4 декабря 1971 года, небольшой швейцарский городок Монтре навсегда был вписан в историю рок-музыки. Пожар, случившийся в казино города во время концерта Фрэнка Заппы и группы Mothers of Invention, вдохновил Deep Purple на написание одной из величайших песен в истории рока – «Smoke on the Water» (Дым над водой).

Группа Заппы Mothers of Invention исполняла композицию King Kong, шло соло Дона Престона на синтезаторе, когда один из зрителей выстрелил в потолок из ракетницы. Покрытие помещения было выполнено из дерева и огонь быстро распространился во все стороны. Музыканты быстро осознали грозящую опасность и Заппа, сохраняя хладнокровие, попросил зрителей без паники покинуть зал. Директор джазового фестиваля Монтре, Клод Нобс, бегал по зданию, помогая людям безопасно эвакуироваться.

Позже, в интервью после пожара, Заппа говорил: «Они были очень организованы. Мне повезло, что многие знали английский, поскольку я не знал, что говорить на французском». В 2009 один из зрителей, Питер Шнайдер, описал свои воспоминания в блоге: «Огонь распространился очень быстро, и люди в передней части зала оказались в ловушке. Справа от сцены была большая дверь, но я не знал, открыта она или закрыта… Я стоял позади толпы, которая пыталась выйти через огромное окно, проходящее по всему фасаду здания. Своей жизнью я обязан швейцарскому пожарному, который, зайдя внутрь с огромным топором, начал разбивать окна одно за другим… Люди начали выпрыгивать… Зал находился выше уровня земли, второй этаж, так что это был прыжок на 2-3 метра».

Вскоре после того, как эвакуировался последний человек, пожар добрался до системы отопления и последовал взрыв. К счастью, каким-то чудом, никто не погиб. Как говорил Фрэнк Заппа, основными ранениями были небольшие порезы и ожоги, несколько человек отправили в больницу. Казино было полностью уничтожено, погибло все оборудование и музыкальные инструменты группы, за исключением, как ни странно, колокольчика.

Музыканты Deep Purple все это время наблюдали за пожаром из окна отеля. Они прибыли в город накануне и должны были записывать альбом в другой день. Зрелище было грандиозным. На фоне вечернего неба, огромный столб дыма поднимался вверх и стелился вдоль водной глади Женевского озера.

Вид катастрофы вдохновил группу на написание одной из ключевых песен 20 века, в тексте которой они описали практически всю историю:

We all came down to Montreaux / Мы прибыли в Монтре,
On the lake Geneva shore line / На берег Женевского Озера,
To make records with the mobile / Чтобы записать в мобильной студии пластинку,
We didn’t have much time / Времени было немного.

Frank Zappa and the Mothers / Фрэнк Заппа и «Мамаши»
We had the best place around / Занимали лучшие места в округе,
But some stupid with a flare-gun / Но глупец с ракетницей
bruned the place to the ground / Все сжег дотла.

They burned down the gambling house / Они сожгли дотла игорный дом,
it died with an awful sound / Он погибал с ужасным звуком,
The funky claude was running in and out / Фанки Клод метался туда и обратно,
pulling kids out on the ground / Вызволяя детей из опасной зоны.

When it all was over / Когда все было кончено,
We had to find another place / Нам пришлось искать другое место,
The Swiss time was running out /
Но время пребывания в Швейцарии было на исходе,
It seemed that we would lose the race / Казалось, мы не выиграем эту гонку.
Smoke on the water / Дым над водой
A fire in the sky / И огонь в небесах

We ended up at the Grand Hotel / Мы осели в Гранд Отеле,
It was empty cold and bare / Он был пуст, холоден и беден,
But with the rolling truck stones thing just outside / Но когда «Роллинги» предоставили нам «Стоунскую» передвижку,
Making our music there / Мы записали новую пластинку.

With a few red lights, a few old beds / При скудном свете красных фонарей на паре старых коек
We made a place to sweat / Мы изрядно попотели,
No matter what we get out of this, I know / Не важно, что у нас из этого получилось,
I know I’ll never forget / Я знаю, мы никогда не забудем
Smoke on the water / Дым над водой
A fire in the sky / И огонь в небесах

Песня описывает реальные события. В декабре 1971 года группа съехалась в швейцарский городок Монтрё, чтобы записать новый альбом на передвижной студии, арендованной у Rolling Stones и известной как Rolling Stones Mobile. Запись решено было делать в развлекательном комплексе казино Монтрё (в песне - «the gambling house»), в котором они уже бывали с концертами. Накануне студийной сессии, в субботу, 4 декабря, в театре казино проходил концерт Фрэнка Заппы и The Mothers of Invention, как часть их европейского турне. Это был последний концерт в этом зале, после которого он должен был поступить в распоряжение Deep Purple для записи альбома. Группа решила во избежание недоразумений пока не разгружать аппаратуру, что оказалось впоследствии счастливым решением.

FRANK ZAPPA

Примерно через час после начала концерта, во время синтезаторного соло на King Kong, из-за подвесного бамбукового потолка появились искры и затем огонь - очевидно, один из зрителей (которого найти не удалось) выстрелил из ракетницы в крышу («some stupid with a flare gun»). Заппа спокойно сказал «без паники, у нас пожар» (возможно, они сами ничего не заметили и им самим сказали), после чего музыканты покинули сцену. Зрители эвакуировались довольно организованно, обошлось без жертв. В песне упоминается «funky Claude», который «вбегал и выбегал», - это директор джазового фестиваля в Монтрё Клод Нобс, помогавший зрителям выбраться из зала. Среди зрителей были и участники Deep Purple. По воспоминаниям Гловера, пожар вначале был настолько слабым, что он успел за время эвакуации снова войти в зал, подойти поближе к пустой сцене, рассмотреть аппаратуру Заппы с группой и впечатлиться от двух новейших синтезаторов.
В результате пожара сгорел дотла весь многоэтажный комплекс казино, вместе с концертным залом и аппаратурой «The Mothers» (которая была застрахована, но концерты во Франции и Бельгии пришлось отменить). Из гостиницы Europe Hotel, где остановились участники Deep Purple, музыканты наблюдали через большое окно ресторана, как казино охватывается пламенем (чему помог ветер, дувший с гор), и видели завесу дыма над Женевским озером.

Группе, уже взявшей в аренду дорогую студию, пришлось подыскивать по всему городу новое помещение. Вскоре Нобс нашёл для них театр «Павильон» (The Pavilion), расположенный в центре города. Туда перевезли оборудование и начали работать в середине дня над инструментальной дорожкой с новым риффом, заготовленным Блэкмором, ещё без текста, под рабочим названием «Title #1». Отладка аппаратуры и разработка аранжировок заняла остаток дня, и собственно дубли начали записывать уже за полночь. Третий дубль оказался удачным, и на нём остановились. Как оказалось, всё это время обслуживающий персонал пытался удержать за запертыми дверьми наряд полиции, которую вызвали окрестные жильцы из-за шума. Именно благодаря тому, что полицию задерживали, удалось закончить запись дорожки.
Поскольку работа только в дневное время музыкантам не подходила, пришлось искать новый зал. К помещению предъявлялось много требований, и его поиски заняли 5-6 дней. В один из этих дней ожидания Гловер проснулся в гостиничной комнате, произнеся в момент пробуждения слова «smoke on the water». Когда он позже сообщил об этих словах Гиллану, тот сказал, что они звучат как «наркоманские» («sounds like a drug song»), и, относя себя исключительно к «пьющим» группам, они поначалу эти слова отвергли.
В конце концов, уже в цейтноте, группа сняла целиком гостиницу «Гранд Отель», находившуюся на отшибе и почти пустовавшую, а потому практически неотапливаемую в декабре («We ended up at the Grand Hotel, / It was empty, cold and bare»), превратив её Т-образный коридор на первом этаже в импровизированную студию. Пришлось специально нанять столяра для сооружения деревянного щита, который отгораживал фойе, и обложить щит матрасами из гостиничных номеров. Был арендован промышленный обогреватель, который включали в перерывах по нескольку раз в день. Из припаркованной рядом студии провели кабели в гостиницу. Поскольку выход в фойе был перекрыт щитом, музыканты попадали внутрь и выбирались обратно на улицу в передвижную студию через боковой коридор и балконы прилегающих смежных номеров. Пространство, где они играли, было подсвечено красными прожекторами для создания творческой атмосферы («With a few red lights and a few old beds / We made a place to sweat…»). Барабанные партии были записаны отдельно в коридоре гостиницы, так как Иэну Пэйсу пришлась по душе реверберация холла между номерами.
В таких условиях был записан весь альбом Machine Head. А на инструментальную дорожку, записанную ранее в «Павильоне», был наложен вновь написанный текст с припевом «Smoke on the Water».
Из всех композиций альбома песня «Smoke on the Water» вошла в концертную программу 1972 года самой последней, это произошло в конце мая.

Сохранено

По воле случая если вам когда-нибудь вам доведется побывать в швейцарском городке Монтре, то уж не поленитесь, отыщите там две действительно знаковые для истории тяжелой музыки достопримечательности.

Freddie Mercury"s monument

Разговор даже не о бронзовом Фрэдди Меркюри, который в 1996 году на века встал на берегу Женевского озера, хотя и ему лишний раз поклониться не грех. Речь идет о местном зале "Казино" и, прежде всего, об уникальном и единственном в мире памятнике - "песне". И эта песня - "Smoke On The Water" с альбома Machine Head группы Deep Purple ! "Smoke On The Water - не просто хитовая композиция.
Её судьба сложилась иначе - она стала настоящим "стандартом хард-рока" и гимном целого поколения меломанов. Вряд ли найдется хоть один поклонник рока, да и не только рока, который не слышал бы её. А для группы Deep Purple "Smoke On The Water " стала пропуском в вечность. Итак, в декабре 1971 года Deep Purple прибыли в Монтрё. Планы их были просты и понятны им предстояло записать очередной студийный альбом Machine Head . Для этого у Rolling Stones была арендована передвижная студия Rolling Stones Mobile представлявший собой внушительных размеров грузовик-фургон, где была смонтирована звукозаписывающая аппаратура.
Ранее планировалось, что сами музыканты расположатся на сцене местного развлекательного комплекса "Казино", что стоит прямо на берегу озера Начало записей было запланировано на 5-ое декабря, музыканты же приехали в город четвертого. В этот день в "Казино" давал концерт Фрэнк Заппа со своей группой "The Mothers Of Invention", сцена была пока занята, и свою аппаратуру Deep Purple решили пока не выгружать. Как бы предчуствуя что-то не ладное.
Через час после начала выступления Заппы, во время синтезаторного соло на композиции "King Kong", какой-то обезумевший oт счастья фэн пальнул в потолок зала из ракетницы. А там был сооружен декоративный бамбуковый навес.

Smoke on the lake

Предстоящему пожару не пришлось ждать долго. Заппа с грустью произнес в микрофон "без паники, у нас пожар", после чего его музыканты сложили инструменты и покинули сцену. Затем спокойно, без давки и истерик, вывели всех зрителей - никто не пострадал.
Эвакуацию организовал лично директор джазового фестиваля в Монтрё Клод Нобс (он, кстати организовал запись альбома "Machine Head" и стал его продюсером).
Вначале пламя разгоралось медленно - его даже не было видно. Роджер Гловер , не сознавая, насколько он рискует, снова вошел в горящее "Казино", чтобы поближе разглядеть и пощупать два новейших синтезатора Заппы. Хорошо, что Гловер вовремя успел выйти из горящего здания и соединился к остальным музыкантам, укрывшимся от суеты и толпы в ресторане отеля "Еurоре". И оттуда, через большое окно, они видели. как здание Казино", которому в 1971 году стукнуло уже 90 лет, обратилось в пылающий ад, а над водой Женевского озера повисла завеса дыма, не рассеивавшаяся потом ещё пару дней.
А синтезаторы Заппы, к слову, не успели вынести, они сгорели.
Таким образом Deep Purple остались без помещения для записи. Но уже утром следующего дня Клод Нобс договорился с администрацией расположенного неподалеку театра "Павильон". Днём туда перевезли всю аппаратуру и группа начала подготовку к записи инструментальных партии для трека с условным обозначением "Title #1". Рифф для этой песни Ричи Блэкмор заготовил ещё до поездки в Монтре (злые языки уверяют, что он "содрал" его с песни бразильца Карлоса Лиры "Maria Moita", которая впервые была записана Аструд Жильберто для альбома Look At The Rainbow. 1965).
К вечеру была завершена настройка аппаратуры, и группа начала работать. Только третий дубль понравился всем, а на часах было уже далеко за полночь. Остановившись, музыканты обратили внимание на слегка напряженное поведение обслуживающего персонала, которому было поручено обеспечивать тишину и отсутствие посторонних лиц во время записи. Оказывается, весь вечер в двери студии ломился наряд полиции, вызванный жителями окружающих домов! Тут вам следует пояснить кое-что. Монтре несмотря на концерты рок-звезд и джазовые фестивали, и тогда, и сегодня, представляет собой очень тихий, дорогой, аристократический курорт на "швейцарской Ривьере". Queen, Deep Purple, Боуи, Заппа - да, конечно.
Но Монтре как место для отдыха и лечения, задолго до них облюбовали Стравинский, Набоков, Хемингуэи. Руссо... Чайковский, опять же - он своё "Лебединое Озеро" не пропускал через мегаваттные "Маршаллы" в час ночи! А местных здесь всего тысяч двадцать. И они привыкли к курортникам определенного типа. Так что сами понимаете - малейший шум после захода солнца, и бдительные "монтрейцы" сразу же "звонят в полицию"! Итак, прибывшие полицейские корректно попросили музыкантов ограничить работу дневными часами. Это никого не устраивало. Поэтому Нобса "зарядили" подыскивать новое помещение - в маленьком городе это оказалось довольно сложным. Прошло пять или шесть дней. Легенда гласит, что именно в эти дни Иен Гиллан услышал, как Роджер Гловер, очевидно под впечатлением, пробормотал несколько раз во сне фразу "smoke on thе water" - "дым над водой".

Smoke on the water song"s monument

Утром, сидя, в ресторане, Гиллан снова вспомнил эти слова, схватил салфетку и записал их. Так родился знаменитый припев, который дал окончательное название записанной накануне песне - "Smoke On The Water" вместо рабочего "Title #1!". Затем, наконец Нобсу удалось снять целиком "Гранд Отель", находившийся на окраине города и в это время года абсолютно пустовавший. Естественно, он не отапливался. Для записи был облюбован Т-образный коридор на первом этаже. Специально нанятый плотник сколотил деревянный щит, отгородивший его от фойе. Щит был обложен матрасами из пустующих номеров. Ограниченное таким образом пространство отапливалось промышленной тепловой пушкой. Для создания "творческой атмосферы" коридор подсвечивался красными лампочками. Рядом припарковали грузовик с Rolling Stones Mobile и протянули от него кабели внутрь помещения. Вот только пробираться в коридор музыкантам приходилось через балконы смежных номеров - ведь вход в фойе был заколочен! Там и были увековечены все остальные инструментальные партии альбома "Machine Head", только барабаны Иена Пейса решили записать в другом коридоре, не отделенном от холла, так как ему понравилась реверберация звука в этом месте. В последнюю очередь был наложен вокал, в том числе и на дорожку "Smoke On The Water", записанную ещё в театре "Павильон". К этому времени у Гиллана был готов уже весь текст. И повествует он, в общем и целом, обо всех вышеупомянутых заключениях при записи альбома - о пожаре на концерте Заппы, о том, как Клод Нобс выводил людей, как сгорело "Казино", как был найден "Гранд Отель" и там уже записана вся пластинка: "Нам никогда не забыть, этот дым над водой и огонь в небесах!" Песня "Smoke On The Water" была выпущена на альбоме "Machine Head" в марте 1972 года. Постепенно стало ясно, что она будет одной из самых значимых композиций на диске. В виде сингла она появилась на прилавках музыкальных магазинов в 1973 году, на второй стороне была её концертная версия.

Smoke on the water manuscript

Сингл по результатам продаж стал "золотым" и достиг четвертой позиции в авторитетном чарте Billboard. Говорят, благодаря ему весь альбом занял вскоре 1 место в национальном английском хит параде, а к 1986 году стал дважды "платиновым" (2.000.000 копии)! Впоследствии диск не раз переиздавался, в Британии был даже выпущен его квадрофонический вариант. Песня "Smoke On The Water" попала в список "500 величайших композиции всех времен" журнала Rolling Stone, издание поместило ее в первую двадцатку 100 величайших гитарных треков, как и радиостанция ВВС. Кавер версиям её просто нет счета, можно упомянуть варианты от Iron Maiden, Ингви Мальмстина, Dream Theater, Sepultura, Metallica, Bon Jovi, Six Feet Under.
Известны и тематические слеты гитаристов, которые соревнуются друг с другом только в исполнении знаменитою риффа, последнее такое мероприятие состоялось в 2009 году в Польше собрало 6346 человек!
Этот показатель был внесен в Книгу Рекордов Гиннеса. А что же "Казино"? Оно было вновь отстроено к 1975 году и стало местом проведения джазовых фестивалей, а в 90-е годы его хотели было закрыть, но у его владельцев (а это какие-то французы) всё-таки не поднялась рука сделать это. Теперь его можно посетить - местоположение "Rue du Theatre", ее вы легко без особого труда можете найти на любой туристической карте города.
Теперь вы, наверное, хотите узнать, как выглядит памятник песне "Smoke On The Water" и как его найти? Очень просто. Отыщите (тоже по туристической карте) памятник Меркюри (пересечение Place du Marche и набережной Rouvenaz). Встаньте на набережной к нему лицом, а спиной, соответственно, повернитесь к озеру. Внимательно посмотрите налево. И вы увидите на грубом, железном нотном стане увитые плющом ноты знаменитого риффа - "Smoke On The Water"

Smoke on the Water («Дым над водой») - песня рок-группы Deep Purple , записанная в декабре 1971 года и впервые выпущенная в альбоме Machine Head в марте 1972 года . В качестве сингла она вышла лишь в 1973 году ; вторую сторону сингла занимала её концертная версия из альбома Made in Japan .

История создания

Песня описывает реальные события. В декабре 1971 года группа съехалась в швейцарский городок Монтрё , чтобы записать новый альбом на передвижной студии, арендованной у Rolling Stones и известной как Rolling Stones Mobile. Запись решено было делать в развлекательном комплексе казино Монтрё (в песне - «the gambling house»), в котором они уже бывали с концертами. Накануне студийной сессии, в субботу, 4 декабря , в театре казино проходил концерт Фрэнка Заппы и The Mothers of Invention , как часть их европейского турне. Это был последний концерт в этом зале, после которого он должен был поступить в распоряжение Deep Purple для записи альбома. Группа решила во избежание недоразумений пока не разгружать аппаратуру, что оказалось впоследствии счастливым решением.

Примерно через час после начала концерта, во время синтезаторного соло на King Kong, из-за подвесного бамбукового потолка появились искры и затем огонь - очевидно, один из зрителей (которого найти не удалось) выстрелил из ракетницы в крышу («some stupid with a flare gun»). Заппа спокойно сказал «без паники, у нас пожар» (возможно, они сами ничего не заметили и им самим сказали), после чего музыканты покинули сцену. Зрители эвакуировались довольно организованно, обошлось без жертв. В песне упоминается «funky Claude», который «вбегал и выбегал», - это директор джазового фестиваля в Монтрё Клод Нобс , помогавший зрителям выбраться из зала. Среди зрителей были и участники Deep Purple. По воспоминаниям Гловера, пожар вначале был настолько слабым, что он успел за время эвакуации снова войти в зал, подойти поближе к пустой сцене, рассмотреть аппаратуру Заппы с группой и впечатлиться от двух новейших синтезаторов .

В результате пожара сгорел дотла весь многоэтажный комплекс казино, вместе с концертным залом и аппаратурой «The Mothers» (которая была застрахована, но концерты во Франции и Бельгии пришлось отменить). Из гостиницы Europe Hotel, где остановились участники Deep Purple, музыканты наблюдали через большое окно ресторана, как казино охватывается пламенем (чему помог ветер, дувший с гор), и видели завесу дыма над Женевским озером .

Группе, уже взявшей в аренду дорогую студию, пришлось подыскивать по всему городу новое помещение. Вскоре Нобс нашёл для них театр «Павильон» (The Pavilion), расположенный в центре города. Туда перевезли оборудование и начали работать в середине дня над инструментальной дорожкой с новым риффом , заготовленным Блэкмором, ещё без текста, под рабочим названием «Title #1». Отладка аппаратуры и разработка аранжировок заняла остаток дня, и собственно дубли начали записывать уже за полночь. Третий дубль оказался удачным, и на нём остановились. Как оказалось, всё это время обслуживающий персонал пытался удержать за запертыми дверьми наряд полиции, которую вызвали окрестные жильцы из-за шума. Именно благодаря тому, что полицию задерживали, удалось закончить запись дорожки.

Поскольку работа только в дневное время музыкантам не подходила, пришлось искать новый зал. К помещению предъявлялось много требований, и его поиски заняли 5-6 дней. В один из этих дней ожидания Гловер проснулся в гостиничной комнате, произнеся в момент пробуждения слова «smoke on the water» . Когда он позже сообщил об этих словах Гиллану, тот сказал, что они звучат как «наркоманские» («sounds like a drug song»), и, относя себя исключительно к «пьющим» группам, они поначалу эти слова отвергли.

Гиллан исполнял композицию в составе группы Black Sabbath во время их турне Born Again Tour 1983 (англ.) русск. в 1983-1984 годах. В 2011 году запись песни, сделанная во время одного из концертов, была выпущена на переизданном диске Born Again .

Под названием «Smoke on the Water» в 1994 году на Shrapnel Records вышел трибьют Deep Purple, в котором приняли участие вокалисты Joe Lynn Turner, Glenn Hughes и Jeff Scott Soto, а также группа гитарных (Ингви Мальмстин , Винни Мур , Дон Доккен, Пол Гилберт , Тони Макалпин , Дин Кастроново) и клавишных (Йенс Юханссон и всё тот же Тони Макалпин) виртуозов. Сама песня на этом альбоме идёт седьмым треком.

Известны многочисленные поздние кавер-версии песни, в том числе от Iron Maiden , Ингви Мальмстина , Dream Theater , Sepultura , (Джо Сатриани , Джон Петруччи и Стив Вэй «Live In Tokyo», 2005), Jon Bon Jovi с Брюсом Спрингстином , Soulfly , Six Feet Under , Vains of Jenna , Santana , Брайана Мэя , Бурановские бабушки . Песня перерабатывалась в стилях кантри , трэш-метал , блэк-метал , и пауэр-метал , народная песня среди прочих.

Напишите отзыв о статье "Smoke on the Water"

Ссылки

• (англ.) Roger Glover. Machine Head Remembered… Буклет юбилейного издания Machine Head, EMI, 1997
• программы Севы Новгородцева о Deep Purple

Примечания

Отрывок, характеризующий Smoke on the Water

Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.

Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там. Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]

Песня описывает реальные события. В декабре 1971 года группа съехалась в швейцарский городок Монтрё, чтобы записать новый альбом на передвижной студии, арендованной у Rolling Stones и известной как Rolling Stones Mobile. Запись решено было делать в развлекательном комплексе казино Монтрё (в песне — «the gambling house»), в котором они уже бывали с концертами. Накануне студийной сессии, в субботу, 4 декабря, в театре казино проходил концерт Фрэнка Заппы и The Mothers of Invention, как часть их европейского турне. Это был последний концерт в этом зале, после которого он должен был поступить в распоряжение Deep Purple для записи альбома. Группа решила во избежание недоразумений пока не разгружать аппаратуру, что оказалось впоследствии счастливым решением.

FRANK ZAPPA

Примерно через час после начала концерта, во время синтезаторного соло на King Kong, из-за подвесного бамбукового потолка появились искры и затем огонь — очевидно, один из зрителей (которого найти не удалось) выстрелил из ракетницы в крышу («some stupid with a flare gun»). Заппа спокойно сказал «без паники, у нас пожар» (возможно, они сами ничего не заметили и им самим сказали), после чего музыканты покинули сцену. Зрители эвакуировались довольно организованно, обошлось без жертв. В песне упоминается «funky Claude», который «вбегал и выбегал», — это директор джазового фестиваля в Монтрё Клод Нобс, помогавший зрителям выбраться из зала. Среди зрителей были и участники Deep Purple. По воспоминаниям Гловера, пожар вначале был настолько слабым, что он успел за время эвакуации снова войти в зал, подойти поближе к пустой сцене, рассмотреть аппаратуру Заппы с группой и впечатлиться от двух новейших синтезаторов.
В результате пожара сгорел дотла весь многоэтажный комплекс казино, вместе с концертным залом и аппаратурой «The Mothers» (которая была застрахована, но концерты во Франции и Бельгии пришлось отменить). Из гостиницы Europe Hotel, где остановились участники Deep Purple, музыканты наблюдали через большое окно ресторана, как казино охватывается пламенем (чему помог ветер, дувший с гор), и видели завесу дыма над Женевским озером.

Группе, уже взявшей в аренду дорогую студию, пришлось подыскивать по всему городу новое помещение. Вскоре Нобс нашёл для них театр «Павильон» (The Pavilion), расположенный в центре города. Туда перевезли оборудование и начали работать в середине дня над инструментальной дорожкой с новым риффом, заготовленным Блэкмором, ещё без текста, под рабочим названием «Title ». Отладка аппаратуры и разработка аранжировок заняла остаток дня, и собственно дубли начали записывать уже за полночь. Третий дубль оказался удачным, и на нём остановились. Как оказалось, всё это время обслуживающий персонал пытался удержать за запертыми дверьми наряд полиции, которую вызвали окрестные жильцы из-за шума. Именно благодаря тому, что полицию задерживали, удалось закончить запись дорожки.
Поскольку работа только в дневное время музыкантам не подходила, пришлось искать новый зал. К помещению предъявлялось много требований, и его поиски заняли 5—6 дней. В один из этих дней ожидания Гловер проснулся в гостиничной комнате, произнеся в момент пробуждения слова «smoke on the water». Когда он позже сообщил об этих словах Гиллану, тот сказал, что они звучат как «наркоманские» («sounds like a drug song»), и, относя себя исключительно к «пьющим» группам, они поначалу эти слова отвергли.
В конце концов, уже в цейтноте, группа сняла целиком гостиницу «Гранд Отель», находившуюся на отшибе и почти пустовавшую, а потому практически неотапливаемую в декабре («We ended up at the Grand Hotel, / It was empty, cold and bare»), превратив её Т-образный коридор на первом этаже в импровизированную студию. Пришлось специально нанять столяра для сооружения деревянного щита, который отгораживал фойе, и обложить щит матрасами из гостиничных номеров. Был арендован промышленный обогреватель, который включали в перерывах по нескольку раз в день. Из припаркованной рядом студии провели кабели в гостиницу. Поскольку выход в фойе был перекрыт щитом, музыканты попадали внутрь и выбирались обратно на улицу в передвижную студию через боковой коридор и балконы прилегающих смежных номеров. Пространство, где они играли, было подсвечено красными прожекторами для создания творческой атмосферы («With a few red lights and a few old beds / We made a place to sweat…»). Барабанные партии были записаны отдельно в коридоре гостиницы, так как Иэну Пэйсу пришлась по душе реверберация холла между номерами.
В таких условиях был записан весь альбом Machine Head. А на инструментальную дорожку, записанную ранее в «Павильоне», был наложен вновь написанный текст с припевом «Smoke on the Water».
Из всех композиций альбома песня «Smoke on the Water» вошла в концертную программу 1972 года самой последней, это произошло в конце мая.