопротивоположные территориальные диалекты.

курсовая работа , добавлен 23.10.2010


Проблема русского национального характера в русской философии и литературе XIX века. Творчество Н.С. Лескова, отображение проблемы русского национального характера в повести "Очарованный странник", в "Сказе о тульском косом Левше и о стальной блохе".

курсовая работа , добавлен 09.09.2013


Краткая биография Василия Макаровича Шукшина (1929-1974), обзор его творчества. Тема деревенского человека как одна из главных в рассказах Шукшина. Анализ рассказов "Чудики", "Микроскоп" и "Срезал", а также особенности отражения в них проблем их времени.

реферат , добавлен 12.11.2010


Краткая биография В.М. Шукшина. Определение понятия "чудик". Характеристика главных героев из рассказов "Чудик", "Микроскоп", "Даешь Сердце", их общие черты (простота, доверчивость, доброта, мечтательность) и отличия (цели и жизненные ценности).

презентация , добавлен 22.12.2012


История жизни и творчества русского писателя и режиссера Василия Макаровича Шукшина. Обзор творчества: основные темы и произведения. Место повести "Калина красная" в творчестве писателя. Анализ произведения: тема деревенского человека, герои и характеры.

Деревенская проза началась в 1950-х годах с рассказов Валентина Овечкина, который в своих произведениях сумел сказать правду о состоянии послевоенной деревни и развеять искаженное понятие о ней. Постепенно сложилась школа писателей, придерживающихся в своем творчестве одного направления: писать о русской деревне. Термин «деревенская проза» долго обсуждался, ставился под сомнение, но в конечном итоге закрепился, обозначив тематику и художественно-стилевое явление в русской литературе второй половины ХХ века.
В своем самом известном произведении «Районные будни» В. Овечкин обличал «показуху», приписки в отчетах, равнодушие начальников к нуждам села. Произведение звучало остро и злободневно. Вслед за Овечкиным тему деревни развивали В. Тендряков, С. Воронин, С. Антонов, А. Яшин и другие.
К деревенской прозе относятся самые разные жанры: записки, очерки, рассказы, повести и романы. Расширяя проблематику, авторы вводили в свои произведения новые аспекты. Говорили об истории, культуре, о социологических и нравственных вопросах. Стали известными и популярными книги «Лад», «Плотницкие рассказы», «Кануны» В. Белова, «Деревянные кони», «Пелагея», «Безотцовщина», «Братья и сестры» Ф. Абрамова, «Мужики и бабы» Б. Можаева, А. Солженицына.
Большой вклад в развитие деревенской прозы внесли В. Астафьев и В. Распутин, поднимавшие в своих произведениях проблему экологии, сохранения традиций, заботы о доме на Земле.
Валентин Григорьевич при жизни стал классиком русской литературы. Сибиряк по рождению, человек с волевым характером, он много испытал на своем веку. Известность автору принесли повести «Деньги для Марии» и «Последний срок», где рассказывалось о непростой жизни людей в сибирской деревне. Постепенно в его творчестве начинает доминировать жанр философской повести.
Осмысление нравственно-философских вопросов составляет смысл повести «Прощание с Матерой». В ней речь идет уже не об отдельных людях, а о судьбе целой деревни. В этом произведении Распутин размышляет о проблемах человека и природы, культуры и экологии, смысла человеческой жизни и преемственности поколений.
Матера – это остров посреди Ангары и деревня на нем. В повести Распутин, используя прием аллегории, фольклорные и мифологические мотивы, создает образ Матеры – символ народной России и ее истории. Корень слова «матёра» – мать, «матёрый» означает «зрелый», «опытный», а еще в Сибири матёрой называют центральное, самое сильное течение на реке.
Далеко, в столице, чиновники решили построить водохранилище для нужд народного хозяйства. Никто не подумал, что деревня после постройки плотины окажется на дне искусственного водоема. Описывая судьбу старинной деревни, писатель создает сложный социально-философский образ, который перекликается с проблемами современности.
В деревне осталось всего несколько стариков, молодежь уехала жить в город. Распутин талантливо создает образы деревенских старух. У старухи Анны покладистый, тихий, «иконописный» характер. Дарья – энергичная женщина. Она полна гнева на городских бюрократов, готова отстаивать свою малую родину до последнего вздоха. Дарья сокрушается о безразличии молодежи к земле предков. Но в деревне негде учиться и работать, поэтому дети уезжают в большой мир.
Распутин исследует самые глубинные пласты человеческой души и памяти. К удивлению людей, когда-то мечтавших уехать в город, деревня, родные корни не исчезают, более того, становятся опорой для существования. Родная земля дает силу своим детям. Павел, сын старухи Дарьи, приехав на остров, поражается тому, «с какой готовностью смыкается вслед за ним время: будто не было никакого… поселка… будто никуда он из Матеры не отлучался. Приплывал – и невидимая дверка за спиной захлопывалась».
Автор вместе со своими героями тяжело задумывается о том, что же творится на земле. Старикам некуда деться с острова. Жить им осталось недолго, здесь их поля, леса, могилы родных на кладбище, которое, по приказу властей, пытаются разровнять бульдозером. Местные жители не хотят переезжать в город, не представляют себе жизни в коммунальном доме.
Писатель отстаивает право людей жить по старинным законам крестьянской жизни. Город наступает на деревню, как враг, уничтожает ее. С чувством безнадежности и горя Дарья говорит: «Она, жисть ваша, ишь какие подати берет: Матеру ей подавай, оголодала она». Городская жизнь в сознании героини превращается в страшное чудовище, жестокое и бездушное.
Сцена разорения кладбища потрясает святотатством городских жителей. Против приказа, постановления, мертвого бумажного документа бессильны и живые, и мертвые. Мудрая старуха Дарья не выдерживает и, «задыхаясь от страха и ярости», кричит и бросается на рабочих, собирающихся сжечь кресты и оградки могил. Писатель обращает внимание и на другое отношение к проблеме. Внук Дарьи Андрей собирается работать на плотине после затопления деревни, а Петруха сам поджигает свой дом, чтобы получить за него деньги.
Писатель показывает, насколько люди запутались, разделились, рассорились на этой земле. В повести он создает образ Хозяина острова, доброго духа, который появляется ночами, ведь люди уже не хозяева на своей земле. В живых диалогах с соседями, сыном, внуком Дарья пытается выяснить «правду о человеке: зачем он живет?».
В сознании героев повести живет вера в незыблемость законов жизни. По словам автора, «даже смерть засевает в души живых щедрый и полезный урожай». – это повесть-предупреждение. Можно сжечь и затопить все вокруг, стать чужими на собственной земле. Распутин поднимает важнейшие проблемы охраны природы, сохранения накопленных богатств, в том числе и нравственных – таких, как святое чувство к Родине. Он протестует против бездумного отношения к стране и ее людям. Человек неравнодушный, истинный гражданин, Распутин активно боролся против проекта «поворота сибирских рек» в 1980-х годах, который грозил нарушить всю экологическую систему Сибири. Множество публицистических статей было написано им в защиту чистоты озера Байкал.
Василий вошел в литературу как автор деревенской прозы. За пятнадцать лет литературной деятельности он опубликовал 125 рассказов. Первый рассказ «Двое на телеге» был напечатан в 1958 году. В сборник рассказов «Сельские жители» писатель включил цикл «Они с Катуни», в котором с любовью рассказывал о своих земляках и родном крае.
Произведения писателя отличались от того, что писали в рамках деревенской прозы Белов, Распутин, Астафьев, Носов. Шукшин не восторгался природой, не вдавался в долгие рассуждения, не любовался народом и деревенской жизнью. Его короткие рассказы – это эпизоды, выхваченные из жизни, короткие сценки, где драматическое перемежается с комическим.
Герои Шукшина – простые деревенские жители, представляющие современный тип «маленького человека», который, несмотря на революции, не исчез со времен Гоголя, Пушкина и Достоевского. Но у Шукшина деревенские мужики не хотят подчиняться выдуманным в городе ложным ценностям, они мгновенно чувствуют фальшь, не хотят притворяться, остаются собой. Во всех рассказах писателя происходит столкновение лживой морали приспособленчества городских жителей и прямого, честного отношения к миру жителей села. Автор рисует два разных мира.
Герою рассказа «Чудик» сельскому механику Василию Князеву тридцать девять лет. Шукшин удивительно умел начать свои рассказы. Он сразу вводит читателя в курс действия. Этот рассказ начинается так: «Жена называла его – Чудик. Иногда ласково. Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-то случалось». Автор сразу отмечает непохожесть героя на обычных людей. Чудик собрался навестить брата и в магазине уронил деньги, но не сразу понял, что эта купюра принадлежит ему, а когда понял, не смог заставить себя забрать ее.
Далее автор показывает нам Чудика в семье брата. Сноха, которая работает буфетчицей в управлении, считает себя горожанкой и с презрением относится ко всему деревенскому, в том числе и к Чудику. Герой – добрый, искренний, простодушный человек – не понимает, за что сноха так враждебно к нему относится. Желая ее порадовать, он разрисовал коляску маленького племянника. За это Чудик был изгнан из дома брата. Автор пишет: «Когда его ненавидели, ему было очень больно. И страшно. Казалось: ну, теперь все, зачем жить?» Так, при помощи реплики, детали автор передает характер героя. Возвращение Чудика домой писатель рисует как настоящее счастье. Он снимает ботинки и бежит по мокрой от дождя траве. Родная природа помогает герою успокоиться после посещения города и своих «городских» родственников.
Шукшин уверен, что такие, казалось бы, никчемные люди придают радость и смысл жизни. Писатель называет своих чудиков талантливыми и красивыми душой. Их жизнь чище, душевнее и значимее, чем жизни тех, кто смеется над ними. Вспоминая своих родственников, Чудик искренне недоумевает, почему они стали такими злыми. Герои Шукшина живут душой и сердцем, их поступки и побуждения далеки от логики. В финале рассказа автор еще раз удивляет читателей. Оказывается, Чудик «обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал стать шпионом».
Рассказ «Сельские жители» повествует о жизни людей сибирского села. Семья получает письмо от сына, который зовет их в Москву в гости. Для бабки Маланьи, внука Шурки и их соседа Лизунова поехать в Москву – это почти как слетать на Марс. Герои долго и обстоятельно обсуждают, как ехать, что с собой брать. В диалогах раскрываются их характеры, трогательная простодушность. Почти во всех рассказах Шукшин оставляет открытый финал. Читателям самим предстоит додумать, что же дальше произошло с героями, сделать выводы.
Писателя интересовали прежде всего характеры героев. Он хотел показать, что в обычной жизни, когда, кажется, не происходит ничего примечательного, есть великий смысл, подвиг самой жизни. В рассказе «Гринька Малюгин» рассказывается, как молодой шофер Гринька совершает подвиг. Он уводит горящий грузовик в реку, чтобы не взорвались бочки с бензином. Раненый парень попадает в больницу. Когда к нему приходит корреспондентка, чтобы расспросить о случившемся, Гринька смущается громких слов о подвиге, долге, спасении людей. Рассказ писателя – о самом высоком, святом в душе человека. Позже по этому рассказу Шукшина был снят фильм «Живет такой парень».
Отличительная черта творческой индивидуальности Шукшина состоит в богатстве живой, яркой, разговорной речи с ее разнообразными оттенками. Его герои часто яростные спорщики, в свою речь любят вставить пословицы и поговорки, «ученые» выражения, жаргонные словечки, а иногда могут и выругаться. В текстах часто встречаются междометия, восклицания, риторические вопросы, что придает произведениям эмоциональность.
Василий Шукшин рассмотрел назревшую проблему русской деревни изнутри, глазами ее коренного жителя, высказал озабоченность оттоком молодежи из села. Писатель досконально знал проблемы жителей села и сумел озвучить их на всю страну. Он создал галерею русских типов, внес новые черты в понятие русского национального характера.

Деревенская проза — значительное, духовно и эстетически действенное тематическое направление в лит-ре 1960 — нач. 1980-х гг., осмысляющее драматич. судьбу крест-ва, рус. деревни в 20 в., отмеченное обостренным вниманием к вопросам традиции, нар. нравственности, к взаимоотношениям человека и природы. Заявившая о себе в "Вологодской свадьбе" (1962) А. Яшина, особенно сильно в рассказе А. Солженицына "Матренин двор" ("Не стоит село без праведника") (1963), эта проза представлена произведениями В. Белова, В. Шукшина, Ф. Абрамова, В. Липатова, В. Астафьева, Е. Носова, Б. Можаева, В. Распутина, В. Личутина и др. авторов. Создаваемая в эпоху, когда страна стала преим. городской и уходит в небытие веками складывавшийся крест. уклад, Д. П. пронизана мотивами прощания, "последнего срока", "последнего поклона", разрушения сельского дома, а также тоской по утрачиваемым нравств. ценностям, упорядоченному патриарх. быту, единению с природой. В большинстве своем авторы книг о деревне — выходцы из нее, интеллигенты в первом поколении: в их прозе жизнь сельских жителей осмысляет себя. Отсюда — лирич. энергия повествования, "пристрастность" и даже нек-рая идеализация рассказа о судьбе рус. деревни.

Ч уть раньше, чем поэзия «шестидесятников», в русской литературе сложилась наиболее сильная в проблемном и эстетическом отношении литературное направление, названное деревенской прозой. Это определение связано не с одним предметом изображения жизни в повестях и романах соответствующих писателей. Главный источник такой терминологической характеристики – взгляд на объективный мир и на все текущие события с деревенской, крестьянской точки зрения, как чаще всего принято говорить, «изнутри».

Эта литература принципиально отличалась от многочисленных прозаических и стихотворных повествований о деревенской жизни, которые возникли после окончания войны в 1945 году и должны были показать быстрый процесс восстановления всего уклада – экономического и нравственного в послевоенной деревне. Главными критериями в той литературе, получавшей, как правило, высокую официальную оценку, были способность художника показать общественную и трудовую преобразовательную роль и руководителя, и рядового землепашца. Деревенская же проза в ныне устоявшемся понимании близка была пафосу «шестидесятников» с их апологией самоценной, самодостаточной личности. При этом эта литература отказалась даже от малейших попыток лакировки изображаемой жизни, представив истинную трагедию отечественного крестьянства в середине 20 века.

Такую прозу, а это была именно проза, представляли очень талантливые художники и энергичные смелые мыслители. Хронологически первым именем здесь должно выступать имя Ф.Абрамова, рассказавшего в своих романах о стойкости и драме архангельского крестьянства. Менее социально остро, но эстетически художественно еще более выразительно представлена крестьянская жизнь в повестях и рассказах Ю.Казакова и В.Солоухина. В них звучали отголоски великого пафоса сострадания и любви, восхищения и признательности, звучавшего в России с 18 века, со времен Н.Карамзина, в повести которого "Бедная Лиза" моральным лейтмотивом звучат слова: «и крестьянки любить умеют».

В 60-е годы благородный и нравственный пафос этих писателей обогатился небывалой социальной остротой. В повести С.Залыгина «На Иртыше» воспет крестьянин Степан Чаузов, оказавшийся способным на неслыханный по тем временам нравственный подвиг: он защитил семью крестьянина, обвиненного во враждебном отношении к Советской власти и отправленного ею в ссылку. Великим пафосом искупления вины интеллигенции перед крестьянином предстали в отечественной литературе самые знаменитые книги деревенской прозы. Здесь выделяется рассказ А.Солженицына «Матренин двор» о русской деревенской праведнице, почти святой, и о крестьянине Иване Шухове, попавшем в страшный сталинский ГУЛАГ, но не поддавшемся дьявольски разрушительной силе его влияния. Повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» стала началом, по существу, новой эпохи в изображении русского крестьянства.

Русская словесность получила целую плеяду выдающихся художников слова: Б.Можаев, В.Шукшин, В.Белов, В.Распутин, В.Астафьев, В.Лихоносов, Е.Носов и др. Вряд ли какая иная национальная литература имеет такое созвездие творческих имен. В их книгах русские крестьяне предстали не просто высоконравственными, добрыми людьми, способными на самопожертвование, но и как великие государственные умы, чьи личные интересы никогда не расходятся с отечественными интересами. В их книгах предстал собирательный образ мужественного русского мужика, защитившего отечество в военное лихолетье, создавшего в послевоенное время крепкий бытовой и семейный уклад, обнаружившего знание всех тайн природы и призвавшего учитывать ее законы. Эти крестьянские писатели, часть из которых была на войне, принеся оттуда чувство воинского долга и солдатского братства, помогли предостеречь государство и власть имущих от авантюрных экспериментов (переброска северных сибирских рек на юг).

Крестьянский мир в их книгах не изолирован от современной жизни. Авторы и их персонажи – активные участники текущих процессов нашей жизни. Однако главным достоинством их художественного мышления было следование вечным нравственным истинам, которые создавались человечеством в течение всей многовековой истории. Особенно значимы в этом отношении книги В.Распутина, В.Астафьева и В.Белова. Попытки критики указать на стилевое однообразие в деревенской прозе неубедительны. Юмористический пафос, комические ситуации в сюжетах повестей и новелл В.Шукшина, Б.Можаева опровергают такой односторонний взгляд.

1. Трагические последствия коллективизации («На Иртыше» С. Залыгина, «Кончина» В. Тендрякова, «Мужики и бабы» Б. Можаева, «Кануны» В. Белова, «Драчуны» М. Алексеева и др.).

1. Изображение близкого и далекого прошлого деревни, ее нынешних забот в свете общечеловеческих проблем, губительное влияние цивилизации («Последний поклон», «Царь-рыба» В. Астафьева, «Прощание с Матерой», «Последний срок» В. Распутина, «Горькие травы» П. Проскурина).

1. В «деревенской прозе» этого периода наблюдается стремление приобщить читателей к народным традициям, выразить естественное миропонимание («Комиссия» С. Залыгина, «Лад» В. Белова).

50-60-е годы — это особый период в развитии русской литературы. Преодоление последствий культа личности, сближение с действительностью, изживание элементов бесконфликтности, как ювелирные камни приукрашивания жизни — все это характерно для русской литературы этого периода.

В это время выявляется особая роль литературы как ведущей формы развития общественного сознания. Это привлекало писателей к нравственной проблематике. Примером этому служит «деревенская проза».

Термин «деревенская проза», включенный в научный оборот и в критику остается спорным. И поэтому нам необходимо определиться. Прежде всего под «деревенской прозой» мы подразумеваем особую творческую общность, то есть это в первую очередь произведения, объединенные общностью тем, постановкой нравственно-философских и социальных проблем. Для них характерно изображение неприметного героя-труженика, наделенного жизненной мудростью и большим нравственным содержанием. Писатели этого направления стремятся к глубокому психологизму в изображении характеров, к использованию местных речений, диалектов, областных словечек. На этой почве вырастает их интерес к историко-культурным традициям русского народа, к теме преемственности поколений. Правда, употребляя в статьях и исследованиях этот термин, авторы всегда подчеркивают, что он носит элемент условности, что пользуются им в узком понимании.

Однако писателей сельской темы это не устраивает, ибо ряд произведений значительно выходит за рамки такого определения, разрабатывая проблематику духовного осмысления человеческой жизни вообще, а не только деревенских жителей.

Художественная литература о селе, о человеке-крестьянине и его проблемах на протяжении 70 лет становления и развития отмечена несколькими этапами: 1. В 20-е годы в литературе были произведения, которые спорили друг с другом о путях крестьянства, о земле. В произведениях И. Вольнова, Л. Сейфуллиной, В. Иванова, Б. Пильняка, А. Неверова, Л. Леонова действительность деревенского уклада воссоздавалась с разных идейно-социальных позиций. 2. В 30-50-е годы уже преобладал жесткий контроль над художественным творчеством. В произведениях Ф. Панферова «Бруски», «Стальные ребра» А. Макарова, «Девки» Н. Кочина, Шолохова «Поднятая целина» отразились негативные тенденции в литературном процессе 30-50-х годов. 3. После разоблачения культа личности Сталина и его последствий происходит активизация литературной жизни в стране. Для этого периода характерно художественное многообразие. Художники осознают свое право на свободу творческой мысли, на историческую правду.

Новые черты, прежде всего, проявлялись в деревенском очерке, в котором ставятся острые общественные проблемы. («Районные будни» В. Овечкина, «На среднем уровне» А. Калинина, «Падение Ивана Чупрова» В. Тендрякова, «Деревенский дневник» Е. Дороша«).

В таких произведениях как «Из записок агронома», «Митрич» Г. Троепольского, «Ненастье», «Не ко двору», «Ухабы» В. Тендрякова, «Рычаги», «Вологодская свадьба» А. Яшина писатели создали правдивую картину бытового уклада современной деревни. Эта картина заставляла задуматься о многообразных последствиях социальных процессов 30-50-х годов, о взаимоотношениях нового со старым, о судьбах традиционной крестьянской культуры.

В 60-е годы «деревенская проза» выходит на новый уровень. Рассказ «Матренин двор» А. Солженицына занимает важное место в процессе художественного осмысления народного бытия. Рассказ представляет собой новый этап в развитии «деревенской прозы».

Писатели начинают обращаться к темам, которые раньше были запретными:

Таким образом, изображение человека из народа, его философии, духовного мира деревни, ориентация на народное слово — все это объединяет таких разных писателей, как Ф. Абрамов, В. Белов, М. Алексеев, Б. Можаев, В. Шукшин, В. Распутин, В. Лихоносов, Е. Носов, В. Крупин и др.

Русская литература всегда была знаменательна тем, что как ни одна литература в мире занималась вопросами нравственности, вопросами о смысле жизни и смерти и ставила глобальные проблемы. В «деревенской прозе» вопросы нравственности связаны с сохранением всего ценного в сельских традициях: вековой национальной жизни, уклада деревни, народной морали и народных нравственных устоев. Тема преемственности поколений, взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего, проблема духовных истоков народной жизни по-разному решается у разных писателей.

Так, в произведениях Овечкина, Троепольского, Дороша приоритетным является социологический фактор, что обусловлено жанровой природой очерка. Яшин, Абрамов, Белов связывают понятия «дом», «память», «быт». Фундаментальные основы прочности народной жизни они связывают с соединением духовно-нравственных начал и творческой практики народа. Тема жизни поколений, тема природы, единство родового, социального и природного начал в народе характерна для творчества В. Солоухина. Ю. Куранова, В. Астафьева.

Создатели и герои.

Теперь точно неизвестно, кем и когда был введён прижившийся впоследствии термин “деревенская проза”, обозначивший ряд очень разных произведений очень разных авторов, повествующих о сельских жителях. Один из этих авторов, Борис Можаев, однажды заметил по поводу разделения писателей на “городских” и “деревенских”: “А Тургенев -- сплошной “деревенщик” получается?! Но похож ли Тургенев на Достоевского с его “Селом Степанчиковом” или на Толстого с его “Хозяином и работником”?..” И далее добавил, что у него, кстати, больше половины всех вещей написаны и об инженерах, и о лесниках, учёных, художниках... “Да чёрт знает, о ком я только не писал!” В самом деле, прекрасные произведения о крестьянстве оставили, например, Чехов и Бунин, Платонов и Шолохов -- однако их почему-то деревенщиками величать не принято.

Так же, как не величают таковым и Солженицына -- при том что многие считают: начало направлению “деревенская проза” в советской литературе положили именно его рассказы “Один день Ивана Денисовича” и “Матрёнин двор”, появившиеся в начале 1960-х годов в журнале “Новый мир”... По свидетельству критика Л.Вильчек, в своё время имело место недовольство некоторых писателей, “обиженных названием “деревенщики”, вежливо намекавших: не стоит ли критике подыскать для них более благозвучный титул?” Хотя, разумеется, ничего пренебрежительного в условном наименовании “деревенская проза” нет и быть не может; закрепилось оно за произведениями, появившимися после войны (кстати, до войны, в 20--30-е годы, критика оперировала сходным определением -- “крестьянская литература”, куда зачисляла таких авторов, как Фёдор Панфёров, Чапыгин, Новиков-Прибой, а также Клычкова, Клюева, Есенина...). За конкретными произведениями, но не всегда за их авторами.

Например, помимо упомянутых вещей Солженицына, к деревенской прозе относятся такие произведения Виктора Астафьева, как “Последний поклон”, “Ода русскому огороду”, “Царь-рыба”, хотя самого его чаще (опять-таки условно) всё-таки относят к представителям “военной прозы”; не укладывается ни в какие строгие рамки и своеобразное творчество таких писателей, как Владимир Солоухин, Сергей Залыгин... И всё-таки, несмотря на доводы за и против, круг “деревенщиков” обозначился более или менее чётко.

В него входят такие авторы, как А.Яшин, В.Тендряков, Ф.Абрамов, В.Белов, В.Распутин, Б.Можаев, В.Шукшин, Е.Носов, И.Акулов, М.Алексеев, В.Личутин, В.Лихоносов, Б.Екимов... Кроме того, поскольку литература в СССР считалась единой советской литературой, в этом ряду обычно упоминались молдаванин И.Друцэ, литовец Й.Авижюс, армянин Г.Матевосян, азербайджанец А.Айлисли и прочие представители братских республик, пишущие на данную тему. Помимо прозаиков, большую роль в разработке деревенской проблематики сыграли известные публицисты. Наиболее ярким произведением стал цикл очерков Валентина Овечкина, объединённый под общим названием “Районные будни”, печатавшийся в 50-е годы. В них повествовалось о борьбе двух секретарей райкома партии, “консервативного” и “прогрессивного”, за свой стиль управления сельским хозяйством. Впрочем, по мнению той же Л.Вильчек (которая, кстати, настаивает, что родоначальником деревенской прозы был именно Овечкин), публицистичность его была там просто приёмом: “Писатель средствами искусства имитировал журналистику, но подобное снижение художественной прозы к очерку возвращало литературу к реальной жизни”, и это “позволило нарисовать картину, немыслимую в те годы в романной форме”. Как бы то ни было, и Овечкин, и Ефим Дорош с его известным в своё время “Деревенским дневником” (1956--1972), и К.Буковский, а впоследствии -- Ю.Черниченко, А.Стреляный и другие публицисты оставили свой след в литературе, посвящённой деревенской теме.

Итак, в центре внимания этой литературы стояла послевоенная деревня -- нищая и бесправная (стоит вспомнить, что колхозники, например, до начала 60-х годов не имели даже собственных паспортов и без специального разрешения начальства не могли покидать “места приписки”). Правдивое изображение такой действительности в рассказах А.Яшина “Рычаги” (1956) и “Вологодская свадьба” (1962), повестях “Вокруг да около” (1963) Ф.Абрамова, “Подёнка -- век короткий” (1965) В.Тендрякова, “Из жизни Фёдора Кузькина” (1966) Б.Можаева и в других подобных произведениях являло собой разительный контраст с лакировочной соцреалистической литературой того времени и вызывало подчас гневные критические нападки (с последующими проработками авторов, в том числе и по партийной линии, и прочим).

“Матрёнин двор” и “Один день Ивана Денисовича” Солженицына изображали не столько колхозную деревенскую жизнь, сколько конкретные образы двух людей “от земли”: в первом рассказе, первоначально названном “Не стоит село без праведника”, повествовалось о тяжелейшем и полном достоинства жизненном пути простой русской женщины; второй представлял психологию крестьянина, без вины содержащегося в ГУЛАГе. В этом же ключе создавались и такие произведения В.Распутина, как “Деньги для Марии” (1967), “Последний срок” (1970), “Прощание с Матёрой” (1976), в которых на первый план выходили не социальные проблемы села, а проблемы нравственных ценностей народа в изменяющемся мире; подобного рода прозе давались определения “натурфилософской” и “онтологической”.

После того как крестьянство получило наконец паспорта и смогло самостоятельно выбирать себе места проживания и виды деятельности, начался массовый отток населения из сельской местности в города; особенно это касалось так называемой Нечернозёмной зоны. Оставались полупустые, а то и вовсе обезлюдевшие деревни, где царили вопиющая колхозно-совхозная бесхозяйственность и почти повальное пьянство среди оставшихся жителей... В чём же причины таких бед? В попытках найти ответ на эти вопросы авторы возвращались памятью в военные годы, когда силы деревни были надорваны (романы Ф.Абрамова “Братья и сёстры” и “Две зимы и три лета” (1958 и 1968 соответственно), повесть В.Тендрякова “Три мешка сорной пшеницы” (1973) и другие), и касались такого губительного явления в агрономической науке, как процветавшая многие годы недоброй памяти “лысенковщина” (повести Б.Можаева “День без конца и без края”, 1972, В.Тендрякова “Кончина”, 1968), либо занимались ещё более далёкими историческими периодами -- например, роман С.Залыгина о гражданской войне “Солёная падь” (1968) или книга В.Белова “Лад. Очерки народной эстетики” (1981), посвящённая жизни дореволюционной общины Севера...

Однако самая главная причина раскрестьянивания человека на земле проистекала из “Великого перелома” (“перелома хребта русского народа”, по определению Солженицына), то есть насильственной коллективизации 1929--1933 годов. И писатели-деревенщики прекрасно это сознавали, но до отмены цензуры им было крайне сложно донести до читателя всю или хотя бы часть правды об этом трагичнейшем периоде. Тем не менее в печать всё-таки смогли пройти несколько таких произведений, посвящённых деревне перед самым началом коллективизации и во время первого её этапа. Это были повесть С.Залыгина “На Иртыше” (1964), романы Б.Можаева “Мужики и бабы”, В.Белова “Кануны” (оба -- 1976), И.Акулова “Касьян Остудный” (1978). Во время перестройки и гласности были наконец опубликованы ранее лежавшие в столах “непроходные” рукописи: вторая часть “Мужиков и баб” Можаева, “Год великого перелома” Белова (оба -- 1987), рассказы Тендрякова “Хлеб для собаки” и “Пара гнедых” (1988, уже посмертно) и другие.

Глядя на массив деревенской прозы из дня сегодняшнего, можно утверждать, что она дала исчерпывающую картину жизни русского крестьянства в ХХ веке, отразив все главные события, оказавшие прямое влияние на его судьбу: октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию и голод, колхозное строительство и форсированную индустриализацию, военные и послевоенные лишения, всевозможные эксперименты над сельским хозяйством и нынешнюю его деградацию... Она представила читателю разные, подчас весьма несхожие по жизненному укладу российские земли: русский Север (например, Абрамов, Белов, Яшин), центральные районы страны (Можаев, Алексеев), южные районы и казацкие края (Носов, Лихоносов), Сибирь (Распутин, Шукшин, Акулов)... Наконец, она создала в литературе ряд типов, дающих понимание того, что есть русский характер и та самая “загадочная русская душа”. Это и знаменитые шукшинские “чудики”, и мудрые распутинские старухи, и его же опасные “архаровцы”, и многотерпеливый беловский Иван Африканович, и боевой можаевский Кузькин по прозванию Живой...

Горький итог деревенской прозе подвёл В.Астафьев (повторим, также внёсший в неё свой весомый вклад): “Мы отпели последний плач -- человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали её одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут только жалкие подражания книгам, которые были созданы двадцать--тридцать лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт”.




На "первый план" выходят женщины. Все более ярче и четче вырисовывается их образ, их роль. Так и в "деревенской прозе" - женщины зачастую в произведениях играют первую скрипку. Русские женщины в центре внимания, потому что связаны с русской деревней, на их плечах держится она. В годы Великой Отечественной Войны оскудела людьми земля. Многие не вернулись совсем, многие остались калеками, но еще больше - духовно надломанные люди.

Подсознательно или вполне осознанно, деревенщики выбирают главными героинями женщин. Ведь в деревнях в тот период было достаточно много обиженных людей: раскулачиваньем, не хваткой, не имением. Один тип мужчин отдавал всего себя работе, пытаясь построить "светлое будущее", второй тип пьянствовал и дебоширил.

Старухи, молодки, женщины "в самом соку" вот кто без устали работал на полях, лесах, в колхозах и совхозах.

Подтверждение этому, мы читаем в рассказе А.Солженицына "Один день Ивана Денисовича": "...с войны самой ни одна живая душа в колхоз не добавилась: парни все и девки все, кто как ухитрится, но уходят повально или в город на завод, или на торфоразработки. Мужиков с войны половина вовсе не вернулась, а какие вернулись - колхоза не признают: живут дома, работают на стороне. (....) Тянут же колхоз те бабы, каких еще с тридцатого года загнали, а как они свалятся - и колхоз сдохнет" (А.Солженицын собрание сочинений. том 3. стр.28, М. 1990г.)

Характер сильных женщин, физически развитых, умных, смелых фигурирует практически во всех произведениях "деревенской прозы". Такой, например, мы находим и Лукашину в романе Ф.Абрамова "Братья и сестры". Именно она говорит без боязни всю правду первому секретарю райкома Подрезову, тогда как даже ее муж - председатель колхоза, старается умолчать о трудностях, найти выход самостоятельно. Лукашина председательствовала в колхозе в годы войны. Именно она, вместе с бабами поднимала колхоз, выполняла всю работу, зачастую, первая шла в бой на поля, первая приходила в те дома, в которых сегодня получили "похоронку". Против сильного характера этой женщины проигрывал даже собственный муж, который стремился действовать в рамках закона, но не всегда мог найти общий язык с жителями деревни.

Бабам, говоря простым языком, выпала нелегкая доля. Но нельзя сказать, что все женщины описанные в произведениях посвященных деревне - сильные, молодые. У В.Распутина в повести "Последний срок" мы встречаем на смертном одре старуху Анну. Теряющая последние силы, живущая только лишь благодаря уколам фельдшерицы и внутренним ожиданием дочери Таньчоры - прописана героиня автором до мельчайших подробностей: "Высохла и ближе к концу вся пожелтела - покойник покойником, только что дыхание не вышло". (В.Распутин "Прощание с Матерой" М. 1987г. стр. 10)

Практически с самой первой страницы повести читателю становится известно, что в скором времени, старуха умрет. Но вот, приезжают ее дети, они собираются вокруг постели матери и вместе с ними, еще какое-то время, читатель живет в ожидании смерти.

"Посмотреть на Варвару, она по виду годилась им в матери, и хотя только в прошлом году ей пошел шестой десяток, выглядела она много хуже этого и уже сама походила на старуху, да еще как никто в родове, была толстой и небыстрой. Одно она переняла от матери: рожала тоже много, одного за другим, но к той поре, когда она стала рожать, ребятишек научились оберегать от смерти, а войны для них еще не было - поэтому все они находились в целости и сохранности, только один парень сидел в тюрьме. Радости в своих ребятах Варвара видела мало: она мучалась и скандалила с ними, пока они росли, мучится и скандалит сейчас, когда выросли. Из-за них раньше своих годов и состарилась".(В.Распутин "Прощание с Матерой" М. 1987г. стр. 12-13)

Анна живет в ожидании детей. Живет их радостями, печалью, счастьем. Подобный типаж женщины распространен. И не только в деревне: многострадальная мать, терпящего от своего дитя равнодушие, злость, закрывающая глаза на его многочисленные недостатки и ждущая, что еще чуть-чуть и дитя станет лучше.

Самопожертвование - главный мотив русской души.

Такой же, мы видим и старуху Катерину в повести В.Распутина "Прощание с Матерой". Ее отличает от Варвары лишь только то, что Катерина - не скандалит, не кричит, а лишь надеется, что сынок - Петруха - пьяница, бездельник и балагур найдет в себе силы, чтобы "стать человеком". Катерина и сама видит, что ее сын неисправим, толка из него никакого не будет, но она хватается за любую фразу, как за надежду, подаваемую чужими людьми.

Женщины в произведениях В.Распутина играют первую скрипку. Именно на них все и держится. Старуха Дарья - главная героиня в повести "Прощание с Матерой" своими мыслями, чувствами проводит нас, читателя к осознанию того, что родная земля, в которой похоронены деды и прадеды, связана с человеком тонкими, невидимыми нитями. Сколько бы не прошло лет, в каких бы странах не жил человек, но к старости, когда приходит осмысление прожитой жизни, сама земля говорит в человеке. Зовет его, манит, и если есть возможность припасть к ней, успокаивается душа человека.

Помните фильм "Калина Красная"? тот момент, когда Егор съездил к матери - Куделихе в избу. По возращению, Егор падает на землю, сгребает кулаком дерн и рыдает... На дальнем фоне виднеется церковь. Чуть ближе, так любимые Егором березы.

Почему писатель Шукшин говорит на страницах киноповести "Калина красная" не тем языком, каким говорит режиссер Василий Шукшин в одноименной киноленте? В сценарии к фильму мы читаем, что Егор останавливает машину, припадает лбом к рулю и осевшим голосом говорит спутнице о том, что это его мать. В фильме мы видим более полную картинку... ну, да дело сейчас не в том.

Вот и Шукшин образ многострадальной матери, которой ее же дети приносят боль, показывает нам. Показывает своеобразно, через сына наконец-то сумевшего понять, что же есть мать. Что она продолжает любить сына. Что ни на секунду не может забыть о нем.

"Старушка опять закивала сухой головой, хотела, видно, скрепиться и не заплакать, но слезы закапали ей на руки, и она скоро вытерла глаза фартуком. (...) Зависла в избе тяжелая тишина..." (В.Шукшин. Полное собрание сочинений, том 1. стр. 442. М., 1994г.)

Такой же, как и мать Егора - Куделиха, мы видим главную героиню Любу. Понимающая, человечная, добрая. Она принимает "падшего" Егора, жалеет его, материнскими чувствами надеется на "выздоровление" его души.

Женские характеры в центре внимания писателей "деревенщиков". Безвестные, простые, но великие в своих деяниях, чувствах и мыслях. Отношения между матерью-детьми отражены во многих произведениях. Помимо вышеупомянутых, мы можем встретить следующие строки в рассказе "Деревянные кони" Ф.Абрамова:

"Весь день Милентьевна высидела у окошка, с минуты на минуту поджидая сына. В сапогах, в теплом шерстяном платке, с узелком под рукой - чтобы никакой задержки не было из-за нее." (Ф.Абрамов. собрание сочинений том 1. стр 32, М.1987г.)

Как емко, сильно и мощно удается художнику показать не только характер самой героини, но и ее отношение к сыну. Впрочем, в том же рассказе, мы читаем следующее:

"Подумай-ко, какая девка была. Сама помираю, жизнь молодую гублю, а про матерь помню. Сам знаешь, как с обуткой в войну было. Мы, бывалоче, на сплаве босиком бродим, а по реке-то лед несет. И вот Санюшка с жизнью прощается, а про матерь не забывает, о матери последняя забота. Босиком на казнь идет. Так мама по ейным следочкам и прибежала на гумно. Не рано уж было, на другой день Покрова - каждый пальчик на снегу видно". (Ф.Абрамов. собрание сочинений том 1. стр 31, М.1987г.)

О матери беспокоится молодая девушка Саня. О том, чтобы ей достались и сапожки ее и платок теплый и ватничек... "носи, родная, на здоровье, вспоминай меня, горемычную"...

Милентьевна отвечает дочери заботой и любовью: "...Никого, говорят, близко к мертвой дочери не подпустила. Сама из петли вынула, сама обмыла в гроб положила..." (стр 30) хотела дочерин "позор" от людей скрыть.

Всего несколькими строками Ф.Абрамов показывает не только взаимоотношения между людьми, но и силу характера, глубину их чувств.

"Деревенская тема" находит свое место не только в литературе. Вспомним старые, добрые фильмы: "Дело было в Пенькове", "Жил такой парень...", "Председатель", "Евдокия", "Любовь и голуби". Замечательно поставленные и сыгранные актерами картины. Яркие характеры и образы.

Однако вернемся к повести В.Распутина "Последний срок". Дочь Люся, прожившая в городе много лет, уже переняла привычки, манеры городских жителей. Даже ее язык отличается от того, каким говорят в деревне. Варвара стыдится саму себя перед сестрой. Равно как и старуха Анна. Ей стыдно, что дочь увидит мать немощной, старой, угасающей.

Но вот, Люся идет за грибами в лес, чтобы успокоиться, придти к гармоничному состоянию. Далее, В.Распутин описывает не столько ее воспоминания связанные с этими местами, сколько духовные изменения происходящие в успевшей стать "городской" героине. Кажется, что сама земля говорит с молодой женщиной. Говорит зовом своим, ее собственными чувствами, ее памятью. Люся в смятении: как она могла обо всем этом, забыть?!

Благодаря этим строкам, мы можем сделать вывод о том, о чем писалось уже ранее: городское, зачастую суматошное и недолгое. Деревенское - привязанное к земле. Оно вечное, потому что именно в этом, кроется знание жизни. Его нельзя понять до конца, к нему можно только попытаться приблизиться.

На противопоставлении характеров матери и дочери, держатся повести "Пелагея" и "Алька" Ф.Абрамова.

Пелагея - сильная, жадная до жизни натура. И вместе с тем, трагическая. Она подавляет свою натуру, потому что воспитана в духе исполнения долга, как и многие ее сверстницы.

Алька - это взрыв Пелагеиной натуры. Возмездие родителям за их вынужденный аскетизм. В ней наконец-то удовлетворяется жажда жизни, которая подавлялась в цепи многих поколений Амосовых. И отсюда - эгоизм. Все пока выливается в удовлетворении элементарных человеческих желаний - широты жизни, наслаждения жизнью и т.д.

"Из Нижнего Тагила 3 сентября 1969 года писал В.Булкин: "Мне 22 года. Служу в армии. Детство провел в деревне... Я читал повесть с огромным удовольствием. Не было еще такой книги..". Читатели ставили "Пелагею" в один ряд с русскими женщинами, созданными в русской и советской литературе, сравнивали ее с героиней рассказа "Матренин двор" Солженицына, с Дарьей из повести В.Распутина "Последний срок". Сливается внутренне, не внешне. Она, как и прочие героини описанные "деревенщиками" черпает силу, сбрасывает усталость, соприкасаясь с природой.

Она преклоняется перед начальством, но разве не это же самое мы можем наблюдать и сегодня? С экранов телевизоров, страниц газет, книг? У Пелагеи была цель в жизни. И это делало ее сильной, как и (повторюсь) поколение тех женщин, что прошли войну, что пережили сложные, нищие, послевоенные годы. Волею судьбы, Пелагея должна была идти в колхозном "стаде". А она не хотела, любой ценой она хотела выжить, накормить семью.

В ее дочери Альке, прослеживаются современные черты. Ее ближайшие задачи - хлеб, еда - решены. Она восстает против матери и нарушает внешний аскетизм. В.Шукшин, словно штрихами, - картинно, писал свои произведения. Все больше - диалоги, краски, детали.

Мотив деревенской прозы.

В центре внимания писателей-« деревенщиков» была послевоенная деревня, нищая и бесправная(колхозники до начала 60-х годов не имели даже собственных паспортов и без специального разрешения не могли покидать

« места приписки»). Сами писатели были в основном выходцами из деревни. Сутью же этого направления было возрождение традиционной нравственности. Именно в русле « деревенской прозы» сложились такие большие художники, как Василий Белов, Валентин Распутин, Василий Шукшин, Виктор Астафьев, Федор Абрамов, Борис Можаев. Им близка культура классической русской прозы, они восстанавливают традиции сказовой речи, развивают то,что было сделано еще «крестьянской литературой» 20-х годов.

После того как крестьянство получило, наконец, паспорта и смогло самостоятельно выбирать себе место проживания, начался массовый отток населения, особенно молодого, из сельской местности в города. Оставались полупустые, а то и вовсе обезлюдевшие деревни, где царила вопиющая бесхозяйственность и почти повальное пьянство среди оставшихся жителей.

« Деревенская проза» дала картину жизни русского крестьянства в 20 веке, отразив главные события, повлиявшие на его судьбу: Октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию и голод, колхозное строительство ииндустриализацию, военные и послевоенные лишения, всевозможные эксперименты над сельским хозяйством и нынешнюю её деградацию. Она продолжила традицию раскрытия, русского характера», создала ряд типов « простых людей».

Горький итог «деревенской прозе» подвел Виктор Астафьев: «Мы отпели последний плач – человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали её одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут только жалкие подражаниякнигам, которые были созданы20- 30 лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт».