3 марта 2015 года в научной библиотеке БУ ХМАО-Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок» состоялась презентация детской книги «Сказки обских угров», составленной и переведенной на русский язык с родных языков С.С. Динисламовой и Г.Л. Нахрачевой. Иллюстрации к книге выполнены художницей Соколовой Ириной Валентиновной, членом Союза художников ЮНЕСКО.

В презентации книги сказок приняли участие воспитанники детского этнокультурно-образовательного центра «Лылынг Союм», студенты АУ «Ханты-Мансийский технолого-педагогический колледж», сотрудники БУ ХМАО – Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», Департамента образования и молодежной политики ХМАО – Югры, представители средств массовой информации. Ведущими М. Волдиной и О. Динисламовой был разработан сценарий, из которого главная аудитория мероприятия – дети и студенты – узнали много нового и интересного о символике образов животных и растений в обско-угорских сказках, культуре и фольклоре народов Севера, представлениях о нравственности и воспитании обских угров. Ребята принимали активное участие в викторинах, отвечали на загадки, слушали сказки в исполнении мансийской сказительницы Людмилы Панченко, узнали, как создавалась книга сказок от составителей. В завершение встречи юным гостям и студентам было предложено творческое задание – почувствовать себя художником-иллюстратором детской книжки! Для этого им был вручен настоящий набор художника, и каждый смог попробовать свои силы в деле художественного оформления иллюстраций к книге. Кроме того, в качестве подарков участники получили сладкие подарки и книгу «Сказки обских угров».

Книга «Сказки обских угров» направлена на развитие детского чтения, на знакомство со словесной культурой народов ханты и манси. Понимая, что в ХМАО-Югре востребованным является казымский диалект, в том числе и в образовательных учреждениях, в книге сказок представлены тексты хантыйского сказителя Н. Нахрачева, переведенные с шурышкарского диалекта на казымский.

В книгу вошли 23 сказки (12 мансийских и 11 хантыйских сказок), отражающие развитие детского фольклора ханты и манси. Использование трёх языков в книге (мансийский, хантыйский, русский) значительно расширяет читательскую аудиторию, а как показывают последние исследования, в округе остро не хватает литературы для детей на языках титульных этносов региона.

Редакторская работа и научные консультации специалиста в области литературы и чтения д.филол.н. Е.В. Косинцевой помогли правильно подобрать тексты, направленные на развитие ребенка с учетом этнокультурных особенностей и способствующие формированию читательских компетенций.

Талантливые авторские иллюстрации художника призваны помочь юному читателю установить диалог с книгой, привлечь его в мир сказки, а также, в целом, привить ему интерес к чтению, так как такое яркое издание, адресованное непосредственно детям, – это один из методов развития детского чтения, одно из средств воспитания ребенка и развития его коммуникативных и творческих способностей.

Важность издания книги заключается в том, что её можно и нужно использовать при обучении мансийскому, хантыйскому языкам и фольклору, как в дошкольных образовательных учреждениях, так и в школах. Издание является не только ощутимым вкладом в дело сохранения и развития языка и культуры народа манси и ханты, поддержки и популяризации культуры титульных этносов региона и брэндинга территории, но и важной вехой в деле сохранения мирового культурного наследия в интересах всего человечества.

Выражаем искреннюю признательность и благодарность Департаменту культуры Ханты-Мансийского автономного округа – Югры за возможность реализации проекта, предназначенного, в первую очередь, для детей. Ведь

«Сказки обских угров» – это еще одна возможность укрепить семейные узы, сделать ребенка счастливым, подарить ему часы общения с умным и верным другом, который будет помогать формированию гармонично развитой личности!

Обские угры — манси и ханты — народы Севера, живущие в Западной Сибири по р. Оби и ее притокам. Хантов насчитывается около 21 тыс. человек, манси — почти 7,6 тыс. человек. Хантыйский и мансийский языки относятся к обско-угорской подгруппе финно-угорских языков (угорская ветвь).

Современная антропонимическая модель хантов и манси трехчленна: имя, отчество и фамилия; она установилась с конца XVIII в. после христианизации населения. Имена (русские) давались хантам и манси при крещении русскими священниками. Среди русских имен было много старинных: Соломея, Евлампия, Улиания, Влас, Патракей, Андрон, Неонила и др. До сих пор у некоторых хантов старшего возраста, живущих в отдаленных глухих районах, сохранились имена, которые сейчас уже встречаются чрезвычайно редко: Секлетинья, Иуда, Апполинария, Герасим и др. У молодежи, напротив, очень разнообразные имена, как старинные (Иосиф, Емельян, Самоил, Агафья, Домна, Фекла), так и новые (Октябрина, Альбина, Альберт, Вячеслав, Станислав, Герман и пр.).

Обские угры очень восприимчивы к новым именам, которые распространяются среди них через посредство пришлого населения. Это имеет свое объяснение. По поверьям хантов и манси, из двух людей, имеющих одинаковые имена и живущих в одном поселке (а раньше, возможно, и в пределах одной генеалогической группы), один должен умереть. Поэтому ребенку давали такое имя, которое в поселке никто не носил.

До прихода русских у хантов и манси не было ни фамилий, ни отчеств. Первые русские документы XVI в. (так называемые ясачные книги) фиксируют их под именами: Ванхо, Елдан, Ка-чеда, Килим, Агна, Себеда, Пынжа, Салтык, Югра, Ахтамак и др.

Видимо, раньше у обских угров был обычай давать несколько имен. После рождения ребенка, во время обряда гадания — определения его души, ему давали имя того умершего предка или родственника, душа которого, как «выяснялось» во время обряда, вселилась в новорожденного. В связи с этим количество таких наследственных имен, составляющих фонд определенной генеалогической группы, должно было быть ограниченным, так как в пределах данной группы имена новорожденным Давались только в честь предков этой группы. Есть указания исследователей, что давать имена, заимствованные из фонда иной генеалогической группы, категорически воспрещалось; это могло вызвать враждебные действия той группы.

У хантов и манси существовал обычай давать имена новорожденным либо по имени первого встречного человека, либо по тому, «что первое узрить изшедши из дому: птицы, звери или что-нибудь, тем именем родившееся нарицает». Эти имена были повседневными и как бы подставными, поскольку имя, данное в честь предка, нельзя было произносить вслух, пока не было установлено, что душа вселилась в ребенка; подставные имена, по представлениям хантов и манси, скрывали ребенка от враждебных сил, которые могли погубить его. В тех случаях, когда в семье часто умирали дети, ребенку давали имя, имевшее какое-либо уничижительное значение («мясная муха», «мусор»). Считалось, что ребенок с таким именем не привлечет внимания злых духов и проживет дольше. Это имя ребенок носил несколько (3 — 5) лет, пока не принималось решение, что душа какого-либо сородича вселилась в него. В литературе имеются также указания на то, что с момента наступления зрелости молодые люди получали третье имя, которое носили до самой смерти. Возможно, получение его было связано с обрядами инициации.

Можно лишь предположить, что с приходом в Западную Сибирь русских и введением обязательных христианских имен, очевидно, вторые, подставные, имена были заменены христианскими. Возможно также, что русскими документами XVI — начала XVII в. зафиксированы традиционные имена обских угров, относящиеся к именам третьей категории (поскольку в документах перечислены взрослые мужчины). Совпадали ли эти третьи имена с наследственными именами, даваемыми при рождении, нельзя установить без специальных исследований, которые до сих пор не проводились.

Старинные имена хантов и манси в некоторых случаях этимологически близки прозвищам и были связаны с определенными качествами человека, чертами внешнего облика и т. п., например: Нярох ’лысая голова’, Унху ’большой человек’ и т.д. Другие их имена, засвидетельствованные в русских документах XVII — XVIII вв., связаны с обращением к человеку по степени родства: Азия ’отец’, Ай пох ’маленький сын’ и т. д. Надо сказать, что при обращении друг к другу ханты и манси редко пользуются именами, чаще всего они (особенно родственники) употребляют термины родства: ики ’мужчина’ — обращение жены к мужу, ими ’женщина’ — обращение мужа к жене, пох ’сын’, эви ’дочь’ — обращение родителей к сыну, дочери и т. п. Особенно широко распространены были запреты называть по имени определенных родственников — тестя, тещу, свекра, свекровь, зятя, невестку. К ним обращались, только используя термин родства. Но чаще всего традиционные имена обских угров связаны с окружающими предметами или качествами человека, т. е. образованы от апеллятивов живого языка: Чухпелек ’быстрый’, Аньянг ’красивый’, Нерин ’заика’ и т. д.

От этих имен русскими священниками и государственными, чиновниками были образованы отчества, например: Юзор — Юзорин сын, Айдар — Айдаров сын, Кырныш — Кырнышов сын. Позднее такие отчества стали выступать в качестве фамилий хантов и манси. Отчества в это время уже установились от христианских имен, введенных в XVIII в. В документах XVII в. еще встречаются перечисления имен и образованных от них либо отчеств, либо фамилий: Елгоза Лосмов и его сын Лойда Елгозин, Кынлабаз и его сын Кынлабазов и др. Одновременно по русским документам (метрическим книгам, ревизским сказкам и др.) прослеживается процесс замены прежних имен обских угров христианскими. В XIX в. мы уже не встречаем в них дохристианских имен; они сохраняются лишь как корневые части обско-угорских фамилий. В дореволюционное время набор официальных имен был невелик. Нередко имена у разных лиц совпадали. Это противоречило обско-угорским представлениям. Иногда даже в одной семье было по нескольку сыновей с именем Иван или дочерей с именем Марья, так как священники давали имена при крещении по святцам. Поэтому в сфере семейно-бытового общения хантов и манси дохристианские имена сохранялись наряду с официальными. Официальные имена употреблялись чаще всего русским населением, живущим по соседству с обскими уграми. Лишь в наше время в ряде районов по Оби официальные имена окончательно победили в быту.

Фамилии хантов и манси были образованы при помощи русских суффиксов и окончаний. Среди них наиболее распространенные на -ов (Остеров, Тояров, Тайманов, Таратов, Молданов,. Ангишупов, Сигильетов, Колмаков и др.) и -ев (Тушев, Сабеев, Артанзеев, Ромбандеев, Томыспаев, Алачев и др.). Большая группа фамилий оканчивается на -ин (Талигин, Пакин, Шешкин, Прасин, Рогин, Костин, Синарпин), изредка — на -ын (Цымбицын, Ранцын, Панцын, Сытцын) и т. п. Сравнительно широко известны фамилии на -хов или -ков: Сайнахов, Посланхов, Айпохов, Жижимхов, Куроков, Пеликов, Ердаков, Езеков и т. п. Происхождение этих фамилий связано с обскоугорскими именами типа Сырянко, Еркимко (отчество — Ершиков), Султанко, Юрлымко, Нирымко и т. п., в которых -ко (в Других диалектах — ку, -хо) по-хантыйски означает ’мужчина’. В связи с разным произношением этого слова нередки случаи перехода к из имени в х в фамилии (Вогалко — Вогалхов) или тот же переход в фамилиях (Русмеликов — Русмелихов). Известны случаи изменений окончаний подобных фамилий (Русмелихов — Русмиленко), вероятно, под влиянием языка пришлого населения. Происхождение фамилий с окончанием на -ков г хов, возможно, связано также и с русской манерой написания Имен в XVI — XVII вв. с суффиксом -ка: Ивашка, Васка, Емелка, Мочка, Мороска, Чебоксарка и т. п. Сравнительно небольшую группу фамилий, встречающихся у верхнекондинских манси, образуют близкие им по происхождению фамилии с окончанием на -кумов (кум, хум по-мансийски ’мужчина’): Войкумов, Ломыткумов, Квасинкумов, Нермакумов, Совыскумов, Таушкумов. Изредка встречаются имена и фамилии, содержащие оба суффикса (ко и -кум): Вотекумко, Каткумков. Возможно, они отражают сложные этнические процессы миграций и смешения хантов и манси. Изредка встречаются фамилии, одинаковые с традиционными именами: Чухла, Пугуня, Вогаль, Литва; некоторые из них (Трегупта — Тарагупта) — самодийского происхождения. Очень редки фамилии с русско-сибирским окончанием -ых (Паиных). В XIX в. появилась небольшая группа фамилий с окончанием на -ий, -ой (в основном топонимического происхождения): Балыцкий, Юганский, Цынгинской (от названий рек, местности — реки Балык, Юган; Цынгинские юрты), Змановский, Кайловский, Теримский (вероятнее всего, связанные с пришлым населением).

Древние имена сохраняются в быту в некоторых районах и сейчас, например, такие мужские имена, как Олоко, Аптя, Уля ики (ики ’старик’), Сертуш ики, Унху, Нярох, Ай пох, Кулькатли (’черта ловил’), Кучум (’пьяный мужик’), и такие женские имена, как Уенг ими (ими ’женщина’), Уна пелки ими (’большой половины женщина’), Хором Катя (’красивая Катя’), Мось нэ (’женщина Мось’). Они употребляются и при обращении к чужим людям, но только если разговор идет в своей среде; официальные же имена употребляются, если среда инонациональная или смешанная.

Народ Ханты

Ханты - народ доброжелательный, улыбчивый, приветливый и молчаливый. Если спрашивать - отвечают, но коротко. Национальная одежда хантов - малица. Ребенок в такой шубке может три дня в снегу пролежать и не замерзнуть. С сайта http://www.globalstrategy.ru/MSS/29_08_2009.html

Ханты, ханти, хандэ, кантэк (самоназвание — «человек»), Устаревшее название – остяки, впервые встречающееся в русских документах 14 века, происходит из тюркских языков и обозначает инородческое языческое население.
Ханты – один из древних народов Западной Сибири, широко расселившийся по Обско-Иртышскому бассейну от линии Демьянка-Васюган на юге до Обской губы на севере.

Одежда у северных хантов близка к ненецкой: распашная женская шуба из оленьего меха, пальто-халат из сукна, мужская глухая малица и совик, или гусь с капюшоном. У восточных хантов вся одежда распашная, меховая или халатообразная суконная. Обувь — меховая, замшевая или кожаная (сапоги разной длины и покроя, зимние — с меховыми чулками). В меховой одежде сочетаются белый и тёмный цвета, отделка цветным сукном (красным, зелёным). Суконная одежда расшита орнаментом, бисером, металлическими бляшками, аппликацией. Женщины носят украшения из бисера, кольца, серьги. Косы раньше украшали накосниками с ложными косами. Мужчины также носили косы. Была известна татуировка.

Хантыйский фольклор

Можно выделить ряд основных жанровых форм: старинные священные сказания (йис моньсь) о происхождении земли, потопе, деяниях духов, путешествиях героя (Ими-хиты) в разные миры, спуске медведя с неба, превращении героев в духов и т.п.; героические военные песни и сказки (тарнынг арых, тарнынг моньсь) о богатырях и их сражениях; сказки (моньсь), старинные рассказы (йис потыр, йис ясынг) о встречах людей с духами; рассказы (потыр, ясынг) о недавних событиях, происшедших с конкретными лицами. Для всех жанров хансийского фольклора характерна установка на достоверность. Целый ряд сказаний и преданий исполняется в песенной форме, некоторые культовые песни, в частности песни медвежьего праздника, имеют выраженную сюжетную организацию и оказываются тесно связанными с повествовательными жанрами. Не всегда можно отделить мифологическое сказание от богатырской эпики, сказку от мифа (сюжеты об Ими-хиты, о Мось и Пор встречаются в сказках и мифах): один и тот же сюжет может быть исполнен в песенной или прозаической формах. Смысловая наполненность сюжета часто зависит от места и времени исполнения. Хансийский фольклор органически связан с системой верований и с насущными потребностями, входит в повседневную жизнь, выступая как важный социализирующий фактор. Сочетает глубокую архаичность с изысканностью поэтического стиля (ритмика, метафоричность, обилие параллелизмов, аллитерация, различные виды повторов и т.п.)

Несмотря на обращение в 17-18 вв. в православие, ханты сохранили традиционные верования (в духов, трехчастное строение Вселенной, в множественность душ; почитание животных) и обряды. Одним из самых ярких проявлений культа медведя является медвежий праздник, сопровождающийся исполнением особых сказок, мифов, медвежьих песен, танцев, интермедий с участниками в масках. Богат фольклор хантов: сказки, мифы, героические сказания, ритуальные и лирические песни.
Исследователи очень высоко оценивают мифологию и народное творчество обских угров – наравне с Калевалой и поэзией Гомера. Совершенство хантыйского традиционного мировоззрения очевидно – оно закончено и дает объяснение как сиюминутному привычному действию, так и всем последующим. Мало того – всем последующим действиям для всех последующих поколений. Требуется лишь единственное условие – процесс практического освоения мира и его теоретическое осмысление не должны быть нарушены.

Хантыйские сказки

Рассказывание сказок (маньть) у хантов происходило обычно вечером и нередко затягивалось до утра. Обычай запрещал рассказывать сказки днем, от этого могли выпасть волосы, потеряться память и т.д. Среди хантов были известные сказочники, однако сказки знали и умели рассказывать многие. Было принято, что на промысле охотник, съевший голову глухаря, сваренного в общем котле, обязан был рассказать сказку.

У васюганско-ваховских хантов существовала категория ворожеев (маньтье-ку), которые определяли и излечивали болезни в процессе рассказывания сказок. Ворожея приводили в жилище больного поздно вечером или ночью. Посредине жилища разводили небольшой костер. Маньтьё-ку садился на пол спиной к огню. По другую сторону, также спиной к огню, усаживали больного. Больной не должен был произносить ни слова. Маньтье-ку начинал рассказывать сказки, в которых упоминалось о травмах, ожогах, вреде курения, злых духах, поселившихся в душе больного, и т.д. По реакции больного, выражавшейся во временном облегчении, ворожей угадывал причину заболевания и давал ряд практических советов по излечиванию. Подробнее здесь http://www.ruthenia.ru/folklore/novik/01.Predislovie.htm

Источник: Дети зверя Мааны. Сказки народов Сибири о животных./ Составитель Эрта Геннадьевна Падерина; художник Х. Аврутис. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1988.— 144 с.

МЫШКА НА ПРОМЫСЛЕ

Села мышка на кусок сосновой коры, сучком сухим от берега оттолкнулась и поплыла по большой весенней воде на промы­сел — осетров добывать.

Сосновая кора — лодочка моя!
Шух, шух, шух.
Сухая веточка — весло моё!
Плюх, плюх, плюх...

Деревня на берегу. Ребятишки у воды играют. Увидели мыш­ку, закричали:

Эй! Мышка, причаливай к нам! Позавтракаем вместе!

А что у вас на завтрак? — мышка спрашивает.

Щука!

Щука? Нет, я щучье мясо не ем,— ответила мышка.

Быстро вода бежит, быстро мышка вниз по течению плывёт, плывёт она и напевает:

Лодочка моя из сосновой коры!
Шух, шух, шух.
Вёселко моё из сухого сучка!
Плюх, плюх, плюх...

Ещё одна деревня встретилась. Снова ребятишки кричат с берега:

Эй! Мышка, причаливай к нам! Пообедаем вместе!

А что у вас на обед? — мышка спрашивает.

Утка!

Утка? Нет, я утиное мясо не ем,— ответила мышка.

Быстро вода бежит, быстро мышка вниз по течению плывёт, плывёт она и напевает:

Лодочка моя — кора сосновая!
Шух, шух, шух.
Вёселко моё — сухая веточка!
Плюх, плюх, плюх...

А тут темнеть стало. Страшно, холодно, голодно мышке. Уви­дела она деревню, быстро к берегу подгребла, к людям побежала.

— Нет ли у вас чего поужинать? Хоть щучий плавник, хоть утиная косточка!

Накормили люди мышку, спать уложили.

А ночью сильный ветер поднялся, лодочку унёс, вёселко вниз по течению уплыло...

Так и осталась мышка жить в той деревне, забыла осетров промышлять, только песенку свою старую насвистывает:

Сосновая кора — лодочка моя!
Шух, шух, шух!
Сухая веточка — вёселко моё!
Плюх, плюх, плюх!..

ЖИР КУЛИКА

(Запись и обработка П. Егорова. Художник Х. Аврутис)

Жили-были старик со старухой. Да такие жадные, такие лени­вые, что и представить трудно!

Пошёл старик сеть проверять. Вытащил рыбу, домой не понёс, сам на берегу сжарил и съел.

Где же рыба? — спрашивает старуха.

Рыбу какая-то птица склевала. Серая такая, ноги тонкие, а клюв длинный-длинный,— отвечает старик.

Это же кулик был! Надо было убить его!

Тебе надо, ты и убивай!

На другой день опять старик рыбу до дому не донёс, на уго­льях сжарил и съел, а сам всё на кулика свалил. И на третий — тоже. Но так старуха скоро ему и верить перестанет, надо ей кули­ка представить, злодея показать.

Взял старик лук и стрелы и в кустах спрятался. Прилетел кулик, старик его застрелил и домой принёс.

Вот кто нашу рыбку таскал,— говорит.

Такой маленький? — удивилась старуха.

А ты знаешь, сколько у него родни? Тучи!

Ладно, давай его сварим.

Старуха ощипала куличка, в котёл бросила, варить стала. Ва­рится кулик, кипит котёл, сверху всё жиром покрылось. Старуха снимает жир, снимает, все ложки-плошки наполнила, все мешки-туески налила, а жир всё плывёт и плывёт. Скоро на пол полился. Старик со старухой на нары залезли, а куличий жир всё льётся и льётся. Старик со старухой от страха на стены полезли, сорвались, упали и захлебнулись в жире. С той поры и говорят про жадных: «Этот в куличьем жире захлебнётся!»

МАЧЕНКАТ
(Запись и обработка В. Пухначёва. Художник Х. Аврутис)

Давно это было. Жили брат с сестрой. Отца-матери не помни­ли, одни в тайге выросли.

Сестра дома пищу готовила, а брат зверя промышлял. Подо­шла охотничья пора — брат в тайгу собрался.

Брат сестре наказывал:

— Маченкат, если гости будут, ты хорошо встречай. Бурундучок придёт — накорми, сорока прилетит — тоже накорми.

Брат ушёл. Сестра из меха шубу шить начала.

Работала, работала — ни сорока не прилетела, ни бурундучок не пришёл — медведица пожаловала! В дом вошла — поклонилась. Маченкат испугалась, к печке подскочила, золы схватила — зверю в глаза бросила.

Медведица лапой прикрылась, заревела, по дорожке, по какой брат ушёл, побежала.

Время пришло — снег таять начал. Сестра брата ждёт. Сегодня ждёт и завтра ждёт. На край высохшего болота вышла. Видит: вихорь-снег вдали поднимается, будто брат идёт навстречу. Дума­ет: «Сердится, видно, на меня брат!» Смотрит, а вихорь пропал, брата не видно. Пождала, пождала, повернула лыжи назад, при­шла домой. Вечер прошёл, ночь прошла, а брата и утром нет.

Живёт Маченкат дальше. Снег совсем сходить начал. Снова она лыжи надевает, отправляется брата встречать. На болото вы­шла, опять то же видит: брат навстречу идёт, снег-вихорь вверх поднимается. Маченкат подумала: «Пусть сердится брат — пойду встречать!» Доходит до того места, где вихорь поднимался, а бра­та здесь нет, как не бывало. Лыжня, где он шёл, заровнялась, а по ней медведь прошёл. Сестра по медвежьему следу пошла. Дошла до края тайги — стоит нарта брата, а его нет нигде. Брат, видно, домой шёл, медведь его встретил. Сестра подумала: где искать брата?

Вечером себе котомку сделала. Всю ночь не спала. Утром, только светло стало, на улицу вышла. Лыжу взяла, бросила к верховью реки. Лыжа катиться не стала, перевернулась.

«Туда дороги мне нет»,— подумала сестра. Лыжу на низ бро­сила, к устью. Туда лыжа покатилась. Вот куда идти надо.

Маченкат на лыжи, выдренным мехом подбитые, встала, по тому пути, куда лыжа покатилась, пошла.

Долго ли, коротко ли шла — вечерняя пора подходит, дрова заготовлять время настало. Переночевать надо. Маченкат пней гнилых натаскала. Для растопки пень берёзовый сломить надо. Сломила пень — из-под него лягушка выскочила.

Какая беда! — лягушка закричала.— Ты мою избу сломала. Хочешь меня заморозить?

Девушка ей говорит:

Сломала — поправлю, я ведь не знала, что тут твой дом...

Давай вместе ночевать,— говорит лягушка,— сестрами будем. Я сейчас костёр разведу, котелок вскипячу, ужин сделаю.

Занялась лягушка делом: гнилушки сыплет в котёл. Девушка говорит ей:

Не будем гнилушки есть. Мясо сварим. У меня запас есть.

Согласилась лягушка:

Т-тДавай мясо есть.

Сварили ужин, поели. Легли спать. Утром лягушка говорит:

— Давай поменяемся на время одеждой и лыжами.
Девушка лягушкины лыжи-голицы надела, шубу дырявую надела, а лягушка её лыжи, мехом подбитые, и шубу взяла.

Пошла девушка в гору, а лыжи назад катятся. Никогда она не ходила на лыжах-голицах — падает. Насилу догнала лягушку. Лягушка радуется:

— Ой-ёй-ёй! Какие лыжи у тебя! Под гору сами катятся, в гору сами идут!

Маченкат говорит:

— Ох, какие худые у тебя лыжи! На гору не могла вылезти на них. За снег хваталась — все руки поцарапала.

— Ты, девушка, для подружки ничего не жалеешь. За это я, срок придёт, отплачу тебе.

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Лянторская средняя общеобразовательная школа № 5»

Обско – Угорский фольклор (священные сказания, песни и богатырские сказки)

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………… ..3-5

ГЛАВА I . Классификация народного творчества ханты …………………………..6-8

ГЛАВА II . ……………………………..…9-22

2.1. Священные сказания (песни) ……………………………………………….... 9-13

2.2. Рассказы (богатырские сказки, предания, былички) … ………………………...

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………….. 23

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………………….24

Введение

Работа посвящена исследованию Обско – Угорского фольклора, представленного в произведениях устного народного творчества: священных сказаниях, песнях и богатырских сказках.

В настоящее время существует проблема, проявляющаяся в низком уровне мотивации к изучению народного творчества коренного населения. Учащихся можно заинтересовать традициями и культурой той местности, где проживаешь, если включить в общеобразовательную программу такой предмет, как литература ХМАО. Поэтому актуально использование межпредметных связей: история ХМАО, география ХМАО, литература ХМАО. Возникла идея обращения к произведениям фольклора, отображающим жизнь коренного населения . При этом важно определение точек соприкосновения различных форм познания окружающего мира: познание через разум в одном случае и через чувства в другом.

В качестве объекта исследования выступают произведения фольклорного жанра, предметом исследования являются изображенные в них жизнь и традиции ханты.

Цель исследования состоит в раскрытии народных традиций коренного населения через призму сознания человека в произведениях фольклора. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

Собрать и систематизировать материал для исследования;

Выявить и описать традиции народа ханты на примерах из сказок, песен и сказаний;

Установить возможности практической направленности рассматриваемых текстов.

Достижению поставленной цели и решению вышеперечисленных задач служат методы описания, сопоставления функционально-семантического анализа.

Практическая значимость исследовательской работы заключается в целесообразности использования ее материалов и выводов при изучении различных вопросов литературы, истории и географии ХМАО как учебных предметов.

Структура работы. Исследовательская работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, а также приложений.

Миф, предание, сказка – ученые понятия.

В сущности, все три слова обозначают

одно и то же – просто рассказ.

Е. Бете

[Пропп В. Я. Русская сказка. – Л.: Издательство

Ленинградского университета, 1984. – С. 41-46]

Следует отметить, что основная школа не решает задач обучения и обеспечения достаточного образования для успешной самореализации малочисленных народностей. Так называемый основной учебный процесс является сегодня необходимым, но отнюдь не достаточным условием, позволяющим выстраивать ту индивидуальную траекторию развития ребенка, о которой так много говорят разработчики личностно – ориентированных образовательных парадигм (Н. И. Алексеев, В. В. Сериков и др.).

Необходимо определиться, что нужно давать учащимся, в каком объеме, и, главное, какие будут воспитательные цели. Без сохранения народного творчества и уважения традиций нельзя представить будущее цивилизованного государства. И для решения этой проблемы, позволил себе в исследовательской работе обратиться к Обско – Угорскому фольклору.

Фольклор обских угров уходит своими корнями в глубокую древность. Устная форма творчества, характерная для всех народов, у ханты оставалась актуальной практически до середины 20 века. Этот феномен связан с тем, что письменность у таежного населения Западной Сибири на протяжении всей истории отсутствовала, а появилась только в 30-е годы 20 века. До этого времени они использовали пиктографические значки, которые вырезали на стволе дерева. Такие значки отмечали тропы, опасные места и указывали на охотничьи трофеи. А каждый зарубок на специальной дощечке появлялся тогда, когда возникала нужда в письменном счете.

Для обских угров фольклор не имеет ценности сам по себе. Это не искусство в нашем понимании слова, не элемент эстетики жизни. Фольклор является частью мировоззрения и тесно связан с системой верований [И. А. Иванов Югра. – Лянтор-1998. - с.80-82].

Г Л А В А I

Классификация народного творчества ханты

Впервые произведения фольклора были зафиксированы венгерскими и финскими учёными в середине ХІХ столетия. В начале ХХ века в процесс сбора и обработки фольклорных текстов включились русские учёные, которые внесли весомый вклад в разработку классификации. При рассмотрении данного вопроса специалисты столкнулись с рядом проблем как общеметодологического, так и частного характера. Часто вообще бывает довольно непросто отличить сказку от мифа: расплывчатость критериев, запутанный сюжет и т. п. Сложность проблемы классификации усугубляется тем, что некоторые произведения одного жанра, исполняются в технике другого и наоборот. Кроме того, речь в повествованиях может идти в разных по своей значимости эпохах, отношение к которым строго дифференцировано. Например, в представлении обских угров нашли отражение три эпохи: эпоха первотворения, богатырская эпоха, эпоха «хантыйско - мансийского» человека. Совершенно естественно, что тексты, имеющие отношение к первой эпохе, пользуются непререкаемым авторитетом. Это делает разработку единой классификации довольно сложным занятием. Тем не менее, условно весь обско-угорский фольклор можно подразделить на три категории: сказание, песня и рассказ.

В первую категорию, в данном случае, входит совокупность устных текстов, которые охватывают божественную эпоху "первотворения". Это священные сказания и мифы. Их исполняют довольно редко, во время общественных, праздников. Однако, как уже было отмечено выше, определённые фрагменты текстов являются запретными для различных категорий лиц. Сюда могут относиться: женщины, дети, члены другого рода, просто чужие люди и т. п. Священное сказание может исполняться перед широкой аудиторией, до тех пор, пока не подойдет к запретному месту. Тогда повествование прерывается с указанием того, что дальше оно "священное" и непосвященных просят удалиться.

Во вторую категорию можно отнести священные сказания (песни или речитатив). Грань между сказанием и песней, в ее наиболее возвышенном смысле, крайне размыта и условна. Очевидцы свидетельствуют, что исполнение героических песен, охватывающих «эпоху богатырей», сопровождалась таким же огромным напряжением сил рассказчика. По окончании сюжета тот просто падал в изнеможении. Иногда, чтобы иметь возможность полностью пропеть особенно длинно повествование, он предварительно съедал несколько мухоморов, чтобы войти в транс и потерять ощущение времени. Такие люди назывались панкал-ку (мухоморщики).

К третьей категории условно относятся богатырские сказки, предания и былички. Характерно, что в прозаической форме можно подавать в принципе любой текст, но только в виде пересказа. При этом допускаются определенные вариации и обобщения в пределах компетенции рассказчика. Таким приемом пользуются при переводе с одного языка на другой.

Как видим, несмотря на отсутствие письменности, обские угры длительное время успешно пользовались вербальным способом передачи информации. При этом то, что мы теперь называем сеансом связи, у них превращалось в процесс, качественно разделяющий будни и праздники.

Г Л А В А II

Особенности фольклора народа ханты

2.1. Священные сказания (песни)

Манера исполнения священного сказания – песенная, либо особая, Речитативная. Обе эти формы весьма характерны для исполнения каких - либо

ритуальных действий. Верно и обратное: если текст теряет сакральный смысл, он становится прозой. Песенная форма исполнения пользуется большим уважением в среде о6ско-угорского этноса, чем прозаическая. Считается, что в прозе "выдумывать можно, а в песне - нельзя". Рифма в значительной степени способствует сохранению того или иного текста, так как имеет четкую, заранее заданную структуру. Значительные по объему канонизированные тексты, как правило, обличены именно в такую, зарифмованную форму, которая более способствует их сохранности.

Натопила старуха жарко чувал, трубочку покуривает, прощальную путинную песню поёт:

Нежных муксунов насушила,

Сладкой нельмы напасла,

Жирных язей не сочту,

Щучьей позёмы полно.

Будет легко зимовать.

Смотрит богатырь на тот дым, ударяет по струнам лебедя. Выгoваривают струцы:

Олле – невеста моя,

Тратил я годы,

На оxoтy, пиры и беседы.

Олле - невеста моя,

Теперь о тебе лишь думаю.

К зиме накоплю

Силу в крыльях своих._

Жди меня, Олле,

Не называй меня трусом.

Разносится музыка по урманам. Братья Олле слышат, злятся. А добрые люди в Нижнем городе радуются

Речитативная форма также нередко присутствует в арсенале рассказчика. Она представляет собой нечто cpеднee между прозой и песней, причем явно тяготеет к последней. Здесь так же присутствует определённая рифма, а значит и четкая структура, и ритм. Речитатив звучит в определенном тембpe и с заранее установленной интонацией, позволяющей рассказчику точно воспроизводить канонизированные тексты. Вероятно, это одна из наиболее древних форм передачи информации, когда голос служил единственным средством воздействия на слушателей.

Присургутские контрасты.

То светит солнце в миллион свечей,

То студят ночи ледяные росы.

Здесь все привычно: ночи-альбиносы

И стаи черных длительных ночей.

Озябнут сосны в колющий мороз,

Иль огорчит неягодное лето,

для многих все же края лучше нету,

Чем хвойный край с просветами берез.

В момент исполнения священного сказания исполнитель входит в такое состояние, которое весьма близко к экстазу. Монотонно произносимые фразы, построенные в определенной последовательности и заданные в установленном ритме, подводят состояние психики человека к тому порогу, когда сознание отключается. Постепенно границы между реальностью и текстовым сюжетом размываются. Рассказчик чувствует себя частью повествования, он словно бы видит все своими глазами и передает слушателям то, что происходит в данный момент перед его взором. Повествование ведётся от первого лица, словно от имени очевидца. В свою очередь слушатели начинают испытывать чувства близкие к тем, которые испытывает рассказчик. Они - соучастники действа, разумеется, в той или иной мере. Талантливый исполнитель в состоянии полностью завладеть вниманием аудитории. Слушатели при этом могут находиться в состоянии близком к гипнотическому: у них учащается дыхание и пульс, проявляется двигательная активность мышц и т.д. В результате по окончании повествования у всех присутствующих появляется ощущение, что все, о чем говорил рассказчик, в очередной раз свершилось. Мир обновился, и все можно начать сначала.

2.2. Рассказы (богатырские сказки, предания, былички)

Рассказы отличались от священных сказаний и песен тем, что исполнялись исключительно в прозаической форме. К этой категории условно можно отнести богатырские сказки, предания и былички. Характерно, что в прозаической форме можно подавать в принципе любой текст, но только в виде пересказа. При этом допускаются определенные вариации и обобщения в пределах компетенции рассказчика. Таким приемом, например, широко пользуются при переводе с одного языка на другой или в ответ на просьбу со стороны непосвященных об исполнении сакральных текстов.

Сказки обладают большим воспитательным потенциалом, поскольку содержат мудрость, доброту и красоту, столь необходимые людям. Сказочные персонажи живут и действуют на Земле, именно здесь проявляются традиции, обряды в соответствии с определенными жизненными закономерностями. И это создает положительный эмоциональный фон.

В одной хантыйской сказке, например, рассказывается о том, как в награду за добрый и бескорыстный поступок дятел получил красивую верхнюю одежду из замши и стальной клюв. В другой сказке повествуется, как отец превратил свою дочь в медведицу. Через несколько лет охотники по сохранившемуся под шкурой убитой медведицы браслету опознали эту девушку. Характер рассказа, сама интонация его, говорят о том, что в первом случае мы имеем дело с подлинной сказкой, во втором - перед нами быличка, с полной верой повествующая об из ряда вон выходящем, но «подлинном» случае.

Особый интерес представляют сказки коренных народов Севера – ханты и манси, отображающие явления природы. В них всё лаконично, просто и ясно. И в отличие от сказок для взрослых, чаще используется диалог.

Так, в сказке «Мышонок греется» представлен разговор мышонка с камнем и водой.

Пришёл он к камню и спрашивает:

Большой камень, ты действительно самый сильный?

Да, я действительно самый сильный, - ответил камень.

Если ты самый сильный, то почему вода на тебе трещины оставляет? – спросил мышонок.

Вода сильнее меня, - ответил большой камень.

Не зря в народе говорят, что вода камень точит.

Под богатырскими сказками в данном случае понимаются тексты, хронологически охватывающие период истории обских угров времен становления княжеств и расцвета городищ. Как правило - это рассказы о военных походах и сражениях героев. При этом в текстах обычно указываются имена реальных исторических личностей и названия конкретных населенных пунктов, зачастую существующих и поныне.

ОБСКИЙ БОГАТЫРЬ И ЕГО СЫН КЕШИ-ПАЛАТ-ПОХ.

Давно это было. На большом холме у Оби три брата богатыря дружно жили, друг другу всегда помогали.

Старший на самой вершине жил, звали его Вун-Вурт – Большой богатырь. Средний – Орты-Ики – на середине холма. У него было семь сыновей. Младший жил внизу холма на самом берегу, звали его Ванкреп-Ики. У него

тоже семь сыновей было

Нередко в категорию богатырских сказок попадают фрагменты священных текстов. Такая подмена событий становится возможной в силу того, что некоторые мифологические сюжеты содержат в себе актуальный воспитательный и поучительный подтекст. При этом подвергаются изменениям, как имена, так и место действия главных героев, а заодно исключаются некоторые особо запретные фрагменты.

КУРОПAТКИ ТАКИЕ БЕЛЫЕ.

Дедушка старенький - старенький жил с бабушкой древней в лесу. Была зима. Дед пошёл в лес на охоту за куропатками. Куропатки во всем белом, кроме глаз, по лесу вокруг горы бегали, а дедушка стал пленки - петли из конского волоса на них ставить. Добрый, ловкий охотник дед - пар изо рта, глаз острый, живой и тёплый.

Таким образом, из-под запретов выводится значительное количество текстов, которые становятся достоянием широких слоев населения. В фольклоре обских угров сложилось и активно существует целое направление такого рода параллельных сюжетов.

Предания обычно рассматриваются как "дедовские заветы". По своей сути они весьма близки к сказкам в общепризнанном смысле слова. Их основной целью является объяснение ряда непонятных явлений, разъяснение определенных поведенческих норм и правил, а также предписания, руководства к действию в определенных случаях. Как правило, предания носят нравоучительный характер и рассчитаны на воспитание молодого поколения.

ОТЧЕГО ДОМ СВАЛИЛСЯ.

Раньше обские ханты к промыслам с семьями переселялись два раза в год. Осень и зиму они на холме жили в зимних юртах. До снега бруснику брали, кедровую шишку шелушили да орехи cyшили. А по первой белой тропе охотиться шли, добывали зверя до oттепелей. С весны хaнты в летние

юрты спускались к рыбному месту. А самое уловистое угодье старой Треньки, где Ас и Танат – большие реки Обь и Иртыш повстречались.

У обских угров нередки случаи включения в эту категорию сказок иных народов, например, русских.

ПУТПЕЛЫК.

Жил в урмане вдовец охотник. Была у него дочь Тася – высотой восемь соболей. Вдовец с ней горя не знал.

Пословица из предания «отчего дом свалился»: Семеро одного не ждут – сказал молодой рыбак сородичам. – я это от русских слыхал.

Если суть заимствованного сюжета отвечает необходимым требованиям и актуальна, то текст может идти практически без изменений, с тем же составом героев и предметов. Однако, нередки случаи привязки чужих сказок к своим, местным условиям и героям. В любом случае сказка становится «своей», поскольку срабатывает установка на достоверность.

И рассказы, к какой бы категории не относились, пользуются широкой популярностью в среде таёжных жителей. Прозаическая форма повествования не предъявляет столь жестких требований к рассказчику, поэтому в ряд случаев рассматривается как развлечение. Например, такой формой отдыха иногда пользуются во время долгих путешествий на лодке, но чаще – по окончании трудового дня. Иногда повествование могло затянуться на всю ночь, до утра.

Таким образом, устная форма передачи сложной и развернутой информации, по сути, являлась единственной возможностью сохранить ее для потомков. С другой стороны некоторые элементы того, что принято называть народным творчеством, фактически есть составные части системы верований. Последнее обстоятельство дает основания утверждать, что истоки обско-угорского фольклора поистине теряются во тьме тысячелетий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование устного народного творчества(сказаний, песен, сказок) позволяет сделать следующие выводы.

Сказания, песни, сказки представляют особую ценность. Их содержание, образность, лаконичность и разнообразие способствуют пробуждению интереса ко многим вопросам, изучаемым в курсе литературы, истории, географии, а также – использованию знаний в различных жизненных ситуациях.

Художественные тексты устного народного творчества являются приемлемой основой формирования эстетического вкуса и одновременно способствуют воспитанию культуры и сохранению традиций коренного населения.

Обращение к богатому и разнообразному фольклорному материалу может способствовать формированию положительной мотивации учащихся к изучению народного творчества.

Список используемой литературы

Иванов И.А. Югра. // Лянтор. 1998

Пропп В. Я. Русская сказка. // Л.: Издательство Ленинградского университета. 1984

Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. // София. 1993

Федорова Е. Г. Обские угры. // Сибирь, древние этносы и их культуры. С.-П. 1996

Таксами Ч. М. Шаман и Вселенная. // Шаман и Вселенная. С.-П. 1997

Головнев А. В. Говорящие культуры. // Екатеринбург. 1995

Лапина М. А. Этика и этикет ханты. // Томск. 1998

Ромбандеева Е.Р. Мансийские сказки // СПб.: Алфавит. 1996

Дядюн С.Д. Солнечный лучик: Хантыйские народные загадки для детей // Томск: Изд-во Томского ун-та. 2006

Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка // М. 2003

Приложение 1

Материал записан в этнографическом музее г.п. Лянтор. Мы выражаем искреннюю благодарность жителям, бережно хранящим в своей памяти традиции предков. Таким, как:

Сенгепова Светлана Михайловна

Булушева Надежда Михайловна

Синюкаева Надежда Васильевна

Аннотация

Исследовательская работа посвящена изучению священных сказаний, сказок и песен, представленных в произведениях устного народного творчества ханты.

В процессе работы с малыми жанрами народного творчества представлен материал, отражающий быт, нравы и традиции обско-угорского населения. Собранный материал свидетельствует о наблюдательности народа, умении его ярко, образно, лаконично говорить о традициях и жизненных явлениях.