Стихийный протест литературной молодежи 50-х против мира, доставшегося ей в наследство, не всегда принимал столь демонстративные формы, как в творчестве битников, и порой это давало более весомые художественные результаты. Так, в повестях Трумэна Капоте (1924—1984) "Лесная арфа" (1951) и "Завтрак у Тиффани" (1958) и особенно в произведениях Джерома Дэвида Сэлинджера (род. в 1919), написанных в русле того, что крупнейший английский американист М. Брэдбери назвал "встревоженным реализмом", страх перед ядерной угрозой, потеря исторического оптимизма, отчуждение личности, чувство "неправильности", "фальшивости" американской жизни того времени переданы с поразительной отчетливостью и силой.

Наиболее ярок в этом плане единственный роман Сэлинджера "Над пропастью во ржи" (1951), "библия" послевоенных юнцов. Очень интересны, хотя и не столь цельны, сэлинджеровские новеллы и повести так называемого "цикла о Глассах", также созданные в 50-е годы.

Дж.Д. Сэлинджер — одна из самых интригующих фигур литературы США XX века. О жизни его известно очень немногое; писатель принципиально не дает интервью и прячется от журналистов. Он родился в городе Нью-Йорк, в состоятельной семье, окончил Пенсильванскую военную школу, некоторое время посещал Нью-йоркский и Колумбийский университеты, в 1942 году был призван в действующую армию и в составе пехотных войск участвовал во Второй мировой войне, пока в 1945 не попал в госпиталь с нервным срывом. Печататься Сэлинджер начал с 1940 года, но продуктивный период его творчества пришелся на 1950—1965. Несмотря на шумный писательский успех (и, возможно, из-за него), он в 1965 оставил Нью-Йорк, литературу и поселился в провинциальном городке Корниш, штат Нью-Гэмпшир, где живет до сих пор. Его длительное молчание и полное затворничество не мешают огромной популярности, которой Дж.Д. Сэлинджер пользуется в США. [Прим. ред.: Дж.Д. Сэлинджер умер 27 января 2010 г.]

Роман "Над пропастью во ржи" написан от первого лица. Герой-повествователь, шестнадцатилетний нью-йоркский подросток из респектабельной семьи Холден Колфилд ощупью, через постоянные метания и неудачи ищет свое место в мире, о чем рассказывает собственным, как Гекльберри Финн у Твена, живым и образным языком молодежного жаргона. Это лирический роман, очень небольшой по объему, с ослабленным фабульным началом, с заменой внешнего сюжета внутренним. Все события одноплановы, сконцентрированы вокруг героя и направлены на него. Это центростремительное повествование, столь характерное для американской прозы XX века. Как видим, форма, введенная в литературу в 1920-е, снова вошла в художественный обиход; она оказалась созвучной настроениям иной, но также кризисной для человеческой личности эпохи.

В основе романа Сэлинджера лежит принцип "сжатого времени". Повествование начинается в тот момент, когда Холдена исключают из очередной престижной школы, куда определили его любящие родители. По-детски оттягивая встречу с ними и "по-взрослому" стремясь пожить самостоятельно, "как ему хочется", Холден не спешит возвращаться домой и трое суток блуждает по холодному Нью-Йорку, полному предрождественской суеты.

Непосредственное действие романа укладывается в этот краткий временной период, но за счет воспоминаний и размышлений героя (о смерти его четырнадцатилетнего брата Алли, об их старшем брате, который был "потрясающим писателем", пока не "продался в Голливуд", о бывших соучениках и нескладывающихся отношениях с девочками и т.д.) здесь воспроизводится вся короткая пока жизнь Холдена и прекрасно воссоздается атмосфера Америки середины XX столетия.

Опыт "самостоятельности" оказывается для героя сумбурным и не слишком приятным. Он чувствует себя не в состоянии найти свое место в мире и не видит перспектив его обретения. Холдена не устраивает то, что может предложить ему его обычное окружение, не манит карьера адвоката, университетского преподавателя, врача, возможная для юноши его круга. Ему мучительно трудно находить общий язык со сверстниками — "нормальными" молодыми американцами, стандартно стремящимися к жизненному успеху, то есть к комфорту, денежному благополучию, социальному положению.

Холден — нестандартный подросток, чересчур ранимый, легковозбудимый и конфликтный, он явно не вписывается в общество. Это не может не травмировать героя, хотя бы он сам и искал независимости от него и принятой в нем системы ценностей, которую Холден определяет как "липу" (то есть фальшь, показуху). У него нет никаких четких планов на будущее, ему хотелось бы только ловить детей над пропастью во ржи: "Понимаешь, тысячи малышей играют вечером в огромном поле <...>. А я стою на самом краю обрыва, <...> и мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. <...> Они играют и не видят, куда бегут <...>, и я ловлю их. Знаю, это глупости, но единственное, чего мне хочется по-настоящему", — говорит Холден своему самому задушевному другу — десятилетней сестренке Фиби.

Природа и детское сознание, их чистота, цельность и истинность — вот что противопоставляет Холден Колфилд, стихийный романтик и максималист, стандартам материального преуспеяния. Не случайно его волнует вопрос, куда деваются утки в Центральном Парке, оазисе огромного каменного Нью-Йорка, когда их пруд замерзает; не случайно ему не нравятся автомобили — он бы "лучше завел себе лошадь. В лошади, по крайней мере, есть хоть что-то человеческое".

Не случайны и его утопические жизненные планы — быть "ловцом во ржи" и его способность нормально контактировать только с детьми. Холден сам еще во многом ребенок, несмотря на его высокий рост, седую прядь и "взрослую" привычку к курению. В нем, правда, уже нет детской цельности и ясности, и их утрату герой переживает мучительно; он подсознательно не хочет взрослеть, и это также своеобразный протест против окружающей действительности, которая навязывает ему определенные модели поведения, пичкает его суррогатами и пугает перспективой новой мировой войны. Недаром у Холдена вырывается: "В общем, я рад, что изобрели водородную бомбу. Если когда-нибудь начнется война, я сяду прямо на эту бомбу. Добровольно сяду, честное благородное слово".

Благополучная жизнь послевоенной Америки, пропущенная через тревожное восприятие героя-тинэйджера, обнаруживает нестабильность, уязвимость и зависимость положения человека в современном мире.

В романе Сэлинджера, как видим, разрабатывается и получает исключительно актуальное звучание целый ряд важных традиций литературы США XIX—XX веков: романтическая традиция идеализации природы и детского сознания, твеновская — показа действительности глазами героя-подростка, традиция лирической центростремительной прозы "потерянного поколения" и другие.

Сэлинджер в большей степени, чем даже битники и другие его сверстники в литературе, повлиял на мироощущение соотечественников, научил их думать и чувствовать нестереотипно, нестандартно и во многом сформировал общественно-активную позицию молодежи следующего десятилетия. Конфликт же с современной действительностью героев произведений "детей" литературы США 50-х остается принципиально неразрешимым. Так и будут кочевать по дорогам Америки неприкаянные молодые люди Керуака — в одиночку, как монахи Дхармы, одной из дзен-буддистских сект, пока не погибнут в случайной потасовке или от чрезмерной дозы наркотиков.

Так и не смогут найти общего языка с другими американцами сэлинджеровские Глассы — семеро детей водевильных актеров-эксцентриков с "говорящей" фамилией (англ. "glass" — "стекло"). Они так и останутся для окружающих опасными чудаками, хотя на самом деле они просто эксцентричны и поандерсоновски "гротескны". Это чистые и ранимые люди с живой душой, тонким интеллектом и хрупкой психикой. Несмотря на все усилия преодолеть изоляцию, они так и останутся замкнутыми в стеклянных стенках своего внутреннего мира и будут физически страдать при столкновении с окружающей их пошлостью, а самый лучший и ранимый из них — поэт Симор Гласс — добровольно уйдет из жизни. И, наконец, навсегда останется бунтующим подростком в литературе Холден Колфилд, даже если его реальный прототип — молодой американец 50-х — давным-давно остепенился, женился, обзавелся детьми и внуками и стал лояльным членом общества.

Читайте также другие статьи раздела "Литература XX века. Традиции и эксперимент" :

Реализм. Модернизм. Постмодернизм

• Америка 1920-30-х: Зигмунд Фрейд, Гарлемский ренессанс, "Великий крах"

Мир человека после Первой мировой войны. Модернизм

Сопоставление жизни автора и судьбы героя позволяет говорить об автобиографизме этого художественного произведения. Как и герой романа, Сэлинджер плохо учился и часто менял школы, а затем вузы, так и не получив высшего образования. Вследствие этого Джером имел напряжённые отношения с родителями, серьёзно рассорился с отцом. Герою Холдену Колфилду также не удается выстроить свои отношения с родителями. Холден мечтал об уединённой жизни; эту мечту воплотил сам Сэлинджер после публикации романа .

Самое начало повествования содержит отсылку к традициям автобиографического и воспитательного романа, от следования которым рассказчик как бы отказывается: ему «неохота … копаться» в «давидкопперфилдовской мути» . Однако упоминание романа Ч. Диккенса не случайно и на авторском уровне актуализирует англоязычную литературную традицию, с которой роман Сэлинджера коррелирует не только в части повествовательной стратегии, но и организации художественного времени и пространства.

В завязке уточняется, что Холден исключён из очередной престижной школы (Пэнси) в самый канун Рождества, ассоциирующегося с чудесами, волшебством, обновлением. Возникают аллюзии на рождественскую прозу (к которой относится проза Ч. Диккенса, считающегося родоначальником жанра святочного рассказа ). В соответствии с жанром рождественского рассказа ждет чудес, обновления и Холден.

Семантика сюжетного времени романа была отмечена профессором Чикагского университета Дж. Миллером-младшим, автором монографии «Дж. Д. Сэлинджер» (1965): канун рождества символизирует «смерть и воскресение» . И действительно, мотивная пара «смерти-воскресения», синонимичная уходу и возвращению, исчезновению и появлению, забвению и воспоминанию , прослеживается в повествовании. Уже в завязке, разговаривая с учителем накануне отъезда из очередной школы, герой с неприязнью реагирует на нравоучительную реплику: «Зачем он так говорил – будто я уже умер ? Ужасно неприятно» (курсив наш – Е.Б., Е.П.).

Интересно, что и все престижные школы и колледжи воспринимаются героем как что-то притворное, неистинное, где невозможно настоящее существование. Лживость директоров, несовпадение реклам и реальной жизни в этих учебных заведениях, не принимаемая подростком система ценностей, в парадигме которой воспитывают молодое поколение (на первом месте социальное благополучие и достаток), – всё это обусловливает восприятие Холденом мира престижных школ как пространства неподлинного существования, псевдо-жизни: «…клянусь, меня в эти аристократические колледжи никакими силами не заманишь, лучше умереть , честное слово» (курсив наш – Е.Б., Е.П.). Юноша желает выйти из лживого социального мира и жить уединённо, лишь на Рождество и Пасху принимая гостей – своих родных (сестру, брата). Однако уход не осуществляется: скорбь сестры из-за возможного расставания удерживает его.

В целом время событий, предшествующих помещению героя в лечебницу, составляет три дня (суббота, воскресение и понедельник). Можно увидеть определенную символику в днях недели: суббота, наполненная воспоминаниями, аккумулирует прошлую жизнь, в воскресенье он исповедуется перед сестрой Фиби и ему дается шанс на воскрешение, а понедельник воспринят им как новый этап жизни: именно в понедельник он хочет уехать далеко-далеко и начать новую жизнь. Ретроспекция расширяет хронологические границы повествования, а горизонт взгляда Холдена (социальный мир Америки от высших чиновников до самых низов) позволяет выйти за границы только психологического романа, поставить проблемы нравственных ориентаций поствоенного общества конца 1940 – начала 1950-х годов. Тем не менее, в фокусе изображения – судьба и внутренний мир одного подростка.

Особо значим в романе хронотоп дороги. М.М. Бахтин писал: «”Дорога” – преимущественное место случайных встреч. <…> Здесь своеобразно сочетаются пространственные и временные ряды человеческих судеб и жизней… Это точка завязывания и место совершения событий» . Герой романа Сэлинджера – это герой дороги, который находится в движении и пространственно, и ментально. Сам процесс письма-воспоминания является метафорой дороги. Его поведение в дороге (месте случайностей и случайных встреч) служит значимой характеристикой персонажа: по пути на соревнования по фехтованию он забывает в вагоне поезда шпаги (что свидетельствует о малой ценности этого рода занятий и самого состязания для Холдена); следуя из школы Пэнси домой, в вагоне он встречается с мамой одного из воспитанников школы, и рассказывает ей о её сыне как хорошем человеке, при этом презирая его (это указывает на способность ко лжи для поддержки другого человека).

Колфилд не желает вписываться в общество, ценности которого презирает, но при этом он не асоциален: оценивая поведение людей как фальшивое, он идёт на контакт, который оказывается дискомфортным и даже травмирующим. Поэтому он без сожаления покидает места и людей, но при этом он не имеет никаких четких планов на будущее. Об этом свидетельствует диалог с сестрой; она допытывается у него, кем бы он хотел быть. Герой не может определиться с профессией: «Адвокатом, наверно, неплохо, но мне все равно не нравится…». И ему приходят на ум слова песенки, в которых он заменяет одно слово, произнося «Если ты ловил кого-то вечером во ржи…». Фиби, его сестра, поправляет, цитируя Бёрнса: «Не так! Надо “Если кто-то звал кого-то вечером во ржи”».

Стихотворение Р. Бёрнса представляет любовный этюд, завершающийся четверостишьем: «И какая нам забота, // Если у межи // Целовался с кем-то кто-то // Вечером во ржи!..». В сознании Холдена лирический сюжет любовной встречи, связанной с приближением к нарушению границы (межи), не актуализируется, но возникает пространственный образ ржаного поля, скрывающего опасность – пропасть. Он признается сестренке: «Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. <…> А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть».

Мотив ловли, семантически связанный с целеполаганием и охотой, заслуживает отдельного исследования. Интересно отметить такую деталь, как красная охотничья шапка Холдена. Она и выделяет его из толпы (по своей шапке он сразу опознаёт сестру, надевшую её), соответственно, подчёркивает его индивидуальность, которую он подчёркивает головным убором. Но охотничья шапка и контрастирует с внутренним миром подростка: охотник чётко ориентирован на какую-то цель, а Холден не знает, чего он хочет, пока не возникает мысль о спасении детей, с которыми нет желания общения, а есть цель оградить их от падения («звать» в стихотворении Бёрнса заменяется им глаголом «ловить»). Ориентация на спасение детей – важная характеристика персонажа. С детьми Холден почти не пересекается (чаще наблюдает их со стороны), однако именно детские игры на лоне природы (во ржи) представляются ему символом чего-то настоящего, противоположного фальши социального мира взрослых, но потенциально опасного.

Не принимая социальную жизнь мегаполисов, Холден (важна семантика его имени – «живущий в глубокой долине», содержащая значения глубины и отъединённости) видит только один способ разорвать связи с окружающим миром – побег. Он фантазирует, что мог бы притвориться глухонемым, чтобы не общаться с людьми (опять поддерживается мотив немоты, заданный в эпизоде подмены глагола «звать» на «ловить»); уединится вдали от всех и жить естественной жизнью, где не будет лжи. Но сбежать из Нью-Йорка Холдену не удаётся. С одной стороны, его держит любовь к младшей сестрёнке Фиби, решившей отправиться в путь вместе с ним; с другой – в нём не хватает решимости, опыта, взрослости. Как отметила И.Л. Галинская, «Холден Колфилд находится в «бегстве» и в «поисках», хотя бежать ему некуда, а поиски героя приводят его обратно домой» .

Мотив бегства / желания ухода из обстоятельств своей жизни поддерживается эпизодами про «уток». Размышления о том, «куда деваются утки» из пруда в Центральном парке, не дают герою покоя. С этим вопросом Холден дважды обращается к случайным людям – таксистам, которые раздражаются кажущейся бессмысленностью вопроса.

Но перелёт уток – это вопрос об альтернативе, которую Холден не видит, не может определтить. Примечательно, что герой вспоминает об этом в тот момент, когда не знает, куда идти. В первый раз, когда покинул школу, по привычке назвал таксисту домашний адрес, но по дороге вспомнил, что домой нельзя и оказался на распутье: куда податься. Второй раз, переезжая из гостиницы в бар. Герой словно бежит от самого себя, от своих проблем, вопросов, не дающих покоя. Кажущийся бессмысленным вопрос про то, куда деваются утки из прудика в Центральном парке, обретает экзистенциальный смысл: для героя кажется, что от ответа зависит его собственная жизнь.

В третий раз, не зная, где ему ночевать, Холден добирается до этого прудика с утками, преодолевая страх темноты. Он видит наполовину замерзший прудик и не обнаруживает там никаких уток. «Он наполовину замерз, а наполовину нет. Но никаких уток там не было». Этот наполовину замерзший прудик вызывает ассоциации с самим Холденом: он тоже как будто наполовину замёрз, разочаровавшись в окружающем его мире, где царят ложь и лицемерие, но какой-о своей частью – готов к теплу, к жизни. Возле этого прудика он размышляет о жизни и смерти, представляет, каким будет мир без него. К нему приходит осознание, что по-настоящему его любит сестренка Фиби, и он отправляется домой, больше не вспоминая про уток.

К окружающим его взрослым Холден испытывает сложные чувства. Многие демонстрируют алчность и корысть (директор школы), неспособность понять поведение, не соответствующее их представлениям о должном (учитель истории Спенсер, отец). Сложны и отношения со сверстниками, так как школьники – порождение той же социальной системы, где действует жестокость, продажность, ранжирование не по личным (отвага, доброта, отзывчивость и пр.), а внешним (привлекательность, ухоженность), в том числе социальным (одежда, достаток) качествам. Воспитание подростка в романе сводится к навязыванию образовательных и жизненных целей, для достижения которых нужно успешно учиться, поэтому забота родителей выражается в переводе Холдена из одной престижной школы в другую. Но социальная самореализация не мотивирует Холдена, так как представляется ему чем-то внешним, не отражающим подлинное существование, истинные цели: «Если стать адвокатом, так будешь просто гнать деньги … и ходить этаким франтом …, словом, как в кино, в дрянных фильмах». Поэтому он формулирует не социальную, а экзистенциальную цель – стать «ловцом детишек», играющих рядом с пропастью: «…я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. <…> Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему», – признается он.

Холден упрекает окружающих в фальши , но и о себе многократно говорит, что он враль. Параллель фальшь / ложь провоцирует разобраться, чем отличается Холден от окружающих. И оказывается, что его ложь гуманна, направлена на поддержание другого человека, а главное лишена корысти, выгоды: так он сочиняет героическую историю о своём жестоком однокласснике для его матери: «С матерями всегда так – им только рассказывай, какие у них великолепные сыновья». Другие ситуации лжи связаны с самозащитой, являются способом выйти из неприятных обстоятельств: он врёт учителю истории, чтобы освободиться от нравоучительного разговора; врёт проститутке, не желая вступать с ней в отношения. Эпизод с последней проявляет, что, во-первых, защитить он себя не может, во-вторых, в пограничной ситуации он требует справедливости, опасно честен. Так, он готов заплатить проститутке за не оказанные услуги, но не собирается переплачивать (это при том, что он не алчен, легко расстаётся с деньгами, отдавая их на благотворительность, например). То, что у него всё равно забирают лишние пять долларов, вызывает слёзы, Холден плачет. Плач как знак невзрослости героя, его чувствительности и одновременно неспособности совладать с эмоциями, справится с обстоятельствами, повторяется как минимум дважды.

Жанровый канон рождественского рассказа «предполагает нравственное преображение героя», что, как правило, находит отражение и в повествовании, и в специфике художественного хронотопа . Герой рассказывает о произошедших с ним событиях спустя год, находясь в санатории, где с ним беседуют психоаналитики: «…расскажу ту сумасшедшую историю, которая случилась прошлым рождеством . А потом я чуть не отдал концы , и меня отправили сюда отдыхать и лечиться» (курсив наш – Е.Б., Е.П.). Он словно пережил символическую смерть, «упав в пропасть», и теперь имеет шанс на возрождение. Однако, оставляя финал открытым, Сэлинджер следует не диккенсовской, а более поздней традиции рождественского рассказа, где возможность чуда ставится под сомнение. Желание счастливого (святочного, чудесного) финала понятно, однако в романе наряду с мотивом Рождества и Пасхи реализуется мотив карусели.

В финальных строках своих записей герой описывает, как Фиби каталась на карусели: «И тут начало лить как сто чертей. Форменный ливень, клянусь богом. Все матери и бабушки – словом, все, кто там был, встали под самую крышу карусели, чтобы не промокнуть насквозь, а я так и остался сидеть на скамейке. <…> Охотничья шапка еще как-то меня защищала, но все-таки я промок до нитки. А мне было все равно». Возникает ассоциация карусели с жизнью, с вращающейся землей. Карусель противоположена дороге как замкнутый маршрут, определённость неизвестности индивидуального пути; как коллективное движение – персональному. Кроме того, карусель содержит семантику развлечения, того, что не связано с серьёзным. Холден наблюдает вращение карусели со стороны, не спасаясь вместе со всеми под крышей аттракциона, даже когда начался ливень. Он остается один, отстраняясь от толпы, от окружающих, наблюдая их со стороны (даже любимую им Фиби, которую, стоит заметить, он отказывается брать с собой в «новую жизнь», понимая, что это невыход, а побег и тупик). Образ карусели амбивалентен: с одной стороны, он связан с возвращением, головокружительной радостью, с другой стороны, он имеет и семантику вечного повторения, безальтернативного движения по замкнутому кругу. Настойчивые вопросы Холдену – будет ли он прилежно учиться в новой (повторяющей все прежние) школе, оставлены без ответа: «…меня спрашивают, буду ли я стараться, когда поступлю осенью в школу. По-моему, это удивительно глупый вопрос. Откуда человеку заранее знать, что он будет делать? <…> Мне кажется, что буду, но почем я знаю?».

Лечение не изменило сознание подростка, болезненно воспринимающего столкновения в социальной жизни и не способного примириться с фальшью и несправедливостью, с тотальным несовершенством мира. Однако процесс письма, в котором он восстановил в памяти утраченные (по разным причинам) связи, способствовал пересмотру отношения к окружающим: люди несовершенны, но всё же ценны. Писательство становится средством преодоления отчуждённости. Это подросток понимает только в конце, завершив повествование. Через исповедальное письмо он не только больше понял про себя, но и осознал ценность отношений: «…мне как-то не хватает тех, о ком я рассказывал. <…> Иногда кажется, что этого подлеца Мориса и то не хватает. Странная штука. И вы <…> расскажите про всех – и вам без них станет скучно».

Писательство примиряет подростка с окружающей его действительностью, позволяет осуществить поиск себя. Финальный ливень символичен: с одной стороны, это стена, отгораживающая его от людей, и знак печали, а с другой, – символ возможного очищения или хотя бы примирения. Погружение в прошлое – это путь Холдена к себе, в конце которого он все-таки продолжает противопоставлять себя миру, но не исключает и сближения с ним.

Интересно отметить, что внимание подростков к роману в России был устойчив и в советское время. Ю.О. Чернявская и С. Колмаков выявили, что «Над пропастью во ржи» - значимый литературный контекст в романе В. Липатова «И это всё о нём», имеющем воспитательный пафос / Чернявская Ю.О., Колмаков С.Ю. Литературный контекст в романе В. Липатова «И это все о нем» // Русская литература в современном культурном пространстве. Сб. статей по мат. VII Всероссийской науч. конф. 30-31 октября 2015. / Отв.ред. М. А. Хатямова. Томск: Изд-во ТГПУ, 2015-2016. С. 164 – 172.

Это подтверждают данные исследований: Липовка В. О., Полева Е. А. Изучение читательских интересов и потребностей семиклассников по результатам анкетирования // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2014. – № 7 (июль). – С. 81–85. – URL: .; Брякотнина Е.Б., Полева Е.А. Изучение круга чтения подростков как педагогическая проблема // Научно-педагогическое обозрение. 2016. № 2.

Борисенко А. Дж. Д. Сэлинджер: классик и современник // Сэлинджер Дж. Д. Над пропастью во ржи: Роман. Повести. Рассказы. М.: Эксмо, 2007. С. 16.

Сэлинджер Дж. Над пропастью во ржи. [Электронный ресурс]. URL : http :// readbooks . me / books /? name = nad - propastiy - vo - rji (дата посещения 27.04. 2016). Далее текст цитируется по этому источнику.

Козлова Г.А. Нравственная парадигма Ч. Диккенса в «Рождественских рассказах» (проблемы изучения творчества Ч. Диккенса в школе) // Козлова Г.А. Зарубежная литература в контексте христианской мысли: сб. науч. статей. Армавир, АГПА, 2011. [Электронный ресурс]. URL : (дата обр ащения: 12.05.2016).

Приводится по: Галинская И.Л. Философские и эстетические основы поэтики Дж. Д. Сэлинджера. [Электронный ресурс]. URL : http :// litresp . ru / chitat / ru /% D 0%93/ galinskaya - irina - ljvovna / filosofskie - i - esteticheskie - osnovi - poetiki - dzh - d - selindzhera (дата обращения: 04.05.2016).

Российский государственный педагогический университет

им. А.И. Герцена

Анализ романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи»

Дисциплина: современная литература

Работу выполнила:

студентка 3 курса группы 1ЛИ

Князян Егине Арменовна

Санкт-Петербург

Джером Дэвид Сэлинджер

Анализ романа

Источники

Джером Дэвид Сэдинджер

Джером Дэвид Сэлинджер (1919 - 2010) - один из самых таинственных и загадочных писателей 20го столетия. Последние 50 лет своей жизни он провёл в полном затворничестве в своём доме в Корнише (штат Коннектикут), вёл «лесное» хозяйство, не давал интервью и избегал журналистов, запрещал экранизацию своих книг и переиздание многих ранних рассказов, даже печать своей фотографии на обложке романа, и несколько раз судился с посягателями на «сотрудничество» с его творчеством. Он продолжал писать все эти годы, но не показывал свои работы даже семье: последняя книга была издана в 1965 году: «16-й день Хэпворта 1924 года» (Hapworth 16, 1924). Он всеми силами старался оставаться в тени и оградить себя от внешнего мира, но весь его отшельнический образ жизни и её таинственность только подогревали интерес. О нём ходило множество слухов, его не раз причисляли к сектантам и буддийским монахам, и, надо заметить, все эти сплетни были не совсем беспочвенными, потому что всю жизнь Сэлинджер метался между религиями, это были и дзэн-буддизм, и сайентология, и многие другие (вырос он, кстати, в иудейской семье).

Наибольшую славу Сэлинджер получил благодаря своему единственному роману, «Над пропастью во ржи». До сих пор в год издаётся около 250 тыс. экземпляров, книга стала не менее загадочной, чем сам её автор: по меньшей мере три убийцы утверждали, что были вдохновлены на преступление ею (самый известный - Дэвид Чепмен), её запрещали в школах и до сих пор иногда пытаются исключить из программы. Главного героя зовут Холден Колфилд, персонаж, с таким именем уже появлялся в рассказе «Легкий бунт на Мэдисон-авеню» (Slight Rebellion off Madison, 1946), первом рассказе Сэлинджера, одобренным The New Yorker. И хотя на момент написания романа Сэлинджеру было уже 32 года, ему невероятно правдиво удалось передать мышление и внутренний мир 17летнего главного героя, из чего можно сделать вывод, что, когда Джером писал от имени Холдена, он писал от имени себя. Между ними действительно можно найти много общих черт, например, та же самая уединённая жизнь в глуши. Холден мечтал провести всю жизнь в домике в безлюдном лесу, по всей видимости, о том же мечтал и Сэлинджер; мечтал и начал осуществлять свою мечту, как только роман принёс ему материальную независимость. Как и Холден, Джером часто менял школы и плохо учился (Valley Forge Military Academy, последнее среднеобразовательное учреждение Джерома, можно узнать в школе Пэнси, где учился Холден). Зато любил читать и писал сначала короткие рассказы, а потом стал редактором ежегодника класса. Высшие учебные заведения он менял с такой же частотой: весной первого курса его исключили из Нью-йоркского университета, после первого семестра - из Хорового колледжа и Колумбийского университета, Сэлинджер так и не получил высшего учебного образования, из-за чего навсегда рассорился с отцом. Вероятно, его личный опыт непонимания с родителями отразился и на Холдене.

В детстве Сэлинджер числился в драмкружке, в колледже мечтал стать голливудским сценаристом, а в 40х даже жаждал продать авторские права на экранизацию своих рассказов, но с годами все эти порывы приняли резко противоположную сторону. По всей видимости, он разочаровался в актёрском искусстве, и в яркой критике кино и театра в романе, вероятно, изливает душу сам Сэлинджер.

Вообще он всегда был слишком молод духом, что и помогло ему вжиться в образ подростка; во всяком случае, чем старше становился он, тем моложе были его избранницы: второй жене, Клэр Дуглас, было всего 16 (а ему 31), третьей, Джойс Мейнхард - 18 (ему 47), а последней, Колин ОНил - 29 (ему уже 69). От второго брака у Джерома осталось двое детей: Мэтью и Маргарет, и если бы не её книга «Над пропастью мечты» (Dream Catcher: A Memoir), очень многие подробности их семейной жизни, его личности и событий, повлиявших на сюжеты его произведений, так и остались бы загадкой.

сэлинджер роман колфилд

В поезде он знакомится с матерью Эрнеста Морроу, школьного задиры и «плохого парня». Но Холден отзывается об Эрнесте на удивление хорошо, даже слишком хорошо, очень много врёт (и даже о своём имени), приводя женщину в восторг и восхищение её якобы скромным и великодушным сыном. В Нью-Йорке Холден берёт такси до отеля. Разместившись в номере, Холден решает пойти в клуб отеля, который его сильно разочаровывает, как сам, так и его посетители. Холден возвращается в номер и сталкивается с лифтёром, который предлагает юноше заказать девушку. Холден растерялся и не смог отказать, хотя особого желания не испытывал, и, когда она пришла, не захотел принять её услуги, но пообещал заплатить. Но девушка запросила вдвое больше, и когда Холден отказался платить так много, она привела «лифтёра», который уже физически убедил юношу деньги всё же отдать.

Холден не хотел больше возвращаться в свой отель и наутро сдал свои вещи на вокзал. Там он познакомился с очень приветливыми монахинями и дал им немаленькую сумму на пожертвования, хотя его деньги уже иссякали. Холден пытался как-то организовать свой досуг, но ни одно из продуманных им развлечений не доставило ему удовольствие. Он сходил в бар у Эрни (ещё до инцидента «в номере»), где столкнулся с бывшей девушкой Д.Б. и, не зная, как отказать ей в своём обществе, оставаясь в заведении, был вынужден уйти. Съехав с отеля, Холден позвал Салли - одну из своих знакомых в театр, - что тоже его мало развлекло из-за обилия фальши и наигранности не только на сцене, но и среди зрителей и его спутницы в том числе. После он повёз её на каток (скорее, она его), где внезапно в каком-то отчаянии стал умолять её уехать из города вместе с ним, это привело к ссоре. Всё время Холден думает о Джейн, которой не решается позвонить, и о сестре Фиби. Сестру он всё же навещает: ночью он тайно пробрался в квартиру своей семьи. Он и сестре рассказывает о своей идее срочно бросить всё и уехать жить в глушь. Фиби жутко перепугалась, и, чтобы успокоить её, он обещает пока никуда не уезжать и переночевать у своего бывшего учителя мистера Антолини (на отель денег у него уже не хватило бы). Холден действительно едет к учителю, но ночью, взведённый своей паранойей по поводу педофилии, срывается и уезжает на вокзал, якобы за вещами. Утром он ещё больше полон решимости уехать из города и пишет записку сестре. Он не может уехать, не попрощавшись с ней, и решает поговорить с ней напоследок, о чём и сказал в записке, назначив время и место. Но Фиби приходит к музею этнографии (там её ждал брат) с чемоданом и заявляет, что поедет вместе с Холденом. Он в ужасе, отказывается брать её с собой, шокированный, Холден снова заверяет сестру, что передумал и никуда не поедет; слишком поздно, она уже обиделась. Они проводят остаток дня вместе, Холден ведёт её в зоопарк, постепенно обида Фиби проходит, и они мирятся. Вероятно, после всего этого Холден вместе с сестрой пришёл всё же домой (уже не прячась и не дожидаясь среды), где его, наверняка, ждал большой скандал, и, судя по тому, как часто можно было заметить нестабильность психики мальчика, судя по его душевному состоянию на тот момент, отношению семьи к его учёбе и жизни и, наконец, нахождении в санатории на момент повествования, всё для него закончилось нервными срывом и истощением.

Анализ романа

Несмотря на то, что непосредственно сюжету посвящено всего лишь три дня - суббота, воскресение и понедельник, - за этот короткий промежуток жизни главного героя читателю удаётся достаточно глубоко и подробно заглянуть в его мышление, его психологию, характер, отношение к жизни и многие другие черты его сущности. Действия за эти три дня разворачивается последовательно в хронологическом порядке, многим бытовым мелочам и деталям уделяется много внимания, благодаря чему становится легко поставить себя на место персонажа и взглянуть на происходящее вокруг его глазами. А понять его видение позволяет повествование от 1го лица, от лица 17летнего Холдена Колфилда, добродушного подростка, которому свойственен юношеский максимализм, пылкая жажда справедливости и… не совсем стандартные взгляды на многие явления. Он комментирует всё происходящее с ним за эти дни, комментирует субъективно и часто вдаётся в воспоминания, которые ему навеивают события, описываемые им. И комментирует воспоминания тоже. И, конечно, практически весь психологический портрет Холдена представлен именно в его подробно объясняемом отношении к действию, а не в действии самом, отношении по-детски наивном и по-взрослому философском одновременно, и с этого для меня начинается противоречивость романа Сэлинджера.

Первое, что мне бросилось в глаза при начале чтения книги, это «рецензии» Холдена на практически всех упомянутых в романе персонажей. Двояким его отношение не было разве что к Джейн, сестре, братьям и матери; трепетно, со всей душой, искренне и по-настоящему он любит только их. Следующим в его «рейтинге», или даже на ту же ступень, можно поставить отца, но чувствуется, что отношения с ним у Холдена сложились не настолько семейными и трогательными, как хотелось бы. Открыто Холден ни разу не критиковал своего отца, но скорее из «родных» чувств, чем искреннего, если не уважения, то, по крайней мере, понимания. И здесь уже начинается некое слабое и спорное противоречие: трезво Холден понимает отца, понимает его справедливость, но в глубине души удручён тем недовольством, которое вызывает своими учёбой и поведением, ему бы хотелось, чтобы родители смотрели на все смены школ так же, как и он, чтобы не огорчались его отношением к жизни и не объясняли это отношение инфантильностью и безответственностью. И всё же отрицательного Холден к отцу не испытывает, ведь он даже никак не прокомментировал со своей эмоциональной точки зрения его вложения в постановки на Бродвее, провальные постановки, при всей неприязни самого Холдена к театру; значит, он всё же слишком любит отца, чтобы позволить себе осуждать его. Возможно, с возрастом он изменит своё мнение, как его возможно изменил сам Сэлинджер, который, хоть и плохо учился, но всё же был достаточно послушным сыном в молодости, старался не конфликтовать с родителями и даже обучался производству колбас и почти год проработал в цехе в Венне, как того и желал отец; скорее всего, в описание семьи Колфилдов Сэлинджер вложил немалую часть собственных чувств к своей семье.

Двоякости также на первый взгляд не вызвали «лифтёр», монахини и мать Эрнеста Морроу: первый - категорически отрицательный персонаж и последние - категорически положительные. Никаких положительных оценок не было и самого Эрнеста, о нём Холден рассказал «к слову», косвенно, и больше никак не вспоминал на протяжении повествования (было ещё несколько таких персонажей, например, добродушная гардеробщица), а вот о миссис Морроу, монахинях и сутенёре вспоминал ещё не раз. Не вызвали только на первый взгляд, потому что в самом конце повествования Холден отзывается о своём главном «зле» совершенно без зла словами: I think I even miss that goddam Maurice.

Мнение Холдена об остальных основных персонажах, задействованных в событиях трёх дней и игравших более продолжительную и значимую роль в его жизни (чем, к примеру, тоже категорически отрицательный в его глазах мистер Термер, директор Пэнси), можно охарактеризовать в одном ряду, потому что ни к кому из них оно не однозначно. Ни к мистеру Спенсеру, которому Холден с одной стороны сочувствует и сердечно симпатизирует, но с другой испытывает ко многим частичкам его образа и жизни чуть ли не отвращение, как к виду полуобнажённой груди; ни к Экли, которого, несмотря на умственную ограниченность «приятеля» и свою брезгливость - ведь выглядит Экли ужасно и совершенно не соблюдает гигиену, - Холден сочувствует и ему и даже зовёт в кино из чувства жалости к презираемому всеми парню with lousy teeth; ни к Стрэдлейтеру, ни к Салли, ни к Льюсу, ни даже к мистеру Антолини, крайне положительному человеку, к которому Холден всё же смог мысленно привязать спорный образ. Никто не может с точностью сказать, были ли в действительности у Антолини дурные помыслы, но я склоняюсь к мысли, что нет, да и сам Холден прямо говорит, что, скорее всего, ошибся. Но он уже создал в своём сознании пугающий недостаток, возможно, ложный, но всё же недостаток, который от своей вероятной несправедливости не стал подпитывать воображение паникой меньше. И мистер Антолини опускается на ступень ниже, чем отец Холдена.

И всё же Холден, хоть и находит что-то неприятное практически во всех людях, - однозначно «добрый» герой. Ведь очень многие отрицательные качества окружающих, замеченные им в его комментариях, да и сами их действия, характеризуют их скорее как отрицательных персонажей, чем положительных, но Холден находит и в них что-то приятное - редкая и достойная уважения черта. Например, Стрэдлейтер: очень трудно представить себе, чем он в действительности мог бы гордиться. В нём не видно ни великодушия, ни какого-то глубоко внутреннего мира, ни особо пытливого ума; можно, конечно, предположить, что так картину представляет субъективность Холдена, но и сами поступки не говорят ничего хорошего в его пользу, как, например, его неуважение к труду Холдена, написавшего для него сочинение. Трудно, но дружелюбному и отзывчивому Холдену удаётся найти, как выгородить Стрэдлейтера в глазах Экли: hes very generous in some things (хотя в благородстве этого самого generous объективно возникают сомнения). Склонность же Холдена замечать в людях недостатки - это скорее объективность при оценке окружающего мира, в ней есть какая-то наивность, потому что при всей эмоциональности выражений мыслей Холдена в них нет зла, даже когда он говорит о своей ненависти: в ней видно отчаяние, усталость, досада, тоска, что угодно, но не озлобленность (исключение, разве что, конфликт из-за Джейн); и окончательная оценка всё равно всегда положительная, поэтому Холден и продолжает общаться со всеми этими людьми, хотя никто из них, кроме Д.Б., Фиби и Джейн, понять его не способен и хотя все они его в той или иной степени нервируют и раздражают. Очередное противоречие, потому что объективным назвать мировоззрение Колфилда ни в коем случае нельзя, у него очень много твёрдо устоявшихся мнений, которые зачастую не сходятся с общечеловеческими. И ещё одно противоречие в том, что при своей склонности находить что-то светлое даже в самом отрицательном человеке, он не может найти что-то приятное в своих занятиях. Его окончательный и не подлежащий оспариванию вердикт: во всех школах правят лицемерие и несправедливость. Жизнь вокруг нагоняет на него такое уныние и такую тоску, что несколько раз на протяжении романа Холден вполне серьёзно порывался уехать жить куда-нибудь в глушь и никогда и никуда не выбираться оттуда. Его представление жизни совершенно не сходится с тем, которое предлагает ему окружающий мир, и если в отдельности в каждом из людей Холден видит потенциал, видит изначальное добро, справедливость и возможность соответствовать таинственному и светлому идеалу, крепко прижившемуся в его сознании, то в обществе в целом, в его институтах, морали, устоях и канонах, Холден не может найти то, что ищет для себя в жизни, он не может принять их в полной мере и всё время находится в поиске той самой «пропасти во ржи», где смог бы свободно и безмятежно заниматься тем, чем действительно хотел бы. Не случайно он не нашёлся что ответить на вопрос Фиби о том, что он по-настоящему любит в жизни. Не нашёлся, потому что ничего он не любит, и это однозначно недостаток, который мешает Колфилду прижиться в обществе.

Холден - идеалист. Он должен был либо сломаться под гнётом действительности, такой не похожей на его мировоззрения, и слиться с обществом, либо научиться совмещать свой идеализм с реализмом - что не так абсурдно, как может показаться - и пойти на компромисс, сохраняя при этом свои жизненные принципы и научившись смотреть на всё шире и объективнее, либо вступить в конфликт. И конфликт, рост условий для которого был очевиден с самого начала развития сюжета, всё же произошёл. Сэлинджер никак не прокомментировал 60 Years Later: Coming Through the Rye, вольное продолжение романа, написанное Фредриком Колтингом (Джей-Ди Калифорния), разве что через суд добился запрета на печать, и сам он не издал никаких продолжений о Колфилде, в общем, никто в точности не может знать, какой из трёх путей выбрал в итоге Холден, разобрался ли он в себе, понял ли свои ошибки, нашёл ли счастье среди людей, захотел ли и научился ли свыкаться с окружающими условиями. Хочется верить, что выбрал он путь компромисса и смог после упорядочить свои мысли и чувства, ведь в конце повествования он, хоть и старается избежать разговоров о будущем, намекает, что хотел бы измениться и учиться в новой школе лучше, чем ему это удавалось в предыдущих. И если Сэлинджер действительно вселил в Колфилда частичку себя, то, возможно, он хотел бы, чтобы судьба главного персонажа всего его творчества сложилась менее сумбурно, чем его собственная.

Источники

Salinger J. D. The Catcher in the Rye. - СПб.: Каро, 2011. - 288 с.

Центр дистанционного образования "Эйдос"

Поиск смысла жизни в повести "Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера"

Предмет, тип работы: Литература, исследование

Руководители:

Прожив десять месяцев в Вене, Сэлинджер вернулся в Америку, в колледж Урсинус. Но уже в середине года потеряв интерес к учебе, он перешел в Колумбийский университет. В это время Сэлинджер продолжал, писал.

Первый рассказ увидел свет, когда Сэлинджеру был двадцать один год. В течение двух лет он писал для "Сетэрдей ивнинг пост", "Эсквайра", "Мадемуазель" и многих других изданий. Потом он плавал в Вест-Индию на лайнере "Кунгсхольм", где занимался организацией досуга туристов, не прекращая писать для журналов и университетских сборников. В двадцать три года он ушел в армию и прослужил два года. Армейская жизнь писателю не нравилась, так как ему хотелось целиком посвятить себя литературе.

Сэлинджер начал работу над своей самой знаменитой повестью "Над пропастью во ржи" в 1941 году и закончил летом 1951-го. Повесть была отмечена клубом "Книга месяца" еще до того, как вышла отдельным изданием.

В этом произведении раскрывается внутренний мир нервного, ранимого подростка. На вопрос, была ли книга в какой-то степени автобиографичной , господин Сэлинджер ответил: "В каком-то смысле да, я испытал большое облегчение, когда закончил ее. Мое детство было очень похоже на детство героя книги, и было большим облегчением рассказать об этом людям".

В 1997 году Сэлинджер переехал в Новую Англию и даже купил дом в Корнише. Он планировал поехать в Европу и Индонезию. В Лондоне он хотел заняться кинематографом. По одному из его рассказов в Коннектикуте был снят фильм "Мое глупое сердце".

Около семидесяти пяти процентов его произведений написаны о молодых людях, не достигших двадцати одного года, из них сорок процентов - о детях младше двенадцати лет.

Почти каждый из рассказов Сэлинджера посвящен проблеме перехода из мира ребенка, мира неподдельности, искренних чувств – во взрослый мир – мир жестких рамок, налагаемых на стиль поведения, мысли, внутренний мир; или же сравнению этих двух миров. К рамкам очень сложно привыкнуть, они калечат и убивают все естественное и живое. Дети, конденсаторы счастья естественности и сумбурности, в каждом из рассказов ставят под сомнение “нужность” и раз и навсегда определенную, стереотипную правильность поведения взрослых. Вполне естественно для взрослого – писать о понятном ему взрослом мире, чью скрепленную раз и навсегда сургучными печатями времени и опыта определенность он так хорошо изучил. Разве взрослый, забывший о том, как нужно правильно, как должно все быть, может считаться нормальным? Он либо притворяется, подделывается с непонятной целью под ребенка, – но ведь не заметить фальшь невозможно, – либо он нездоров, неправилен, неадекватен окружающему миру, его установившей свои законы реальности.

Согласно поэтике Сэлинджера, загадочный тот человек, который не понимает относительности всего в мире, не понимает шаткости того, что называют незыблемым. Именно об этом говорит герой повести "Над пропастью во ржи"– Холден Колфилд. Все его поступки, манеры, течение его мыслей выдают в нем ребенка. И, вместе с тем, он стал как бы стереотипом подростка, вобравшим в себя, опротивевшие и пошлые качества взрослого. Холден не глуп и самоотвержен, стремится к самостоятельности, видит перед собой картину своего будущего. Очень заметно его нежелание возвращаться домой и думать о том, что с ним связанно. Он опасается излишнего родительского контроля, нравоучений. Поэтому после очередного исключения из школы, на сей раз из средней школы Пэнси за низкую успеваемость, он отправляется на поиски приключений в мир взрослых людей, категорически отвергая мысль о возвращении в родные пенаты.

Взрослые люди в его понимании безнадежные пошляки и глупцы, он высмеивает их, всячески критикует, однако сам не брезгует так называемыми взрослыми играми. Он неудержимо притягивает к себе внимание и симпатию, повзрослевший, но не взрослый. В нем горит неугасающее желание все испытать, он увлечен поиском новых впечатлений, но этот поиск все время натыкается на преграду, практически непреодолимую, из окружающих его взрослых. Холдену Колфилду трудно переступить через себя и через все то, что он называет личными номами морали, но он не особенно переживает по этому поводу, ведь это единственное, что отличает его от безликой серой толпы в суровом мире материализма.

Своих друзей Холден не воспринимает всерьез, они для него очередной объект насмешек. Ему нравится выводить их из себя, обижать, ибо он осознает всю их никчемность в его жизни. Однако не стоит представлять его напыщенным, холоднокровным снобом, все-таки в его жизни есть люди, к которым он испытывает теплые, светлые и возвышенные чувства. Это Джейн Галлахер, подруга детства. Ее он представлял совершенно иной девушкой, отличной от всех остальных, возможно ее особенность в глазах Холдена объяснялась тем, что Джейн была тем светлым лучиком, протянувшимся из мира неподдельной искренности, добра - из мира детства. Холден отчаянно отстаивал ее честь, никому не позволяя рушить ее образ, который оставался с ним с самого детства. На протяжении всего времени пребывания в Нью-Йорке, после того как он покинул школу Пэнси, Холден так и не набрался смелости позвонить ей...

Вторым главным человеком в жизни Колфилда являлась его младшая сестра Фиби, которой он в сердцах восхищался, любя ее до неистового фанатизма. Она единственная кто понимал непростую душу Холдена Колфилда, она могла даже самые сложные вещи объяснить настолько просто, что становилось смешно, от того, что ты сам ломал над этим голову столько времени прежде чем обратиться к Фиби. И как не странно именно Фиби заставила Холдена совершить, возможно, один из важнейших шагов в его жизни. Шаг к примирению с родителями. Она открыла ему глаза, на то, что в жизни действительно ценно, указала тот путь, который он искал, но почему-то всегда избегал правильного...

Ослушаться человека, которому он доверял, как самому себе Холден просто не мог...

Один из самых неоднозначных авторов, Сэлинджер маскирует свои чувства, что дает в его произведениях огромный разгул фантазии. Любая деталь значительна, упустить ее – значит не понять. Ведь главное – не проанализировать поступки героя, не увидеть в его характере какую-то показательную черту, главное – понять, почему автор наградил своего героя всем, что у него есть.

Это особенно затрагивает именно творчество Сэлинджера, и самое главное достоинство любого его произведения – не его новшество, не язык, которым оно написано, не идеалы и не художественная выразительность, главное – что в них есть часть самого автора. И если все действительно обстоит именно так, то во всем вышесказанном нет никакого смысла. Есть смысл подумать над этим!

Автору в процессе создания художественного текста необходимо обеспечить возможности его эффективного функционирования как особой формы коммуникации. Ориентация на адресата пронизывает всю структуру художественного произведения, прямо или косвенно проявляясь в отборе речевых средств, характере их организации, в принципах текстообразования, различных нормах, правилах, регулирующих общение автора с читателем.

Художественный образ, как указывает И.В. Арнольд, представляет собой одну из форм отражения реальной действительности, и его специфика состоит в том, что, давая человеку новое познание мира, он одновременно передает и определенное отношение автора к отражаемой действительности. Художественные образы дают возможность передать читателю то особое видение мира, которое заключается в тексте произведения и присуще лирическому герою, автору или персонажу. Художественный образ всегда отличается экспрессивностью, а часто эмоциональностью и оценочностью. Это создается при помощи разнообразных стилистических приемов и средств, которые были рассмотрены выше.

Художественная форма литературного произведения в целом складывается из отдельных образов. Построение образной системы художественного текста вносит единство целостность в разнородные по составу композиционные элементы произведения. В этом состоит одна из функций композиции художественного произведения.

Роман "Над пропастью во ржи" композиционно однороден. Написанный от лица бунтующего подростка, в содержательном плане он отвергает конформистское единомыслие, потребительский образ жизни современного автору и его герою американского общества.

Центральный образ романа - подросток Холден Колфилд. Можно отметить, что персонаж с таким именем фигурирует также в ранних рассказах Джерома Сэлинджера (например, "Slight Rebellion off Madison" и "Last Day of the Last Furlough"). Холден остро ощущает разлад действительно существующего и желаемого в обществе, школе, семейных отношениях. Он вынужден искать свой путь в отталкивающем его, кажущимся насквозь фальшивом мире взрослых. В известной мере роман выразил настроения, которые были названы американским писателем и социологом Полом Гудменом "феноменом общественной незрелости той части молодежи, которая "не желала взрослеть", так как общество лишено "достойных целей". Образ главного героя, а именно присущая Холдену честность и свежесть взгляда, его постоянная вовлеченность в "ситуации бунта" (такие, например, как драка, побег из школы, конфликт с лифтером в отеле и др.) придают повествованию Сэлинджера о мятущемся подростке острую актуальность, прочитываются многими как ответ привычному конформизму американского общества и философии материального успеха.

В романе Сэлинджера необычный подросток противостоит взрослому миру, с помощью образа этого мальчика Сэлинджер провозглашает отрицание общества, правил, насилия, смысл которого в забвении "я" и растворении себя в любви.

Важно указать, что создавая свои образы, писатель не замкнулся в негативизме. Свобода для его героя Холдена Колфилда - это не самоцель, и существующее общество ему кажется враждебным прежде всего потому, что не позволяет делать бескорыстные добрые дела. Невозможность примирить желаемое и реальное и вызывает у Холдена чувство смятения, тревоги, повергает его в депрессивные настроения.

Замысел писателя выражается посредством создаваемого им образа главного героя, а также других героев произведения, которые даются через призму восприятия их мальчиком, через его субъективное отношение и оценку. Таким образом, центральный образ романа - это Холден Колфилд, и этот образ создается при помощи различных стилистических средств, характеризующих его речь, эмоции, чувства, характер. Кроме того, в романе присутствуют образы других персонажей - родителей Холдена, его сестры и братьев, одноклассников, учителей. Все они изображаются опосредованно, автор "видит" их глазами Холдена, через его субъективное восприятие и оценивание.

Писатель не стремится к объективному отражению реального мира и персонажей, он намеренно создает субъективные образы, что помогает реализации авторского замысла - изображения процесса взросления подростка в непростых условиях жизни.

Подводя итоги курсовой работы, посвященной исследованию проблемы раскрытия авторского замысла через образность в произведения на материале романа "Над пропастью во ржи" ("The Catcher in the Rye", 1951 г.) известного американского писателя XX века Джерома Дэвида Сэлинджера, можно сделать ряд основных выводов.

Художественный текст обладает особенностями, свойственными любому тексту, но он имеет также и специфические признаки. Главным специфическим признаком художественного текста, отличающим его от текстов нехудожественных, является то, что художественный текст выполняет эстетическую функцию. Основной особенностью стиля художественной речи является образность, а также эмоциональная окраска высказываний, особые формы связи между частями высказывания. Художественный текст, как правило, характеризуется высокой экспрессивностью.

Стилистическими средствами выражения экспрессивности эмоциональности, авторской оценки являются различные стилистические приемы: тропы, художественные детали и др.

В практической части курсовой работы был проведен анализ образности романа Джерома Дэвида Сэлинджера "Над пропастью во ржи" ("The Catcher in the Rye"). Этот роман был написан в 1951 г. и с тех пор пользуется неослабевающей популярностью.

Роман "Над пропастью во ржи" написан от лица подростка, и именно его образ является центральным. Он создается при помощи всей совокупности стилистических приемов, формирующих своеобразную систему изложения.

С точки зрения синтаксиса роман характеризуется разнообразием типов предложений, использованных в тексте. Автор пишет как простыми короткими предложениями, часто односоставными и с элементами эллипсиса, так и сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями. Каждый их этих типов предложений выполняет в тексте романа определенную синтаксическую функцию.

Основными синтаксическими стилистическими особенностями романа Джерома Дэвида Сэлинджера "Над пропастью во ржи" является использование односоставных предложений, эллиптических конструкций, риторических вопросов, инверсии, повторов. Они служат функции стилизации текста под живую разговорную речь, диалога с читателем, передачи эмоционального состояния персонажа.

Основной стилистической характеристикой текста романа "Над пропастью во ржи" мы можем назвать высокую экспрессивность. При анализе лексических стилистических особенностей произведения, было показано, что текст романа Джерома Дэвида Сэлинджера "Над пропастью во ржи" богат различными экспрессивными лексическими единицами, относящимися к экспрессивно-междометной, бранной и сленговой лексике. Данные экспрессивные слова и выражения несут функцию выражения различных эмоций и отношения говорящих к тем или иным событиям или людям. Кроме того, употребление подобных слов в речи персонажа служит одной из наиболее ярких характеристик его личности и эмоционального состояния.

Также в романе используются экспрессивные эпитеты, метафоры, сравнении и гиперболы, характеризующие как эмоциональное состояние героя-рассказчика, так и его отношение к тем или иным людям, вещам и событиям. В романе встречаются и аллюзии, при помощи которых автор выражает свое отношение к описываемому персонажу, а также дает элементы косвенной характеристики образа героя.

Кроме центрального образа - Холдена Колфилда - в романе присутствуют образы других персонажей - родителей Холдена, его сестры и братьев, одноклассников, учителей. Все они изображаются опосредованно, автор "видит" их глазами Холдена, через его субъективное восприятие и оценивание.

Кроме того, можно отметить и образ американского общества того времени в целом, который также создается через призму восприятия главным героем. Автор показывает неприятие бунтующим подростком ценностей взрослого мира, его осуждение тех обычаев и правил, которые в этом обществе приняты, его оценку взрослого мира как насквозь лживого и враждебного.

Писатель намеренно создает субъективные образы, что помогает реализации авторского замысла - изображения процесса взросления подростка в непростых условиях американского общества середины XX века.

роман пропасть сэлинджер замысел