Интересуют виниловые пластинки СССР ? Всегда к Вашим услугам интернет-аукцион Соберу.ру! В любое удобное время у нас можно подобрать достойные изделия для пополнения обожаемого собрания, а также продать старые виниловые пластинки СССР. Все задачи решаются на Соберу.ру максимально просто и без проблем! В нашем каталоге есть много всего ценного, например, старинные ручные фонари или антикварная техника и др. Цена на изделия самая разная.

Рассматривая виниловые пластинки СССР, цена на которые сегодня самая разная, следует отметить некоторые интересные факты и цифры, связанные с ними. Так, первые в мире граммофонные диски из пластичного материала, содержащие звуковую запись для проигрывания, были изготовлены из целлулоида. В 1897 году им на смену пришли изделия из шеллака, сажи и шпата, причем стоили они очень дорого из-за использования шеллака - органического вещества, вырабатываемого лаковым червецом под названием Tachardia lacca. Так вот для одного диска необходимо было воспользоваться трудом 4-х тысяч червей.

По оценкам специалистов, самый дорогой в мире винил оценивается в 100 тысяч фунтов. Это сингл группы Quarrymen, который датирован 1958 годом. Владельцем единственного издания, известного коллекционерам, стал сэр Пол Маккартни. Дорогие виниловые пластинки СССР, конечно, высоко оцениваются, но не достигают таких баснословных высот.

Наилучший винил производят в Японии. Специалисты начали добавлять в пластическую массу специальный компонент винилит, за счет чего снижается шум от скольжения иглы, который ощутимо слышен в паузах между композициями. Кроме того, благодаря данному веществу минимизировалось появление электростатических зарядов, а еще в целом увеличился срок службы диска.

Коллекционирование виниловых пластинок

Одним из занимательных видов коллекционирования является собирательство звукозаписей разного содержания, которое называется филофония. Наиболее распространенное направление в филофонии - собирание записей музыки на всевозможных носителях (от лазерных компакт-дисков до патефонных изделий). Особо примечательны пластинки, выпущенные в СССР. Конечно, коллекционирование связано с определенными трудностями - их приходится неустанно искать, узнавать, сколько стоят старые виниловые пластинки СССР, вкладывать средства, а затем обеспечить бережное и тщательное хранение.

Зачастую основу многих филофонических коллекций, как правило, составляет домашняя фонотека, например, детские пластинки СССР. Когда филофония переходит в разряд серьезного увлечения, осуществляется сужение круга коллекционирования. Здесь превалирует личный вкус коллекционера. Начинается собирательство определенных записей какого-либо направления либо конкретного исполнителя. Любители документальных записей с интересом коллекционируют выступления общественных и государственных деятелей. Стоимость виниловых пластинок СССР самая разная.

Чему уделяют внимание коллекционеры винила

Для коллекционеров, которые однажды решили Куплю виниловые пластинки СССР, и начали уделять должное внимание формирующемуся собранию, важен ряд факторов, касающихся непосредственно экземпляров. Как правило, из них и складывается цена на то или иное изделие. Итак, значение имеет:

• год выпуска (большую ценность имеют старинные диски)
• тираж (удача - заполучить диск ограниченного тиража, к примеру, один из тысячи, это редкие пластинки СССР)
• исполнитель (есть категория популярных)
• состояние (запечатан ли диск, проигрывался ли и сколько раз, имеются ли сколы, потертости и царапины)
• лейбл производителя
• изображение на диске (уникальная иллюстрация знаменитого художника, мастера или редкая фотография).

Для тех, кто родился и вырос в Советском Союзе, его винил - это особый мир. К сожалению, отечественный ассортимент грампластинок очень мал и преимущественно состоял из творчества, конечно же, советских исполнителей. В основном, в страну завозились иностранные пластинки - полулегальным путем из разных стран мира. Были актуальны объявления наподобие Куплю/продам старые виниловые пластинки СССР, но приобрести такие диски было непросто. Они считались модными и овеянными аурой чего-то запрещенного. И сегодня их коллекционирование стало способом самовыражения, особой субкультурой для нескольких поколений советских граждан. Поэтому объявления наподобие Куплю/Продам пластинки СССР являются актуальными.

Известно, что впервые виниловые пластинки СССР, продать которые сегодня не составляет труда и цена на которые самая разная, выпустили на подмосковной фабрике в Апрелевке. Со временем эта фабрика стала крупнейшим производителем дисков в Стране Советов. На первых выпущенных изделиях была цыганская песня «Бродяга», а весили они по 400 граммов. Теперь это редкие виниловые пластинки СССР, цена их очень высокая.

В военные годы выпуск дисков значительно снизился. Зато после войны на фабрике освоили даже выпуск долгоиграющего винила. В 1961 году появились первые стереофонические диски, но и обычные на 78 оборотов в минуту выпускались до 1971 года.

Несмотря на скорость развития технологий и качественные перемены в современном мире, сегодня остаются неизменными многие интересные вещи. Несмотря на быстрое течение времени, они сохраняют свою ценность, остаются всего равно популярными, модными и востребованными. К таковым и относятся виниловые пластинки СССР, особенно редкие. Их предлагает не один каталог, и цена увеличивается с каждым годом.

А популярность подобных изделий обусловлена даже не столько качеством звука. Как известно, звучание просто несравнимо со звуком различных цифровых носителей. Гурманы музыки и опытные коллекционеры знают, что для саунда компакт-дисков характерна холодность и нейтральность звучания, а вот про винил такого сказать нельзя. Поэтому цены на пластинки СССР, как правило, выше по сравнению с остальными носителями.

Наш каталог виниловых пластинок СССР всегда к Вашим услугам!

В 21 веке технологии развиваются столь стремительно, что поколения всевозможных гаджетов сменяют друг друга, не задерживаясь надолго в нашей памяти. Правда, есть еще «последние из Могикан», те, кто не представляют своей жизни без бумажных книг и грампластинок. О настоящих «винилофилах» рассказывает Эйлон Пас (Eilon Paz) в фотопроекте «Dust & Grooves».

Над созданием фотоцикла Эйлон Пас трудилась шесть лет. За это время она побывала не только в различных городах Америки, но и за пределами страны, чтобы отыскать коллекционеров винила. Как оказалось, таких увлеченных меломанов немало. Фотографировала их Эйлон Пас на фоне высоких стеллажей с пластинками, количество которых бьет все возможные рекорды. Автор проекта уверена, что эти люди делают великое дело: они собирают раритеты и обеспечивают их сохранность.

Все собранные снимки вышли отдельным иллюстрированным изданием объемом в 416 страниц. Книга названа «Dust & Grooves: Adventures in Record Collecting». На фотографиях запечатлена повседневная жизнь коллекционеров: в одной студии пластинки рассортированы по алфавиту, в другой – по цвету обложки и расставлены подобно радуге.

Эйлон Пас с любовью говорит о тех, с кем ей довелось познакомиться за время проекта: «Они коллекционируют вещи, музыкальные артефакты, со временем это становится не просто привычкой, а настоящей страстью, которая меняет жизнь этих людей». Фотограф добавляет, что каждая из пластинок становится «маркером» определенного этапа в жизни коллекционеров: глядя на одну, они вспоминают свою молодость, глядя на вторую – пристрастия и вкусы. Постепенно складывается увлекательная история о том пути, который довелось пройти каждому из этих удивительных меломанов.

Музыкальный номер — это отчасти номер о том, чего нет. В мире mp3, блогов и коллекций, измеряемых сотнями гигабайт,собственно музыка мало кого волнует. Новые альбомы не вызывают душевного трепета, от свежескачанного хочется поскорее избавиться.Единственным предметом, который по-прежнему вызывает в людях нежность, зависть и простой человеческий интерес, оказывается давно забытая виниловая пластинка. Алексей Мунипов выяснил, как устроен московский мир винила, и встретился с главными коллекционерами.

«Я старался ни с кем никогда не меняться. И слушать свои пластинки не давал. Есть деньги — покупай, нет — иди на х…». В подвале «Трансильвании» жарко, над головой — торговый зал с тоннами CD: виниловых пластинок там нет, но это главная меломанская точка в Москве, и где начинать расспросы о коллекционерах, как не здесь?

Владелец «Трансильвании» Борис Николаевич Симонов когда-то был президентом Московского общества филофонистов и, по идее, должен знать каждого. О его собственной коллекции ходят легенды. Говорят, что все там только на виниле. Что по размерам она не уступает, а то и превосходит собрание «Трансильвании». Что под нее отведена отдельная квартира. И что, разумеется, доступа в нее нет никому.

Все это оказывается правдой.

«Собирать пластинки я начал в середине 60-х, — рассказывает Симонов. — Я точно знал, что пластинки мне никто не подарит, клянчить послушать тоже не хотелось. По лесам, по толчкам я не бегал — только покупал и продавал, и только у проверенных людей. В Москве было несколько серьезных фарцовщиков. Они-то зарабатывали на другом — на мохере, плащах болоньях, платках, часах, джинсах. Разгружали моряков, артистов, журналистов, спортсменов, дипломатов разных. Винил привозили тоже, но что с ним делать — никто толком не знал. С одной стороны, вроде модная вещь, с другой — в музыке никто не разбирался. Ну знали Тома Джонса, оркестр Поля Мориа, The Beatles… Наши люди из жадности покупали винил на распродажах, а там, как ни странно, попадались интересные вещи. Вот я их и подбирал. Лучшее оставлял, остальное продавал — за те же деньги. Это не было бизнесом — просто я мог очень много слушать и много оставлять себе. Ну накопилось кой-чего».

О том, что именно там накопилось, остальные коллекционеры говорят со смесью зависти и восхищения. «Я бы какую сорокапятку не упоминал, Борис тут же — да у меня таких семь! — рассказывал диджей Миша Ковалев. — Ну раз семь — продай одну, говорю. А он — не-ет, как же я ее продам? Она же хорошая! У Бориса такая логика: вот он выпустит из рук хорошую пластинку — так ее ж загубят потом дураки всякие! Лучше уж пусть полежит».

Что компакты — это для лохов, Симонов вслух не произносит, но в общем подход понятен. Винила в «Трансильвании» нет принципиально. «А как торговать самым дорогим? Придут эти людишки, начнут смотреть, трогать, послушать захотят, не дай бог, поцарапают… Ну не убивать же их за это? Опасно!»

В Советском Союзе жизнь пластинки была причудливой и часто скоротечной. «Свежий лонгплей стоил 50-55 рублей. Но в первые дни мог стоить и 100. Приходит какой-нибудь Creedence «Cosmo’s Factory» — тут же хватают «писатели», которые записывают музыку за деньги, с утра до ночи перегоняют на пленку и многократно оправдывают свои деньги. После этого пластинка превращается в кашу». Никакого представления о редкостях, курьезах, коллекционных изданиях — короче, о том, что сейчас называется collectables и описывается в толстенных каталогах, — не было. «Даже я тогда не понимал, что первый тираж ценнее, потому что звучит лучше. То, за что сейчас люди отдают громадные деньги — какой-нибудь оригинальный King Crimson, The Beatles на желтом Parlophone, — раньше можно было просто ногой пнуть».

Это был мир сложных схем, бесконечных цепочек, пунктиров «от солиста Большого к композитору Артемьеву», звонков и перепродаж, честных завмагов, тихих надувал и серьезных коллекционеров — Доси Шендеровича, Рудика рыжего и Рудика черного, Василий Львовича и Василий Дмитрича. Если верить Симонову, в Москве было как минимум несколько коллекций на порядок больше, чем его собственная. Но мир этот вроде бы давно и безвозвратно кончился. Сложно представить себе молодого человека, который сейчас ездит за винилом по чужим квартирам. Зачем и кому это может понадобиться?

***

Вова Терех, гитарист группы «Ривущие струны», человек вполне молодой, про двух Рудиков слышал едва ли. Терех стоит в шортах посреди своей двухкомнатной квартиры, в воздухе висит сигаретный дым, вокруг пластинки, пластинки, одни пластинки. Из мебели только кровать, стол и штанга. Терех наливает чай, ставит на проигрыватель пластинку группы Edgar Broughton Band 1969 года и, дождавшись первых аккордов, говорит о том, о чем первым делом говорит каждый коллекционер: «Ну сам послушай — совсем же по-другому звучит!»

Звук — это то, ради чего люди, по идее, покупают винил. У винила — аналоговое звучание, у компакта — цифровое: коллекционеры называют его плоским, зажатым, неестественным — каким угодно, главное, что жизни в нем нет. «Я ж не был маньяком, — говорит Терех. — Слушал компакты, собрал прилично. И однажды из ностальгических соображений решил послушать альбом Deep Purple «In Rock» — любил я его в детстве. Купил фирменный компакт — вроде все на месте, а музыка какая-то не такая. Достал другое издание, потом ремастированное, потом дорогущее японское — все не то. Ну и один раз в гостях наткнулся на старую пластинку, поставил ее на проигрыватель — и понял, что нас обманывают».

«Тогда ведь не было ни CD, ни DVD, ни кассет — винил был единственным носителем, — говорит Терех, копаясь в коробках. — Все лучшие инженерные умы мира занимались только тем, что добивались идеального звука. Некоторые пластинки так звучат — невозможно поверить, что они записаны в 68-м». Слово «ремастеринг» коллекционеры ненавидят особенно люто: «Какой-то дядька сидит и решает, как улучшить старый альбом. Да откуда он знает-то?! Ну да, там можно услышать детали, которых раньше не было слышно, — так их, может, и не надо слышать!»

Терех собирает гараж, психодел, панк и краут-рок; понятно, что для него даже подержать в руках оригинальное издание легендарной пластинки «Nuggets» — уже приключение. Или найти на бросовом сборнике Лу Рида — под псевдонимом, еще до The Velvet Underground. Все это затягивает: у одних и тех же альбомов есть разные тиражи, разные версии, английские, американские и прочие издания. Самое неприятное, что звук у них тоже разный. «У американских дубовая такая масса, глубокая дорожка, и звук прямо давит. Мне такой нравится. Английские совсем по-другому звучат — не лучше, не хуже, просто по-другому». Первого альбома The Velvet Underground у Тереха поэтому семь штук, и все разные.

***

Ну и, конечно, дизайн. Чтобы поразить неофита, ему всегда показывают чудеса и красоты. Все это проходит под лозунгом «На CD такого не бывает». У пластинки группы The Faces вращаются глаза. В «Сержанта Пеппера» вкладываются сержантские усы и эполеты. К EP «Jesus Loves the Stooges» прилагаются специальные очки — в них виден трехмерный дохлый осел на одной стороне конверта и трехмерный губастый Игги на другой. В конверте Jethro Tull «Stand Up» внутри бумажные фигуры участников. Конверты из кожи, золотое тиснение, цветной винил, окошки из пластика, постеры и вкладки — довольно много всего.

У Дмитрия Казанцева, дизайнера и по совместительству блюзового музыканта, пластинок около 5 тысяч — по большей части старых, американских. Места они, вопреки ожиданию, занимают не так уж много — два больших стеллажа, то есть полкомнаты. Хозяин не глядя достает компакт-диск: «Что тут сравнивать? Он почти в 9 раз меньше пластинки. Если уменьшить картинку в 9 раз, все детали потеряются. Компакт вообще не может являться предметом коллекционирования. Цена ему — тьфу, ничего. В производстве он стоит копейки. А у пластинки — вон одной бумаги сколько ушло».

На полу, на кресле, на шкафу лежат неразобранные стопки. Дмитрий подцепляет верхнюю пластинку и показывает: «Ну вот. Альбом The Beach Boys «Love You». Ты его сперва берешь, рассматриваешь — какой дизайн гениальный, как тут все до мелочей придумано, прорисовано. Потом переворачиваешь, а там посреди этого гениального дизайна — какая-то идиотская любительская фотография. И вот ты думаешь, что за идиотизм, смотришь имя фотографа, думаешь: ну как так можно, это фотограф му…к или кто? То есть… Понимаешь? Ты пластинку еще даже не начал слушать, а уже столько удовольствия!»

Казанцев демонстрирует редкостное здравомыслие: за разными версиями одного альбома не гоняется, collectables видал в гробу, обращает внимание только на музыку и качество записи. «У тех же The Velvet Underground на первых альбомах — ну ужас же что творится! И играют кое-как, и записано чудовищно. Или первые тиражи The Beatles: они сейчас стоят диких денег, достать их очень сложно, при этом они же почти всегда убиты, а большинство — вообще монофонические. Меня и поздние переиздания устраивают». Но под конец вдруг признается: «Тут, конечно, надо понимать… Пластинок становится все меньше, а нас все больше. Почти весь винил на свете уже собран, описан, цены растут. И вот сидишь и думаешь: может, купить впрок? Потом-то не будет».

***

С этого «впрок», с размышлений о разнице звука, с фраз «Возьму две, одну на всякий случай» в голове у людей начинает биться безумная коллекционерская жилка. В Москве есть магазины винила, но настоящие коллекционеры в них не ходят. По крайней мере не в те, что на виду. Есть две-три точки на Горбушке, есть страннейший магазин при «Мелодии» — с нераспечатанной Пугачевой со склада, и конечно, есть «Звуковой барьер» на Ленинском и его владелец Паша. К Паше у всех куча претензий, но со «Звуковым барьером» не может тягаться никто: пластинок тут более ста тысяч — и такой коллекции советского винила ни в одном месте больше нет.

Тихий собиратель любит законспирированные места — вроде точки в 1-м Смоленском переулке, которой управляет Андрей Михайлов, также известный как Андрей Дальтоник. Это комната, от пола до потолка забитая пластинками, — ни вывески, ни звонка, ни намека. Тут будто сами собой рождаются душераздирающие истории — о спившихся коллекционерах, сгинувших коллекционерах, о людях, питавшихся только консервами и кукурузой без масла. Ходил один художник — спился. Ходил один химик — спился, утонул. Ходила пара, мать и сын, по прозвищу Акулы-каракулы — цепкие, как черти. Собирали только классику, и только старинные пластинки, на 78 оборотов. Однажды показали пластинку Бэллы Врубель — это жена художника Врубеля, она немного пела, записала 3 или 4 пластинки. Цена такой — 1500 долларов, как минимум. А они ее купили у старушки за 50 рублей.

«Джаз которые собирают или рок — те еще ничего, — говорит местный консультант, худой, беззубый, в свитере, помнящем еще Андропова. — А вот если начал собирать классику — это все. С концами. Вот возьми кларнетный концерт Моцарта: там то в минор, то в мажор, а потом раз — и в бездны тебя бросает. Адовы. Начало в середине, середина в конце, конец в начале — ничего не понятно. Как у Блаватской. Начнешь такое собирать — пиши пропало. Классика — она людей душит».

А еще есть марочники или каталожники — они собирают целиком каталогами: скажем, все пластинки, выпущенные на лейбле Vertigo. Про Андрея Дальтоника, который очень любит итало-диско, рассказывали, что у него в коллекции 5000 пластинок немецкого лейбла ZYX Music. Андрей цифру отверг: «Да там и вышло всего тысячи три. И все-таки позиций 70 у меня не хватает. Пять тысяч — это если вообще все мое евродиско посчитать». Всего в его коллекции 12 с половиной тысяч пластинок. «Стоят в отдельной комнате, никаких проблем. Семья не возражает. Но без меня туда никто не входит».

По всем признакам — винил сейчас на подъеме. Растет рынок, увеличиваются продажи, люди готовы платить большие деньги. Продавцы должны бы этому радоваться — но их это, похоже, только раздражает. «С теми же олигархами я не люблю работать. — Владелец магазина морщится. — Они все на суете, сами не знают, чего хотят. Утомительные люди».

Те, кто не знают, чего хотят, покупают свой Deep Purple «In Rock» и уходят прочь. Остаются свои — и с ними уже можно иметь дело. Это тонкая, но прочная сеть — такой коллекционерский Web 2.0, система знакомых между собой людей, с которой никакой аукцион eBay не сравнится. К тому же Михайлов говорит, что на eBay цены зачастую выше, чем у него. «С тех пор как стало можно покупать из России, все взлетело невероятно. Налетели изголодавшиеся. Я это просто вижу». Сложнее, но и надежнее, пользоваться личными связями: где-то в Сассексе нашлась коробка с нераспечатанным винилом, а в Красноярске на нее есть покупатель. И ни на какой eBay она не попадет. Аукцион — это анонимность, а собирательство — это всегда общение. На eBay, не дай бог, обманут, а человек, если и обманет, — то вот он, рядом. Лучше найти своего продавца где-нибудь в Америке или людей, которые ездят за пластинками в Англию, Японию, Финляндию и Голландию. Главное — наладить контакт».

***

Сеть знакомств — она же и сеть презрения. Здесь все всех знают и все друг друга терпеть не могут. Коллекционеры оркестров и музыки 50-х — коллекционеров панка и психодела. Джазмены — собирателей «Мелодии». Любители прог-рока 1968-1971-го — тех, кто любит еще и 1972-1973-й. Меломаны — барыг. Барыги — студентов. Студенты — фанатов Nazareth. Знатоки краут-рока — знатоков итало-диско. Покупатели старого винила — покупателей современного. Узкие специалисты — широких. Ценители классики — всех остальных.

Ниже всех на лестнице ненависти стоят те, кто собирает экзотику — японскую эстраду, голландский рок, африканские твисты. В маленькой квартире, где нет места, а есть только тропинки — к кровати, проигрывателю и электрооргану, Миша Ковалев ставит мне семидюймовку каких-то идиотических голландцев: куплена на барахолке за один евро. Ковалев — преподаватель ГИТИСа и диджей. Собирает всякое веселье. Тем, что здесь за таким никто не гоняется, очень доволен: однажды в «Звуковом барьере» удалось урвать часть коллекции Цветова, главного советского япониста-международника, — никому больше японская эстрада не понадобилась. В другой раз там же появился шкаф с кубинской музыкой: умер главный в Москве специалист по латино, вдова принесла все «к Паше». На каждой пластинке был вручную нарисован экслибрис, кое-где — даже самодельные обложки. Шкаф простоял пару дней, удалось кое-что нарыть, потом коллекция ушла в Англию — на Западе кубинцы на виниле ценятся страшно дорого. Коллекции покойников вообще богатая тема. Родственники их, бывало, выкидывали, иногда грузовиками свозили на Горбушку и продавали на вес. «Много добра так досталось, — рассказывал Симонов. — Но вот у меня недавно был потоп — залило только от мертвецов пластинки. Больше не буду у покойников брать, ну их к черту».

Ковалев произносит все положенные слова про звук, про чувство времени, про то, что этой музыки попросту нет на CD, — группы, которые выпустили три сингла и развалились, никто не помнит, и в интернете про них ничего нет. Главное же говорит под конец: в этих пластинках каким-то образом сохранилась собственно музыка. Жизнь, теплота, дуновение — черт его знает что. И свои семидюймовки он слушает, а их же, переписанные на CD, не может. Без обложки, без конверта — даже вспомнить не может, что это. «Я в Амстердаме как-то зашел в диджейский магазин: тысячи пластинок, все в белых конвертах и с замазанными названиями. Чуть не умер там».

И потом, на виниле ведь не купишь лишнего: и дорого, и муторно, и устанешь тащить. Винил — это селекция, а селекция — это как раз то, что сейчас нужно. Без поиска, без приложения усилий, без этих вроде бы нелепых барьеров музыка чахнет, скукоживается, исчезает. Вроде и гигабайты всего — а слушать нечего. Не хочется.

«Сходи, — посоветовал Ковалев на прощание, — на Горбушку. Там люди годами одни и те же пластинки друг другу перепродают. Вот это да — коллекционеры».

***

Красная палатка во дворе завода «Рубин» — сильное место. Люди, которые собирают по списку и по каталогу только The Beatles или только «кентерберийцев», меняют Sweet на Slade и Slade на Boney M, — все они здесь. Это московское общество филофонистов в том виде, в каком оно живо до сих пор. Суббота и воскресенье — сбор по утрам. Симонов, услышав о нем, сказал только: «Ну это конченые».

Вот человек, у которого 4000 пластинок, и все — только Deep Purple: все издания, и все сольные альбомы, и сольники всех, кто играл на сольниках. Вот ходит спец по битлам: бывают ведь, молодой человек, коллекции по восемь тысяч — и только битлы. Посредине стоит экземпляр в очках: он мало что может сказать, он еле стоит, и соседи гонят его прочь, потому что он, похоже, обделался — но авоську с пластинками он держит крепко. «Старейший клиент», — полуизвиняясь, говорит нынешний президент общества.

Здесь пахнет ветхостью, алчностью и перцовкой. И еще безволием: под этим красным тентом собираются не люди, а овладевшие ими коллекции. Любое собирательство — это, в сущности, нелепая тяга к порядку; к возможности обустроить, собрать, сохранить и описать хотя бы крохотный клочок жизни. В конце концов, Deep Purple не бесконечен, и ничто не бесконечно — рано или поздно закроются все самые редкие позиции, и коллекция станет полной, идеальной, совершенной.

Но полных коллекций не бывает. Можно всю жизнь собирать «Мелодию», найти редкий советский джаз, записи спившихся пианистов — и совершенно случайно узнать, что на тбилисском филиале «Мелодии» по ночам, в третью смену, за деньги писали и печатали модную музыку вроде кавер-версий на Нино Ферреру. Этих пластинок нет в официальном каталоге «Мелодии», а значит, их не существует — но они есть. Или услышать о фонотеке скромного кагэбэшника из 5-го отдела, куда присылали по 20 копий каждой (каждой!) мелодиевской пластинки — в том числе и запрещенные. Где она и что там — неизвестно.

«На самом деле никто ничего не знает, — говорит Казанцев. — Бывает конверт из одной страны, а пластинка сделана в другой. Выпущена в Голландии, написано «Made in Sweden», а сделана в Англии. Или начали печатать на одном лейбле, а допечатали на другом. Звучат по-разному, а отличаются только тем, что там какая-нибудь крохотная R стоит. Или даже не стоит. Никакой интернет тебе не поможет, ни в каких каталогах это не описано. У меня есть пластинка Донована — никто вообще понять не может, где она сделана».

Где-то в глубине Горбушки толстый человек, окруженный пластинками, почти кричит: «Ты не знаешь, что такое коллекции! Ты не знаешь, что такое раритеты! Это не коллекционеры, а пфуй! Настоящие раритеты не продают, не меняют, не показывают, о них не говорят. Настоящие коллекции не помещаются в квартиры! Их хранят — в ангарах! Их перевозят — фурами!» Мне, очевидно, их никогда не увидеть — под разговоры о лейблах, репринтах, редкостях и джазовой фонотеке Евстигнеева воображаемые фуры медленно уходят вдаль. Как мечты о спокойствии, как призрак мира, где нет ничего, кроме музыки. Как Моби Дик, которого совершенно невозможно догнать.

Ноя 8, 2013

Коллекционирование винила - это увлекательное и… безумно финансово затратное занятие. Виниловые пластинки могут быть ужасно, баснословно, невероятно дорогими. Это, как правило, сверхценные экземпляры, находящиеся в редчайших коллекциях истинных и отчаянных собирателей.

Обладание таким винилом можно сравнить с владением дорогими картинами величайших мастеров живописи или с коллекционированием редких автомобилей лимитированных серий. Таких, по-настоящему, особенных экземпляров по всему миру совсем не много, что в свою очередь еще больше увеличивает их инвестиционную привлекательность. Но как, каким образом виниловая пластинка приобретает статус коллекционного, редкого винила? За счет чего? Об этом сегодня и пойдет речь. Давайте рассмотрим 7 основных аспектов , благодаря которым пластинка «обречена» стать коллекционной редкостью.

Самые важные аспекты для коллекционера виниловых пластинок:

• год издания пластинки - обычно, чем старше винил, тем он ценнее;
• лимитированность тиража - например, обладать редким винилом, тираж которого не превышал 500, 300 или 100 (!) экземпляров - однозначно почетно;
• популярность и мировая востребованность исполнителя/группы/музыканта - никому не известные музыканты не пользуются успехом у собирателей пластинок;
• состояние самой виниловой пластинки и ее конверта - редкий винил, к примеру, 68 года в великолепно сохранившейся упаковке, без царапин и сколов - настоящая коллекционная жемчужина;
• лейбл компании-издателя - в этом вопросе есть свои приоритеты: винил таких лейблов, как Blue note, Columbia Records, Parlophon, Vertigo ценится очень высоко и по сей день;
• изображение на виниловой пластинке (редкое фото или уникальная иллюстрация знаменитого мастера, художника) также влияет на ее высокую стоимость и уровень редкости такого винила в целом.

№1: Ограниченный тираж

Лимитированность тиража привлекает ценителей и коллекционеров не только уникальностью каждой «выжившей» копии, но и такими приятными бонусами, как вручную пронумерованные экземпляры, единичный выпуск серии специального picture-винила , оригинальный, неповторимый дизайн конверта или обложки в отличие от оформления традиционного тиража релиза, а также всяческие аксессуары.

Пример :

Группа Queen

Bohemian rhapsody/I’m in love with my car

Выпуск: 78 год

Стоимость: 5 000 ФУНТОВ

Жарким летом 78 года состоялось торжество в честь получения звукозаписывающим британским лейблом EMI почетной награды Queen’s Award to Industry for Export Achievement. На празднике вручались прелестные памятные сувениры - авторучки, наборы бокалов с логотипом фирмы, шарфики. Но самым ценным подарком был специально выпущенный, лимитированный ярко-синий винил легендарного сингла Queen. Таких ценных сувениров было ровно две сотни и ни экземпляром больше! Попав в руки людям, заинтересованным в коммерческой привлекательности этого издания, пластинка стала безумно редкой и сумасшедше дорогой. Еще бы 5000 фунтов (ее актуальная цена на сегодняшний день) - огромные деньги.

№2: Бутлег

Бутлеги в некоторых ситуациях и временных промежутках становились единственно возможным вариантом приобрести альбом любимого исполнителя или группы.

Такие виниловые издания создавались порой чуть ли не «на коленках» в атмосфере повышенной секретности. Знали о них лишь «избранные», а купить их можно было только, так сказать, по блату. И, несмотря на конспирацию и противозаконность сего деяния, шли они нарасхват! К примеру, концерт Джими Хендрикса в Лос-Анджелесе (70-го года) - именно такой вариант.

С течением времени и с развитием индустрии, легальные издательства стали доминировать над бутлегами, поэтому вся на тот момент еще создаваемая контрабанда стала являться лишь примитивным размещением неофициальных композиций, синглов, альбомов и ремиксов в глобальной паутине. А романтики бутлега и след простыл…

Пример:

I Feel Love (remix by Patrick Cowley)

Выпуск: 78 год

Стоимость: 650 долларов

Речь идет о ремиксе (конечно же, о неофициальном) исполнителя Patrick Cowley на Donna Summer. Несмотря на то, что винил, мягко говоря, не вызвал бурных аплодисментов продюсера Donna Summer, пластинка стала считаться редкой и востребованной в андеграундной тематике. Patrick Cowley лично нарезал свою композицию на виниловый диск, и сам (даже без посредников) вручал ее представителям различных радиостанций для распространения.

Меломаны и поклонники смогли купить издание лишь в 82 году (ранее в открытую продажу он так и не поступил) уже в несколько сокращенной версии, а на компакт-диске издание появилось только 10 лет назад. Сейчас одну из первых сохранившихся виниловых пластинок 78 года можно купить за 650 долларов.

№3: Личный автограф музыканта

Это один из самых естественных, почти «природных» способов сделать пластинку легендой и в разы увеличить ее цену. Ведь, спустя некоторое время, экземпляр с подписью автора релиза станет уже частью истории.

На данный момент продажа таких редких виниловых дисков весьма распространена. Главное при их покупке - это всегда проверять подлинность росписи знаменитости и требовать специальный сертификат, подтверждающий это на юридически согласованных основаниях.

Пример:

John Lennon & Yoko Ono

Выпуск: 80 год

Стоимость: 850 000 долларов

Самая, пожалуй, дорогая из всех существующих в мире пластинок с автографом музыканта - это одна из немногочисленных копий релиза Йоко Оно и Джона Леннона под названием Double Fantasy. Цена бьет все рекорды, господа - 850 000 долларов!

Она стала настоящим артефактом, несущим на себе часть истории трагического дня. Дело в том, что на ней есть подлинные отпечатки пальцев убийцы Леннона - Марка Чепмена. Ведь, как известно, за пять часов до собственноручного уничтожения легенды, Чепмен получил от музыканта автограф на новом альбоме. Это и была пластинка Double Fantasy.

В 99 году она ушла «с молотка» за 150 000 долларов, но спустя 11 лет ее снова выставили на аукцион, где начальная цена торгов представляла собой сумму, уже превышающую первоначальную стоимость в разы.

Во-первых, начинайте формировать свою персональную коллекцию с нового оригинального (не переизданного!) винила, востребованного на мировом рынке. А если вы располагаете достаточными финансами, то можно начать и с покупки старых оригинальных изданий. Такие пластинки есть как в специализированных магазинах, так и на интернет-аукционах.

Во-вторых , если вы любите (хотя бы изредка) путешествовать, то не ленитесь посетить несколько лавок или даже тематических барахолок с интересными вещами. Там часто можно найти ценный клад для своей виниловой коллекции по смешным ценам.

В-третьих , не забывайте, что с каждым годом инвестиционная значимость пластинки растет, поэтому обращайтесь с ней максимально аккуратно (в первую очередь - правильно храните и ухаживайте за ней). Многие коллекционеры никогда не прослушивают свои «сокровища», а лишь бережно хранят их на полочках в ожидании уместного момента для продажи, или просто для наслаждения чувством обладания редким экземпляром.

№4: Первопресс

First press - это настоящий клад для коллекционера. Мы, кстати, упоминали как-то в своей статье, посвященной современным виниловым пластинкам, о первопрессе и его особенностях .

Главное отличие первопресса от последующих копий - великолепное звучание, ни с чем несравнимая широта звуковой картины. Но и тут могут быть исключения из правил. Ведь случались ситуации, когда First press был издан по каким-либо причинам бракованным. Но во всех остальных моментах такие пластинки ценятся боле, чем просто высоко. При покупке первопресса коллекционер должен убедиться в его подлинности - проверить по базе данных истинный год выпуска издания и узнать его персональный цифро-буквенный код (такой обязательно должен быть).

Кстати, любой актуальный и оригинальный альбом на виниле, являясь первопрессом, со временем обретет статус коллекционной пластинки. Об этом не стоит забывать меломанам при покупке свеженького релиза любимой группы или исполнителя.

Пример:

Выпуск: 68 год

Стоимость: 19 201 фунт

Этот винил часто называют просто «белым альбомом Beatles». И в чем же редкость сего издания? В том, что на каждой обложке тиража есть персональная нумерация, созданная путем штамповки. Ну, первые четыре номера естественно достались самим музыкантам, а вот пятая пластинка тиража в 2008 году была продана на аукционе за 19 201 фунт!

№5: Уникальность конверта пластинки

Обложка, упаковка винила - это неотъемлемая и очень важная часть релиза. А уникальный дизайн конверта расценивается коллекционерами как произведение искусства. Особенно тогда, когда мастер - знаменитый художник.

Иллюстрированием виниловых дисков занимался Жан-Мишель Баския, Энди Уорхол, Питер Блейк и многие другие легендарные творцы своей эпохи.

Пример:

The Velvet Underground

The Velvet Underground & Nico

Выпуск: 66 год

Стоимость: 25200 долларов

Этот релиз по праву считается одним из самых важных винилов в истории мировой рок-музыки. Причина тому - огромное влияние на развитие современной рок-тематики и рок-культуры.

Дизайн конверта разработал лично Энди Уорхол (будучи первым продюсером коллектива). На внешней стороне конверта нарисован банан ярко-желтого оттенка, а рядом с ним подпись рукой Уорхола - Peel slowly and see (аккуратно сними шкурку и посмотри). Под желтой шкуркой этого банана находится нежная, «розовая начинка» фрукта - этакий очищенный банан. Данную художественную концепцию можно воспринимать как символизм, как шутку, как гениальное оформление, как загадку - в общем, кому как нравится. Забавно и оригинально, особенно учитывая, что такая идея была разработана дизайнером в далеком 66 году.

№6: Ацетат

К нему относятся особые издания - диски, произведенные из алюминия с тончайшим напылением в виде специализированного ацетатного лака.

Можно воспринимать такие релизы как эксперимент в контексте поиска лучшего звучания. Но, так или иначе, эти релизы очень ценятся знатоками коллекционирования.

Пример:

Antonio Carlos Jobim/Frank Sinatra

Выпуск: 69 год

Стоимость: 9000 долларов

Это ацетат одного из самых популярных релизов Френка Синатры во 2-ой половине 60-х годов.

В 67 году Синатра записал пластинку совместно с ярчайшим представителем босановы - с Антонио Карлосом Жобимом. Сработались они великолепно. Поэтому, спустя пару лет, они твердо решили продолжить совместное творчество и записать новый альбом SinatraJobim. Альбом был протестирован на ацетате и издан. Но через некоторое время непроданные экземпляры были сняты магазинами с продажи без объяснения причин.

Но как раз из-за этой непонятной ситуации релиз и стал истинным сокровищем.

№7: Пластинки знаменитостей

Как и любые другие вещи, принадлежащие известным персонам и выдающимся личностям, виниловые пластинки также приобретают дополнительную значимость, а вместе с ней - и эксклюзивность, когда бывший владелец - звезда. И им для этого даже не нужно быть раритетом. Отпечаток славы известного человека - вот за счет чего вырастет цена таких релизов.

Например, у писателя Харуки Мураками огромная коллекция великолепных пластинок (порядка 50000 единиц), большую часть которой занимают раритетные джазовые альбомы легендарных музыкантов. Представляете, сколько может стоить какой-нибудь экземпляр из этой коллекции?

Бил Клинтон также считается знатным собирателем виниловых дисков. У него есть альбомы самых разных исполнителей, групп, направлений, жанров и, конечно же, присутствуют жемчужины коллекции - подарки известных деятелей, друзей и личные приобретения. По словам самого господина Клинтона, он уже давно сбился со счета…

И, кстати, Боб Марли, Бьорк, Мэрелин Монро, Эми Вайнхаус, Клаудия Шиффер, Джими Хендрикс, Принц Чарльз, Стив Джобс - все они когда-то коллекционировали винил.

Можно долго вспоминать известных личностей, которые любят и уважают аналоговый звук, а также собирают редкие виниловые диски. Главное то, что их увлечение с каждым днем увеличивает инвестиционную значимость релизов, которыми они владеют.

Поэтому, покупая безумно дорогую пластинку из коллекции звезды, будьте уверены, что ее ценность будет только расти, и она вам со временем принесет немало финансовых радостей. Большой вклад - большая отдача.

На этом все. Хороших и ценных вам покупок! =)

Расскажите друзьям: