От феодализма к капитализму

Падение крепостного права открыло шлагбаум перед российской экономикой на пути развития более прогрессивного, чем феодализм, капиталистического способа производства. Теперь Россия смогла устремиться в погоню за другими великими державами мира, которые к тому времени далеко ушли вперед. Старт в этой погоне Россия приняла с позиции, почти безнадежно отсталой. Ее удельный вес в мировом производстве к 1861 г. составлял всего 1,72 %, уступая удельному весу Франции в 7,2 раза, Германии – в 9 раз, Англии – в 18 раз. Однако еще до конца века Россия смогла заметно сократить свое отставание от ведущих государств в промышленном отношении. Могучими стимуляторами ее индустриального рывка 60-90-х годов стали, во-первых, отмена крепостного права и, во-вторых, промышленный переворот, или, как теперь чаще говорят, промышленная революция, которая осуществилась только благодаря падению крепостного права.

Вопрос о хронологии промышленной революции в России дискутируется между нашими историками уже три четверти века. Н.А. Рожков относил ее исходный пункт к началу XIX в., ряд исследователей, от М.Н. Покровского до В.К. Яцунского, – к 30-м годам, большинство современных авторов – к 50-м. Академик С.Г. Струмилин считал, что промышленная революция, начавшаяся в 30-х годах XIX в., завершилась в основном еще до реформы 1861 г. Исходя из ортодоксально-марксистской посылки о том, что промышленная революция изменила экономический базис общества и лишь вслед за изменением базиса соответственно изменилась в результате реформ 60-х годов надстройка, Струмилин рассуждал так: всякая причина предшествует следствию, поэтому «не крестьянская реформа обусловила собою промышленный переворот в России, а как раз наоборот, – этот переворот подготовлял собою неизбежность реформы». Иронизируя над своими оппонентами, Струмилин добавлял к сказанному: «Говорят, что «причина» не предшествует, а меланхолически идет за своим «следствием» только в единственном случае, когда /217/ неудачливый врач провожает угробленного им пациента на кладбище».

Оппоненты Струмилина относят завершение промышленной революции либо к 70-80-м годам (В.К. Яцунский, П.Г. Рын-дзюнский, Л.М. Иванов), либо даже к 90-м (П.И. Лященко, A.M. Панкратова, A.M. Соловьева), резонно ссылаясь на то, что само понятие «промышленная революция» включает в себя две стороны – техническую (т.е. замену ручного производства машинным) и социальную (замену принудительного труда вольнонаемным и формирование на этой основе новых классов: буржуазии и пролетариата). Если можно допустить, что технический переворот осуществился, хотя бы в общих чертах, еще до 1861 г., то переворот социальный мог быть завершен только после отмены крепостного права.

Результаты новейших исследований показывают, что даже о технической стороне промышленной революции можно говорить лишь применительно к 50-м годам xix в. Именно в эти годы нарастает и в основном завершается переход от ручного, мануфактурного производства к машинному, фабрично-заводскому. Число механических заводов с 1850 по 1860 г. выросло с 25 до 99 (т.е. почти в 4 раза), а сумма их производства – с 423,4 тыс. до 7,9 млн. руб. (почти в 19 раз). Поскольку же этот сравнительно быстрый для феодальной страны рост отечественного машиностроения не мог удовлетворить растущего спроса на машины со стороны промышленности и транспорта, приходилось увеличивать импорт машин из-за границы: если в 1850-1853 гг. Россия производила в среднем за год 1387 машин и ввозила 3042, то в 1857-1860 гг.– соответственно 5054 и 7243.

Внедрение машин требовало определенной квалификации рабочего и заинтересованности его в совершенствовании производственных навыков. Поэтому оно давало эффект только там, где использовался вольнонаемный труд и не могло быть эффективным в условиях принудительного крепостного труда. Число вольнонаемных рабочих на промышленных предприятиях росло еще до реформы с постоянным ускорением. Вот данные по российской промышленности – без горных заводов (первая цифра означает: всего рабочих; вторая в скобках: из них вольнонаемных):

1804 г. - 224882(61 600)

1825 г - 340568 (114515)

1860 г. - 859 950 (528 650)

Однако «вольнонаемные рабочие» в крепостной России не были (за редким исключением) лично свободными людьми. Чаще всего это были оброчные крестьяне, которые уходили из деревни с /218/ разрешения помещика на заработки и платили ему денежный оброк из своей заработной платы. Помещик, отпустивший крестьян, мог в любое время отозвать их обратно в деревню. Таким образом, эти рабочие находились социально в двусмысленном положении: по отношению к фабриканту – вольнонаемные, а по отношению к помещику – крепостные. Только отмена крепостного права позволила создать в национальном масштабе столь необходимый для капиталистической промышленности подлинно свободный рынок наемной рабочей силы.

«Великие реформы» 60-х годов открыли простор для промышленной революции, которая из начальной, стесненной фазы переходит в следующую, свободную. Уже в 1861 г. были утверждены «Правила для поощрения машиностроительного дела в России». Они предоставили фабрикантам право «на беспошлинный пропуск им из-за границы чугуна и железа в количестве, необходимом для выделывания на их заведениях машин и фабричных принадлежностей». Отечественное машиностроение получило мощный импульс. За 1861-1879 гг. число машиностроительных заводов выросло с 99 до 187, а суммарная ценность их производства – с 7,9 до 51,9 млн. руб. Так закладывалась база для индустриализации страны. В то же время создавались все необходимые условия, при которых только и возможно свободное развитие капиталистического производства, а именно рынок вольнонаемной рабочей силы, накопление стартового капитала, рынок сбыта промышленной продукции.

Главным источником формирования армии наемных рабочих стало освобождение от крепостной зависимости многомиллионной массы крестьянства. Меньшая часть ее (примерно 4 млн. безземельных и малоземельных крестьян) была выброшена на рынок свободной рабочей силы сразу, а большая часть поступала туда постепенно, по мере расслоения и разорения крестьянства. Другими источниками пополнения рабочего класса служили мастеровые крепостных мануфактур, разорившиеся кустари и ремесленники, дворовые слуги. Уже к началу 80-х годов рабочий класс в России как таковой сформировался. Численность его достигала тогда 7,35 млн. человек. За 1861-1900 гг., по подсчетам А.Г. Рашина, он вырос численно с 3,2 до 14 млн. человек (индустриальные рабочие – с 720 тыс. до 2,8 млн.), т.е. в 4,4 раза, тогда как все население страны увеличилось с 70 до 132,9 млн. человек (примерно на 90 %).

Что касается накопления капитала, то пореформенная Россия могла использовать очень выигрышные, специфически присущие ей источники. Первым из них стала операция по выкупу крестьянских земель, в ходе которой помещики за 30 лет получили 2 млрд. руб. (из них 750 млн.– за первые 10 лет). Второй источник составил приток иностранного капитала (с 60-х годов главным образом в железнодорожное строительство, а с 70-х – и /219/ в промышленность). Иностранные капиталисты, конечно же, содействовали промышленному развитию России, но и прибирали к своим рукам сначала отдельные предприятия, а со временем и целые отрасли производства. Англичанин Джон Юз в 1869-1872 гг. построил в с. Юзовка (ныне Донецк, на Украине) Юзовский металлургический завод, который вскоре «оброс» собственными железными рудниками и угольными шахтами. Немец Ф.Л. Кнопп уже в 70-е годы был совладельцем 122 фабрик, включая крупнейшую в Европе Кренгольмскую мануфактуру. О нем говорили:

Что ни церковь, то поп, Что

ни фабрика, то Кнопп.

Швед Людвиг Нобель в 60-х годах владел крупным машиностроительным заводом в Петербурге, а в 1876 г. вместе с братьями Робертом и Альфредом (изобретателем динамита и учредителем Нобелевских премий) основал в Баку знаменитую на весь мир нефтефирму.

Невиданными для России темпами начал расти с 60-х годов рынок сбыта промышленной продукции. Этот процесс был стимулирован развитием капитализма в сельском хозяйстве, что повышало спрос села на промышленные товары от сельскохозяйственных машин до хлопчатобумажных тканей, а также бурным ростом строительства железных дорог. Начавшийся в стране после отмены крепостного права железнодорожный бум, в свою очередь, имел двоякое назначение – экономическое (вовлечь в торговый оборот земледельческие районы) и стратегическое. К 1861 г. общая протяженность железных дорог в России составляла 1492 версты, тогда как Англия, которая в 90 раз меньше России, имела 15 тыс., а США – 49 тыс. км. Но уже в 1871 г. железнодорожная сеть России протянулась на 10090 верст, а в 1885 г.– на 22 865. Железнодорожное строительство не только содействовало сбыту промышленной продукции, но и стимулировало ее производство, предъявляя огромный спрос на металл, уголь, нефть и пр. (только на постройку одной версты железной дороги требовалось больше 5 тыс. пудов металла).

Рост городов и городского торгово-промышленного населения тоже содействовал расширению внутреннего рынка. С 60-х годов городское население росло вдвое быстрее сельского: за 1863-1897 гг.– на 97 % против 48 % у сельского. Правда, удельный вес горожан среди всего населения до конца века оставался малым: в 1863 г.– 8 % , в 1897 – 13,4%. Тем не менее города росли впечатляюще. В 1863 г. только три города в империи имели больше 100 тыс. человек: Петербург, Москва и Одесса. В 1897 г. таких городов /220/ стало 17 (из них 9 – за пределами сегодняшней России): Петербург (1267 тыс. жителей), Москва (1036"тыс.), Одесса (405 тыс.), Рига (282 тыс.), Киев (247 тыс.), Харьков (174 тыс.), Тифлис (160 тыс.), Ташкент (156 тыс.), Вильна (155 тыс.), Саратов (137 тыс.), Казань (130 тыс.), Ростов-на-Дону (120 тыс.), Тула (115 тыс.), Баку (112 тыс.), Кишинев (109 тыс.). Всего к 1897 г. в России было 932 города.

Города не только росли, но и благоустраивались. Улучшалась их планировка, возникали новые застройки, выпрямлялись, озеленялись, мостились и асфальтировались улицы. Водопровод, который до 1861 г. существовал только в Москве, Саратове, Вильне, Ставрополе и… Торжке, начал строиться во всех крупных городах. С 1879 г. на улицах российских городов появился электрический свет, а с 1882 г. в городских квартирах – телефон.

В социальной структуре города выдвигалась на первый план буржуазия – сначала преимущественно торговая, затем промышленная. Она формировалась как класс из дореформенного купечества, мануфактуристов, мещан, а после 1861 г. главным образом за счет расслоения крестьянства, из деревенских «хозяев», кулаков, вроде щедринских Колупаева и Разуваева, которые держались по отношению к своему же брату-мужику такого правила: «В ем только и прок будет, коли ежели его с утра до ночи на работе морить». Выходцы из крепостных крестьян Подмосковья Савва Морозов с четырьмя сыновьями, рязанские крестьяне отец и сыновья Хлудовы, московские мещане Прохоровы (владельцы Трехгорной мануфактуры), как и новгородский дворянин Н.И. Путилов, который в 1868 г. купил в Петербурге сталелитейный завод, названный позднее Путиловским (ныне Кировский),– все они и многие им подобные стали фабрикантами-миллионерами, экономически самыми влиятельными людьми в стране. Уже в 1887 г. остроумец Д.Д. Минаев вопрошал:

Ныне властные хозяева

Кто, скажи-ка, на Руси?

Ты об этом Разуваева,

Колупаева спроси.

Главная особенность перехода России от феодализма к капитализму (не в результате революции, а посредством реформы, при сохранении самодержавия как феодального института власти) наложила свою печать и на происхождение, и на все последующее поведение российской торгово-промышленной буржуазии. Поскольку буржуазия формировалась под покровительством царизма, она и в деятельности своей рассчитывала на его покровительство, льнула к нему под крыло, ибо он давал ей многое: обеспечивал правительственными заказами, ограждал от иностранной конкуренции, /221/ своей завоевательной политикой помогал ей осваивать внешний рынок, защищал ее от пролетарского гнева. «Европейской буржуазии самодержавие – помеха, нашей буржуазии оно – опора»,– точно определил в 1879 г. Н.К. Михайловский.

Таким образом, все необходимые условия для свободного развития капитализма в промышленности после 1861 г. были в России (одни в большей, другие в меньшей мере) налицо. К тому же Россия могла использовать опыт и достижения передовых стран Запада, которые раньше нее встали на путь капитализма и ушли вперед по этому пути. В результате российская промышленность в течение почти всех 60-х годов переживала подъем (за 1860-1872 гг. продукция машиностроения выросла в 2,5 раза), а с конца десятилетия вступила в полосу так называемого грюндерства, которое было характерно тогда и для других стран капитала. Грюндерство, т.е. «учредительная горячка» (от нем. Grunder – основатель, учредитель), – это ажиотажное учредительство всевозможных (промышленных, торговых, банковских, железнодорожных) акционерных компаний. Если за 1861-1865 гг. их было основано в России 44 с капиталом в 99,4 млн. руб., то за 1869-1873 гг.– 281 с капиталом в 697 млн. руб. По масштабам грюндерства Россия не уступала развитым странам Запада, а по уровню концентрации промышленности даже превзошла их. В.И. Ленин подсчитал, что в 1890 г. почти половина индустриальных рабочих была сосредоточена на крупных предприятиях с числом рабочих более 500, тогда как даже в США на таких предприятиях сосредоточивались 33 % рабочих.

Включившись в мировой цикл капиталистического производства, Россия пережила вместе с другими странами экономические кризисы 1873-1875 и 1881-1883 гг., длительную депрессию второй половины 80-х годов, а в 90-е годы – крутой промышленный подъем. Промышленное производство в России за последнее десятилетие века выросло в 2 раза, тогда как в Германии – на 62 %, в США – на 38 %, в Англии – на 27 %. Однако стартовые позиции держав перед таким рывком были настолько разными, что Россия даже с ее «сверхамериканскими» темпами развития промышленности в 90-е годы оставалась далеко позади Запада.

Ряд причин, производных от крепостного строя, мешал российской промышленности максимально использовать открывшиеся перед ней в 1861 г. возможности для развития капиталистического производства: слабость технической (отчасти еще дореформенной) базы, низкая производительность труда, тоже унаследованная от крепостничества, чрезмерный ввоз машин и капиталов из-за границы, что приводило к росту экономической зависимости России от Запада, и, наконец, хозяйственная политика царизма. Разумеется, царизм учитывал силу экономической /222/ необходимости, понимая, как говорил граф П.А. Валуев Александру II, «что росчерка пера Его Величества достаточно, чтобы отменить весь Свод законов Российской Империи, но никакое высочайшее повеление не может поднять на одну копейку курс рубля на петербургской бирже». Поэтому царское правительство и покровительствовало отечественной буржуазии. Но само это покровительство оборачивалось во вред собственной промышленности, ибо «свои» капиталисты, ограждаемые от конкуренции со стороны «чужих», приучались не слишком беспокоиться о техническом совершенствовании производства.

Развитие капитализма вширь , столь характерное для России с ее далеко разбросанными и отсталыми окраинами, хотя и было полезным, втягивая эти окраины в общероссийский процесс, все же мешало развитию капитализма вглубь . Имея возможность искать и находить выгодные рынки сбыта даже для низкосортной продукции на окраинах, русские промышленники не проявляли должного интереса к интенсификации и совершенствованию производства в центре страны.

Как бы то ни было, к 1870 г. Россия вышла на 5-е место в мире по объему промышленного производства и в 1900 г., удерживая за собой то же место, сократила отставание от четырех самых развитых стран. Если в 1870 г. доля России в мировой промышленности составляла 4 % –после Франции (10 %), Германии (13 %), США (23 %) и Англии (32 %), то к 1900 г. Россия давала уже 6 % мировой промышленной продукции, Франция – 8 %, Германия –14%, Англия – 22 %, США – 31 %. Зато российская экономика в целом (особенно в исчислении продукции на душу 130-миллионного населения) была даже по сравнению с Францией крайне отсталой, ибо промышленность в России к концу XIX в. развивалась в 8 раз быстрее сельского хозяйства.

Падение крепостного права освободило путь для развития капитализма и в сельском хозяйстве. Оно тоже, хотя и гораздо медленнее, чем промышленность, обретало все более торговый, предпринимательский характер. Это проявлялось прежде всего в растущем производстве хлеба на продажу – и внутри страны, и за границу. С 1861 по 1896 г. объем перевозок зерна по железным дорогам России вырос в 2 раза, а вывоз его за рубеж – в 5 раз. Впрочем, хлеб вывозили даже в голодные годы. «Не доедим, а вывезем!» – хвастался министр финансов И.А. Вышнеградский.

Развитие капитализма в сельском хозяйстве проявлялось и в усиленном потреблении сельскохозяйственных машин (с 1871 по 1896 г. спрос на них вырос в 3,5 раза), и в специализации сельскохозяйственного производства по районам страны. Так, уже /223/ к 80-м годам определились районы преимущественно зернового хозяйства (губернии Черноземного центра, Нижней Волги и степного Юга), торгового скотоводства (Прибалтика, северные, западные и центральные промышленные губернии, юго-восток), льноводства (19 губерний нечерноземной полосы). Главным же признаком капитализма в сельском хозяйстве был рост применения вольнонаемного труда. Число наемных сельскохозяйственных рабочих за 1865-1890 гг. выросло в 5 раз и достигло 3,5 млн., тогда как фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих, вместе взятых, было в 1890 г. 1432 тыс.

Итак, характерной особенностью развития сельского хозяйства в пореформенной России была буржуазная аграрная эволюция. Общая картина этой эволюции складывалась, однако, из разных ее черт в крестьянском и помещичьем хозяйствах.

Определяющей чертой крестьянского хозяйства был процесс социального расслоения крестьянства, его «раскрестьянивания». Уже к началу 80-х годов безлошадные и однолошадные дворы составляли в неземледельческой полосе около 70 %, в земледельческой – до 55 %, в Приуралье – от 59 до 63 % общего количества дворов. Зажиточные крестьяне, кулаки, нанимали деревенскую бедноту к себе на работу. По подсчетам В.И. Ленина, к 90-м годам из 3,5 млн. сельскохозяйственных наемных рабочих примерно 1,5 млн. были заняты в кулацких хозяйствах. Кулаки использовали наемную силу для выполнения от 48 до 78 % хозяйственных работ.

Все это показывает, что капитал, проникая в деревню, перестраивал самый способ производства. Зажиточные хозяйства становились капиталистическими, с наемной рабочей силой, беднейшие – разорялись. Формировались новые категории сельского населения – деревенская буржуазия и сельскохозяйственный пролетариат, который составлял резерв промышленного пролетариата. Словом, крестьянское хозяйство после 1861 г. в процессе развития товарно-денежных отношений переходило от старых, феодальных приемов хозяйствования непосредственно к новым, капиталистическим.

Иначе развивалось помещичье хозяйство. Здесь до реформы господствовала барщинная система. Реформа 1861 г. подорвала все ее основания: натуральность хозяйства, прикрепление крестьян к земле, внеэкономическую, т.е. юридическую, зависимость их от помещика. Крестьянское хозяйство перестало быть составной частью помещичьего. Теперь помещик терял прямую власть над крестьянами и вынужден был перестраивать свое хозяйство на капиталистических началах. Но переход от барщинной системы к капиталистической не мог быть скорым. С одной стороны, недоставало условий, необходимых для капиталистического производства (класса людей, привыкших к работе по найму, замены крестьянского инвентаря помещичьим, рациональной, /224/ торгово-промышленной организации земледелия); с другой – барщинная система, хотя и была подорвана, еще сохраняла жизнеспособность: помещики прибрали к рукам 1/5 часть крестьянских земель в виде «отрезков» и могли использовать такие рудименты внеэкономического принуждения, как временнообязанное состояние крестьян, телесные и прочие их наказания, сохранение общины и круговой поруки. Все это позволило помещикам внедрить переходную, так называемую отработочную систему хозяйствования, соединившую в себе черты барщинной и капиталистической систем.

Отработочная система заключалась в том, что крестьяне обрабатывали помещичью землю своим инвентарем и скотом либо за денежную ренту, либо в счет погашения долга (хлебом и деньгами), либо в уплату штрафа за потравы, порубки и пр., но чаще всего за землю, арендованную у помещика. От барщины эта система отличалась прежде всего тем, что отбывать барщину помещик заставлял юридически зависимых от него крестьян, а к отработкам крестьяне прибегали добровольно, из-за экономической необходимости выжить, не умереть с голоду. По существу, отработки представляли собой пережиток барщины с ее крайне низкой производительностью труда и примитивными методами хозяйствования. Оплачивались они гораздо ниже, чем при вольном найме. Впрочем, после 1861 г. даже отработки стали обретать капиталистические черты, а именно заинтересованность работника в производительности труда (особенно при главном виде отработок – издольщине, когда работник вносит арендную плату собственнику за землю долей полученного урожая).

В капиталистической же системе хозяйства помещик заводил собственный скот и сельскохозяйственный инвентарь, нанимал рабочих и платил им за то, что они обрабатывали его землю его же инвентарем и скотом. При этом помещик, заинтересованный в увеличении своих доходов, заботился о качественной стороне производства: приобретал сельскохозяйственные машины, внедрял агрономические новшества. Будучи, вне сравнения, более прогрессивной, капиталистическая система сельского хозяйства в целом по стране преобладала над отработочной: по данным 80-х годов, из 43 губерний Европейской России она была самой распространенной в 19, тогда как отработочная – в 17 (еще в 7 губерниях преобладала смешанная система). Но в черноземных губерниях капиталистическая система уступала отработочной (9 губерний против 12). Здесь барщинные, т.е. крепостнические, способы сельскохозяйственного производства оказались очень живучими. Лишь на рубеже веков, по мере наступления капитализма, роль отработок в помещичьем хозяйстве резко упала.

Анализируя аграрную эволюцию в России после 1861 г., В.И. Ленин обоснованно заключил, что сосуществуют и противоборствуют два пути развития капитализма в сельском хозяйстве: /225/ прусский (юнкерский, помещичий) и американский (фермерский, крестьянский). Первый путь отвечал интересам помещиков: на этом пути помещичье землевладение сохранялось и постепенно перерастало из феодального в капиталистическое при разорении основной массы крестьянства. Второй путь отвечал интересам крестьян, ибо предполагал отсутствие (как, например, в Сибири или Новороссии) либо уничтожение помещичьего землевладения и свободное развитие крестьянских хозяйств по типу фермерских. Поскольку крестьянскую реформу в России провели помещики, сохранившие в своих руках мощное землевладение, они как бы сориентировали капиталистическую эволюцию сельского хозяйства по прусскому пути, тем самым определив его приоритетность. Однако потребности экономического развития толкали Россию на американский путь, что придавало проблеме «двух путей» общенациональное значение. Эта экономическая проблема обретала и социальную, и политическую остроту. Она была чревата, революционными потрясениями, а самым взрывоопасным был в ней аграрный вопрос .

Суть аграрного вопроса в России к концу XIX в. раскрывают следующие цифры, иллюстрирующие два полюса российского землевладения: 10,5 млн. бедных крестьянских хозяйств (примерно 50 млн. человек) имели 75 млн. десятин земли и почти столько же (70 млн. десятин) приходилось на 30 тыс. крупных помещичьих латифундий (примерно 150 тыс. человек). Иначе говоря, крестьянский двор располагал в среднем 7 десятинами (тогда как для нормального хозяйствования требовалось не менее 15 десятин), а помещичья латифундия – 2333 десятинами. Этот расклад земель был прямым следствием реформы 1861 г., концентрированным выражением и экономической основой сохранившихся после реформы пережитков крепостничества.

Крепостнические пережитки (прежде всего, помещичье землевладение и отработочная система) тормозили развитие капитализма в сельском хозяйстве, с одной стороны, разоряя крестьянскую бедноту, а с другой – ограничивая, стесняя крестьянское предпринимательство. В результате сельское хозяйства пореформенной России прогрессировало вяло, с вопиющим (8-кратным) отставанием от промышленности. Академик Н.М. Дружинин подсчитал, что урожаи хлеба на крестьянских надельных землях по 30 губерниям Европейской России составляли в 1861-1870 гг. сам-3,3, в 1871-1880 гг. – сам-3,5, а урожаи картофеля соответственно – сам-3,8 и сам-4,7. Поголовье лошадей и крупного рогатого скота за 1870-1880 гг. выросло с 9013 тыс. до 9207 тыс. (лошади) и с 10 828 тыс. до 11 458 тыс. (крупный /226/ рогатый скот), но в среднем на двор даже несколько сократилось ввиду опережающего прироста населения.

К концу века для здравомыслящих россиян становилось все более очевидным, что пережитки крепостничества – это чудовищный тормоз на пути сельского хозяйства (главным образом) и всей отечественной экономики к прогрессу. Весь ход экономического развития страны неумолимо ставил царизм перед выбором: либо пойти на устранение крепостнических пережитков посредством радикальной реформы, либо стать жертвой грандиозной и разрушительной революции.

Примечания

1. См.: Переход от феодализма к капитализму в России. Материалы Всесоюзной дискуссии. М., 1969. С. 79-80.

2. См.: в особенности: Соловьева А.М. Промышленная революция в России в XIX в М., 1990.

3. См.: Исторический очерк развития железных дорог в России с их основания по 1897 г. СПб., 1898. Вып. 2. Прил. Табл. 1.

4. Петербург еще в 1890 г. стал первым в России городом-миллионером и вошел в десятку крупнейших городов мира.

5. Валуев П.А Дневник 1877-1884гг. Пг., 1919. С. 195.

6. См.: Кучинский Ю. Очерки по истории мирового хозяйства. М., 1954 С. 27, 31.

7. К концу XIX в. все крестьянство России имело 138,8 млн. десятин, помещики - 101,7 млн. (как правило, лучших земель).

8. См.: Дружинин Н.М.. Русская деревня на переломе (1861-1880). М., 1978. С. 157 - 158 , 175, 179.

Народ и реформы

Многомиллионное крестьянство России встретило великую реформу 1861 г. взрывом негодования. Получив волю почти без земли, крестьяне отказывались верить случившемуся, говорили: «Нас надули! Воли без земли не бывает!» «Минута разочарования», которую предвидел Александр II, растянулась на годы и вылилась в небывалый подъем крестьянского движения.

Формы протеста крестьян были различными. Очень многие не верили в подлинность царских «Положений 19 февраля», полагая, что они подложны, подменены барами, которые-де настоящую царскую грамоту утаили. Иные толмачи из крестьян доказывали, что в царских «Положениях» есть статья, предписывающая пороть всякого, кто прочтет помещичью фальшивку и поверит ей. В качестве же истинных, «взаправских» «Положений» ходили по рукам поддельные манифесты с такими пунктами: «Во время жатвы на работу к помещику не ходите, пусть убирает хлеб со своим семейством» – и даже: «Помещику оставляется земли пахотной участок на его семью такой же, как и мужику, а больше ничего».

Пока шли толки о настоящих и фальшивых «Положениях», крестьяне почти повсеместно отказывались работать на помещиков и повиноваться властям, а местами, особенно в первые месяцы после 19 февраля, когда еще свежо было разочарование в реформе, поднимались на восстания. Самые сильные из них вспыхнули в Пензенской и Казанской губерниях. В апреле 1861 г. взбунтовались крестьяне Чембарского и Керенского уездов Пензенской губернии. Центр, «самый корень бунта», ло словам губернатора, был в деревне Кандеевка. Бунт охватил до 14 тыс. бывших крепостных и вошел в историю под названием «Кандеевское восстание» как самый громкий протест крестьян против реформы 1861 г. /227/ Многотысячные толпы кандеевских бунтарей с красным знаменем разъезжали тогда на телегах по деревням Пензенской и соседней Тамбовской губерний, всюду провозглашая: «Земля вся наша! На оброк не хотим, работать на помещика не станем!» Крестьянский вожак Леонтий Егорцев не уставал повторять, что царь направил крестьянам «взаправскую» грамоту с полным освобождением их от помещиков, но помещики ее перехватили, после чего царь через него, Егорцева, приказал: «Всем крестьянам выбиваться от помещиков на волю силою, и если кто до Святой Пасхи не отобьется, тот будет, анафема, проклят».

Бывалый, испытавший все тяготы крепостной жизни, розги, тюрьму и бега, 65-летний Егорцев еще до появления в Кандеевке, по розыскным данным, «назвался великим князем Константином Павловичем (давно, за 30 лет до того, умершим.– Н.Т. ) и возмутил крестьян разных имений» на границе Пензенщины и Тамбовщины. Восставшие крестьяне боготворили Егорцева. Все окрестные села присылали за ним тройки, а наиболее восторженные почитатели водили его под руки и носили за ним скамейку.

Кандеевское восстание было разгромлено 18 апреля (как раз под «Святую Пасху») регулярными войсками под командованием флигель-адъютанта царской свиты А.М. Дренякина. Десятки крестьян были убиты и ранены, сотни – выпороты и отправлены в Сибирь на каторгу и поселение. Самому Егорцеву удалось скрыться (крестьяне бесстрашно шли под пули и на дыбу, но его не выдавали). Впрочем, через месяц, в мае 1861 г., этот колоритный вожак крестьянской вольницы умер.

Одновременно с Кандеевским разгорелось другое восстание крестьян – в Спасском уезде Казанской губернии. Оно охватило до 90 деревень с центром в селе Бездна. Здесь тоже выдвинулся авторитетный вожак, своеобразный идеолог восстания – молодой бездненский крестьянин Антон Петрович Сидоров, вошедший в историю как Антон Петров. Он толковал «Положения 19 февраля» желательно для крестьянства, т.е. вкладывал в них смысл, противоположный тому, который они в себе заключали: не нужно повиноваться властям, платить оброк и ходить на барщину, а надо гнать помещиков с крестьянской земли; «помещику земля – горы да долы, овраги да дороги и песок да камни, лесу ему ни прута; переступит он шаг со своей земли – гони его добрым словом, не послушался – секи ему голову, получишь от царя награду».

Крестьяне стекались к Петрову толпами и приступили даже по его указанию к смене местных властей. Когда в Бездну прибыли карательные войска под командованием флигель-адъютанта графа А.С. Апраксина, крестьяне, предусмотрительно удалив /228/ из села женщин, горой встали на защиту Петрова и не хотели его выдавать. Казанское дворянство, напуганное восстанием, объявило Антона Петрова «вторым Пугачевым» и требовало от Апраксина решительных мер. Апраксин пустил в ход оружие. Больше 350 крестьян были убиты и ранены. Антон Петров вышел к солдатам с текстом «Положений 19 февраля» над головой.

Александр II на донесении Апраксина о расстреле бездненских крестьян пометил: «Не могу не одобрить действий гр. Апраксина». Антона Петрова царь повелел «судить по полевому уголовному уложению и привести приговор в исполнение немедленно», предрешив тем самым осуждение Петрова на смертную казнь. 17 апреля Петров был приговорен к расстрелу и 19-го казнен.

Менее значительные, чем Кандеевское и Бездненское, но тоже многолюдные и упорные выступления крестьян против реформы 1861 г. прошли во многих великорусских, а также украинских и белорусских губерниях. Иные из них властям удалось подавить только силами войск. Так, 15 мая в с. Самуйлове Гжатского уезда на Смоленщине войска атаковали двухтысячную толпу крестьянских бунтарей, которые, как это засвидетельствовано в официальном акте, «с неистовым энтузиазмом бросились на солдат, обнаружив намерение отнять у них ружья», причем погибли 22 крестьянина. Железом и кровью усмирили каратели и крестьян с. Рудни Камышинского уезда Саратовской губернии, где в роли главного усмирителя выступил еще один флигель-адъютант – Янковский.

1861 год дал невиданное в России число крестьянских протестов. Но и в 1862-1863 гг. борьба крестьян развертывалась с огромной силой, хотя и меньшей, чем в 1861 г. Вот сравнительные данные о количестве крестьянских волнений:

Показательно, что до объявления реформы, с 1 января по 5 марта 1861 г., было всего 11 волнений, а с 5 марта до конца года – 1848. Большую цифру даст только 1905 год.

Небывалый за все XIX столетие размах крестьянского движения 1861-1863 гг. обнаружил его слабости, очевидные даже для современников. Оно было стихийным, без четкого руководства и организации (такие вожаки и даже «идеологи», как Леонтий Егорцев и Антон Петров, являлись исключениями). Крестьяне руководствовались наивными (зачастую царистскими) иллюзиями. Наконец, движение было локальным, захватив спорадически /229/ тысячи деревень, тогда как сотни тысяч других (иногда соседних) оставались покорными.

Тем не менее царизм с немалым трудом подавил сопротивление крестьян, отрядив против них кроме войск внутренней стражи еще 64 пехотных и 16 кавалерийских полков регулярной армии. Александр II явно обременял карательными функциями своих флигель-адъютантов. Герцен поэтому иронически предложил ему выбить по случаю освобождения крестьян от крепостного права такую медаль: с одной стороны венок из розог, связанных флигель-адъютантским аксельбантом, а с другой – надпись: «Сим освобождаю!» Лишь с конца 1863 г. крестьянское движение резко пошло на убыль:

1864 г. - 156 волнений

«Гидра мятежа», как говорили при царском дворе, была раздавлена.

Это вовсе не означало, что российское крестьянство примирилось с реформой 1861 г. Либеральный публицист Ф.П. Еленев (Скалдин) и в конце 60-х годов свидетельствовал о «всеобщем между крестьянами ожидании новой или чистой воли», Крестьянская масса полнилась слухами о грядущем переделе земель и продолжала борьбу за свое право на жизнь хотя бы с минимальным достатком. Крестьяне разных губерний в жалостливых прошениях к министру юстиции К.И. Палену, министру внутренних дел А.Е. Тимашеву и к самому царю взывали о наделении «где-либо землею», о замене неудобных земель удобными, об ограждении от произвола властей. Губернаторы доносили министру внутренних дел, а министр – царю о все новых формах протеста крестьян против их экономического удушения. Почти повсеместно крестьяне отказывались вносить непосильные выкупные платежи, многочисленные – оброчные, подушные, земские, мирские, штрафные и прочие – сборы. С 1870 г. они стали отказываться даже от наделов из-за несоответствия между их доходностью и установленными за них платежами. Пермские крестьяне образовали особую «секту неплательщиков», которая объявила греховным взыскание с трудящегося люда непомерных налогов. Все это держало российскую деревню пореформенных лет в состоянии хронической напряженности, чреватой новыми бунтами.

Хотя материальное (как и правовое) положение российского крестьянства после 1861 г. стало лучше, чем до реформы, оно оставалось еще для цивилизованной страны, великой державы нетерпимым. Достаточно сказать, что крестьяне и после освобождения большей частью жили в «курных» (или «черных») избах. Колоритно описал их крестьянский сын, народник Е.Е. Лазарев /230/ (прототип Набатова в романе Л.Н. Толстого «Воскресение»). Дым в такой избе «из печного чела должен был валить прямо вверх к потолку, наполняя собою всю избу чуть не до самого пола, и выходить в отворенную дверь (а летом и в окна) наружу. Так было летом, так было и зимой. Вследствие этого по утрам, во время топки печи, обитатели этих жилищ ходили обыкновенно согнувшись, со слезами на глазах, кряхтели, пыхтели и откашливались, глотая время от времени чистый воздух близ самого пола». Это называлось «топить по-черному». В таких избах крестьяне жили многолюдными семьями, а зимой «к двуногому населению приобщалось население четвероногое – телята и ягнята, к которым по утрам и вечерам приходили их матери покормить молоком. Коровы-новотелы морозной зимой по утрам сами являлись в избу доиться, протискиваясь сквозь узкие сенные и избные двери с бесцеремонностью исконных членов семьи…».

Тем временем формировался и вступал в борьбу за свои права рабочий класс. В условиях его жизни и даже в характере и способах борьбы было много общего с положением крестьянства. Рабочие 60-х годов еще сохраняли тесные связи с деревней. Статистические обследования трех промышленных уездов Московской губернии показали, что 14,1 % рабочих с 18 лет и 11,9 % в возрасте с 14 до 18 лет уходили сезонно на полевые работы. Так называемые сельские работники, выполнявшие на фабриках и заводах подсобные операции, стремились к тому, чтобы получить достаточный для пропитания надел и уйти с предприятия.

Бедствовали рабочие не меньше (если не больше), чем крестьяне. До 1897 г. рабочий день в промышленности не был нормирован и, как правило, составлял 13-15 часов, а порой доходил и до 19-ти (как на машиностроительном заводе Струве в Москве). При этом рабочие трудились в антисанитарных условиях, без элементарной техники безопасности. «Как-то мои друзья ткачи повели меня на фабрику во время работы. Боже мой! Какой это ад! – вспоминал очевидец об одной из петербургских фабрик.– В ткацкой с непривычки нет возможности за грохотом машины слышать в двух шагах от человека не только то, что он говорит, но и кричит. Воздух невозможный, жара и духота, вонь от людского пота и от масла, которым смазывают станки; от хлопковой пыли, носящейся в воздухе, получается своеобразный вид мглы Стоять приходится неизбежно, так как сидеть не полагается, да и сесть, кроме подоконника, негде, а на подоконнике сидеть нельзя – «свет застишь» – не дозволяется. Я пробыл на фабрике не более двух часов и вышел оттуда очумелый, с головной болью».

Ткачи этой фабрики работали, стоя, по крайней мере, на обеих ногах. А вот свидетельство рабочего Кренгольмской мануфактуры в Нарве В.Г. Герасимова: «На работу нас поднимали в 4 часа утра. Я работал на ватерных машинах, и мне приходилось /231/ стоять все время на одной ноге, что было очень утомительно. Этот адский труд продолжался до 8 часов вечера». Труд в таких условиях был тем более «адским», что рабочих заставляли выполнять запредельные нормы выработки. Так, мастеровые железнодорожных депо в Калуге жаловались, что хозяева задавали им такие «уроки», каких «не в состоянии выработать лошадь».

Тяжкими «уроками» молодые российские капиталисты душили не только взрослых мужчин, но и детей, и женщин. Женский труд широко эксплуатировался в легкой промышленности (в Петербурге 70-х годов женщины составляли 42,6 % рабочих, занятых на обработке волокнистых веществ) и применялся даже в металлургии. Дети же и подростки с 10-12 лет (иногда и с 8-ми) работали буквально всюду. По данным 70-х годов, на Ижевском оружейном заводе несовершеннолетние в возрасте от 10 до 18 лет составляли 25 % всех рабочих, а на тверской фабрике Морозова – 43 %. Газета «Русские ведомости» в 1879 г. так писала о труде малолетних на фабриках г. Серпухова Московской губернии: «Положение детей, из-за 4-5-рублевого жалованья обреченных на изнурительную 12-часовую работу, в высшей степени печальное. К сожалению, эти изможденные, бледные, с воспаленными глазами существа, погибающие физически и нравственно, до сих пор еще не пользуются в надлежащей степени защитой со стороны закона. А между тем эта юная рабочая сила представляет весьма солидный процент всех сил, занятых на местных фабриках; так, на одной фабрике г. Коншина работают до 400 детей».

Оплата столь тяжкого труда рабочих в первые десятилетия после «великих реформ» была грошовой. Спорадическое повышение заработной платы далеко отставало от роста цен. М.И. Туган-Барановский приводил такие данные по одному из крупнейших в России Иваново-Вознесенскому промышленному району: зарплата за все виды труда повысилась к началу 80-х годов сравнительно с концом 50-х на 15-50 %, а цена ржаного хлеба – на 100%, масла – на 83%, мяса –почти на 220%.

Мало того, существенную часть (до половины!) и без того жалкой заработной платы хозяин отбирал у рабочего в виде штрафов. До того как был принят в 1886 г. закон о штрафах, предприниматели штрафовали рабочих безудержно и цинично. Например, «Общие условия найма» в «расчетной книжке», которую выдавала своим рабочим контора ситценабивной мануфактуры Лопатина во Владимирской губернии, гласили: «На работу фабричные и мастеровые обоего пола и всякого возраста должны являться не позже десяти минут после звонка под опасением записи в сей расчетной книжке взыскания с них той /232/ платы, которая причитается им за целый рабочий день». Итак, за 11 минут опоздания полагалось отработать бесплатно весь день! Из других пунктов тех же «условий» явствует, что хозяин мог штрафовать рабочего по всякому поводу, а за «дурное поведение» в любое время уволить. Разумеется, под мотивировку «дурное поведение» хозяин мог подвести любого из неугодных ему работников.

Адский труд при грошовой оплате не позволял рабочим обеспечить себе хотя бы элементарное человеческое существование. Жили они со своими семьями нищенски, большей частью в бараках и казармах, мало подходивших «даже для стойла коровы или лошади, не только для человеческого жилища», или в подвалах вроде того, который описан инспектором земской управы Петербургского уезда, обследовавшей жилищные условия столичного пролетариата за 1878 г.: «Представляя из себя углубление в землю не менее 2 аршин, он (подвал.– Н.Т. ) постоянно заливается если не водою, то жидкостью из расположенного по соседству отхожего места, так что сгнившие доски, составляющие пол, буквально плавают, несмотря на то что жильцы его усердно занимаются осушением своей квартиры, ежедневно вычерпывая по нескольку ведер. В таком-то помещении при содержании 5 1/3 куб. сажен убийственного самого по себе воздуха я нашел до 10 жильцов, из которых 6 малолетних». В.В. Берви-Флеровский, досконально изучивший положение российских рабочих 60-х годов, пришел к выводу: условия жизни рабочего «таковы, что он должен отказаться или от существования, или от достоинства человеческого».

Все это заставляло рабочих критически размышлять о своем положении. Василий Герасимов свидетельствовал: «Я часто задумывался над этими фактами, проводя параллель между условиями, окружавшими нас, и условиями, при которых жили наши хозяева-фабриканты, питающиеся нашей кровью, заедающие нашу жизнь в буквальном смысле этого слова. Я сознавал ненормальность, несправедливость этого порядка вещей Я только не знал, как выйти из этого положения».

Первые шаги рабочего движения в России после 1861 г. были сравнительно робкими (жалобы, «покорнейшие прошения», побеги, иногда бунты и стачки), но отличались пролетарской направленностью – против штрафов и непосильных «уроков», за сокращение рабочего дня и увеличение зарплаты. Некоторые из них заключали в себе уже и симптомы политического протеста. Так, рабочие Людиновского завода Мальцева в Калужской губернии говорили на дознании, что заводовладелец мстил им за то, что они не ходили к нему с хлебом-солью в честь объявления реформы 1861 г. По мере того как рабочие все сильнее разочаровывались в /233/ последствиях «великих реформ», их борьба нарастала: если за 60-е годы подсчитано 51 выступление рабочих (стачек и волнений), то за 70-е – уже 329.

Царское правительство с тревогой следило за протестами рабочих и пыталось успокоить их видимостью попечительства, не обижая при этом, однако, и фабрикантов. Характерен такой пример: в июле 1869 г. московские власти запретили работы на фабриках и заводах в праздничные дни, передав окончательное решение по этому вопросу фабрикантам, а те решили все оставить по-старому.

В тех же случаях, когда рабочие прибегали к «беспорядкам», к стачке или бунту, царизм помогал хозяевам давить недовольных беспощадно. «Зачинщики» и «вожаки» заковывались в кандалы и отправлялись в остроги (как на Людиновском заводе Мальцева в апреле 1861 г.), приговаривались к наказанию плетьми и ссылке в каторжные работы (как на Лысвенском заводе Пермской губернии той же весною). Трудового законодательства до середины 80-х годов в России вообще не было, а существующие законы ограждали права не рабочих, а их хозяев. Стачка, как и «бунт против власти верховной», считалась государственным преступлением, и за участие в ней рабочие подлежали уголовному и административному преследованию. Символичным для 70-х годов было заявление начальника полиции рабочим петербургских мастерских Главного общества российских железных дорог в ответ на их экономические требования: «У всех своя должность: поп служит обедню, доктор лечит, а я приехал вас душить Я знаю, что у вас есть человек десять или двадцать зачинщиков. Я их вырву у вас, вырву – в Сибирь сошлю. А захочу – 100 человек пошлю в Сибирь!»

Таково было отношение властей к рабочим в их борьбе с капиталистами. Неудивительно, что рабочее движение в России обретало все больший размах и все более острые формы. В 1871 г. московский губернатор князь А.А. Ливен резонно, даже с некоторым опозданием, заключил: «Можно сказать, что и на наших часах подходит стрелка к тому моменту, который может прозвучать над нами рабочим вопросом , вопросом антагонизма между трудом и капиталом».

Примечания

1. Крестьянское движение в 1861 г. после отмены крепостного права. М.; Л., 1949. Ч. 1.С. 63.

2. См.: Крестьянское движение в России в 1857 - мае 1861 гг. Сб. документов. М., 1963. С. 736; Крестьянское движение в России в 1861-1869 гг. Сб. документов. М., 1964. С. 798-800.

3. См.: Туган-Барановкий М.И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. М., 1938. Т. 1.С. 349.

4. Берви-Флеровский В.В. Положение рабочего класса в России. М., 1938. С. 442.

5. Община. 1878. N° 3-4. С. 27, 28.

6. Рабочее движение в России в XIX в. Сб. док. и мат-лов. М., 1950. Т. 2 Ч. 1. С.

Следует понимать, что не существовало строгих рамок перехода одной формы общественного устройства к другому. Каждое государство развивалось индивидуально, сохраняя общие тенденции социально-экономической формации.

Сегодня выделяют 5 социально-экономических формаций, основанных на определенных формах собственности:

1. первобытнообщинная;
2. рабовладельческая;
3. феодальная;
4. капиталистическая;
5. коммунистическая (социалистическая).

Первобытнообщинный строй

При первобытнообщинном строе люди жили общинами (). Родовая община включала в себя от 20 до 100 человек, которые вели оседлый образ жизни, охотились, возделывали землю, занимались собирательством, осваивали ремесла ( , ).

Материальных различий как таковых еще не было, они могли проявляться только в более массивных украшениях из костей и шкур животных. Особое уважение получали жрецы и старейшины, у которых учились обустройству жизни. Не менее почитаемыми были сильные воины, от которых зависела безопасность общины и пропитание. В остальном не было существенных различий, так как каждый человек работал на благо своей родовой общины.

Рабовладельческий строй

При рабовладельческом строе началось активное производство средств существования. Активно развивались земледелие, ремесло (), скотоводство.

Из-за разрастания общин, появления излишков производства, освоения более развитых инструментов и материалов труда меняется характер присвоения продуктов производства. Прибавочный продукт присваивали себе вожди, их окружение и жрецы.

Появляется такое понятие как «эксплуатация».

Возникает 2 основных класса:

• рабовладельцы;
• рабы (лишены собственности и средств производства, более того – сами являются собственностью).

Рабовладельческий строй достиг своего наивысшего развития в и Древнем Риме, проявляя себя в такой государственной форме как .

Производственные отношения строились на угнетении рабов, потребности которых были сведены к минимуму, что позволяло рабовладельцам получать максимальный прибавочный продукт.

Источником получения рабов являлись захватнические войны, в результате которых пополнялись ряды безвольных людей – бесплатной рабочей силы.

Несмотря на два главенствующих класса, при рабовладельческом строе также существовали другие классы, не отличающиеся численной значительностью. Это были ростовщики, купцы, крестьяне, хотя даже они имели в своем распоряжении рабов, а значит, относились к классу рабовладельцев. Вопрос заключался только в том, сколько рабовладелец может позволить себе рабов. Простой крестьянин имел в своем распоряжении одного – двух рабов, в то время как зажиточный купец мог себе позволить несколько десятков рабов.

Классовая борьба обострилась настолько, что рабовладельческий строй закончил свое существование. Отправной точкой для краха рабовладельческого строя стало восстание Спартака в Древнем Риме.

Феодализм

Феодальный строй вытеснил рабовладельческий с масштабным развитием земледелия (появилась тяговая сила для пахоты: лошадь, плуг).

Отношения при феодализме строились между феодалом и его вассалом. Землю обрабатывал крестьянин, который имел в своей собственности средства производства, в отличие от безвольного раба. Несмотря на владение средствами производства (та же лошадь с плугом), феодал полностью присваивал себе прибавочный продукт.

Вассальную пирамиду возглавлял король (монарх), вассалами которого были крупные землевладельцы. Они в свою очередь имели в своем распоряжении безграничный труд крестьян и ремесленников.

Капитализм

Капитализм основан на появлении капиталиста и рабочего, где первый является производителем, второй продает свой труд. Если вы вернетесь к рабовладельческому строю, то увидите, что труд раба не имеет никакого отношения к прибавочному продукту. Но и труд рабочего тоже не имеет к нему никакого отношения. Разница между рабом и рабочим – в свободе, но и один, и второй имеют в своем распоряжении только необходимые средства к существованию.

Тем не менее, свобода рабочего предполагает его возможный переход в ранг капиталиста при наличии:

• потребителя (спрос на продукцию);
• первоначального капитала (кредит в банке);
• свободной рабочей силы.

Социализм

Большим плюсом капитализма является финансирование новых изобретений, пусть и угодных пока олигархату (например, идеи Николы Теслы остались за бортом только из-за желания сильных мира сего получить прибыль за счет нефти).

Прогресс позволяет улучшить материальную жизнь и применять машины в производстве, полностью избавив человека от физической работы. Таким образом, социализм – это общественный строй, где труд по материальному обеспечению людей взяли бы на себя машины, в то время как сами люди бы жили по принципу братства, равенства и справедливости при отказе от частной собственности.

Основным законом социализма следует считать «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники». И. В. Сталин.

Источники:

• https://ru.wikipedia.org/wiki/Общественно-экономическая_формация
• Кушатов И.М. Размышления о материи и сознании
• Философский словарь
• Филиппов Б., Ястребицкая А. Европейский мир Х-ХV вв.
• https://ru.wikipedia.org/wiki/Социализм

Объективный исторический процесс перехода от феодализ­ма к следующей ступени общественного развития - капиталистической общественно-экономической формации - имел как общие черты, характерные для смены предыдущих формаций, так и особенности. Общим было то, что главным двигателем этого процесса являлось развитие производительных сил общества - орудий и средств производства и одновременно самого производителя - человека. Соответственно этому менялись отношения людей в системе производства и распределения продуктов труда, социальная структура и вся общественная система.

Феодальный мир, как было рассмотрено, характерен независимым развитием нескольких центров в различных цивилизациях. В каждом из них феодальные общественные отношения, как и сам феодальный способ производства, имели свои особенности. Китайский феодализм отличался от индийского, европейский от обоих, как и российский от европейского.

Элементы капиталистического способа производства вызревали внутри феодализма: зарождались на стадии развитого феодализма, затем развивались на поздней его стадии, разлагая и вытесняя феодальные отношения. Потребности экономики и изменившаяся социальная структура общества вступают в противоречие с феодальной общественной системой, с государственной властью феодального класса. Феодализм порождал капитализм. Этот процесс был закономерен для государств разных цивилизаций.

В отличие от предыдущих формаций, переход к капитализму происходил не параллельно в нескольких независимых центрах мира, а сначала в Западной Европе. Западноевропейский феодализм в силу особенностей цивилизации и исторического развития вырвался вперед в экономическом и военно-техническом отношениях, ускорив формационное движение к капитализму. Огромное влияние на этот процесс оказали ограбление колоний, работорговля, жестокая эксплуатация колониальных народов. Немецкий исследователь капитализма В. Зомбарт отмечал: «Не надо забывать, что хозяйственное развитие Европы имело своим условием грабеж трех частей света. Мы стали богаты, так как за нас умерли целые расы и племена, целые части света были обезлюжены для нас». Европейский феодальный колониализм трансформировался в капиталистический колониализм, сохраняя в себе помимо экономи­ческих способов эксплуатации еще и внеэкономические методы.

В силу отмеченных исторических причин капитализм как спо­соб производства прошел становление и утвердился как формация сначала в Европе, а затем под европейским воздействием распространился в мировом масштабе, сохраняя Европу как «метрополию» - как мировой центр, эксплуатирующий «периферию» (другие регионы мира) в различных формах и степени. Экономическому подъему Европы способствовала научная революция, а религиозная реформация придала идеологическую составляющую развитию капиталистических отношений.

Утверждение же капиталистической формации в самой Европе проходило также последовательно в разных государствах с XVII в. до середины XIX в. вместе с распространением их колониального господства в других регионах мира. Переход от феодализма к капиталистической формации в общественно-политической сфере представлял собой разрушение государственной власти господствующего класса - феодалов - и установление политической власти нового класса - буржуазии как ведущей силы в капиталистическом способе производства. В ходе буржуазных революций буржуазия захватила власть, опираясь на рабочий класс и другие трудовые слои населения. Первые буржуазные революции прошли в промышленно развитых странах Европы - Нидерландах и в Англии.

Нидерландская буржуазная революция (1566 - 1609) произошла в ходе национально-освободительной борьбы против испанского феодального владычества и привела к образованию буржуазной Республики Соединенных провинций. Экономика республики ускоряет темпы роста и занимает господствующее положение в Западной Европе.

Через 40 лет побеждает буржуазная революция в Англии (1642 - 1649) в ходе двух гражданских войн (1642 - 1646 и 1648). После казни короля Карла I провозглашена республика в 1649 г. Последующее покорение Ирландии и Шотландии, а также англо-голландская война привели к диктатуре Кромвеля (1653). В 1660 г. под воздействием феодальной Франции и в результате соглашения буржуазии с феодальной аристократией происходит реставрация династии Стюартов (Карл II). Реставрация феодальных порядков (с сохранением крупной буржуазной собственности) продолжалась почти 30 лет. Новое усиление противоречий приводит ко вторичной буржуазной революции в 1688 - 1689 гг. (в английской историографии называемой «славной»). Ею завершился окончательный переход государственной власти к буржуазии при сохранении монархии, ограниченной парламентом. Капиталистическая Англия усиливает внешнюю экспансию, создается Британская империя, которая занимает место ведущей мировой державы в течение нескольких столетий.

Великая французская революция. ее историческое значение

После первых буржуазных революций прошло еще столетие, в течение которого капиталистические отношения продолжали вызревать внутри других европейских феодальных государств, усиливая противоречия и накаляя общественную обстановку. В 80-х гг. XVIII в. в наиболее острой форме социально-политические противоречия проявились во Франции. В 1789 - 1794 гг. разразилась Великая французская революция. Она нанесла мощный удар по феодальным устоям, сокрушив феодализм в одной из самых крупных европейских стран. Французская революция стала важным поворотным событием не только европейской, но и мировой истории, почему и получила в историографии название Великой. Подготовленная значительными изменениями социальной структуры общества (развитие буржуазии и пролетариата) и идеями философов-гуманистов, она приобрела буржуазно-демократический характер, выдвинув лозунг «Свобода, Равенство, Братство» и приняв «Декларацию прав человека и гражданина». Она всколыхнула народные массы в Европе, вызвав сплоченный отпор феодального мира. Началась контрреволюционная интервенция во Францию со стороны коалиции феодальных государств. Вооруженная борьба утверждающегося капитализма с феодализмом приобрела европейские масштабы. Буржуазные Англия и Нидерланды поддержали контрреволюцию во Франции, стремясь устранить своего конкурента на мировой арене.

Революционный процесс во Франции с участием широких на­родных масс во главе с революционной в то время буржуазией прошел все этапы и формы, ставшие классическими в последующем ходе мировой истории. Началу революции положило народное восстание в Париже 14 июля 1789 г. и взятие Бастилии - символа королевского абсолютизма. Крупная финансовая и торговая буржуазия, пришедшая к власти совместно с либеральным дворян­ством, утверждает в 1791 г. конституционную монархию и стремится не допустить углубления революции. Недовольство масс нерешенностью основных противоречий и угроза контрреволюции приводят в 1792 г. к новому восстанию, в результате которого приходит к власти торгово-промышленная буржуазия («жирондисты»). Монархия ликвидируется, устанавливается буржуазная республика. Казнь короля Людовика XVI, а затем и королевы Марии-Антуанетты завершает второй этап революции. Радикальные требования масс, борьба с контрреволюцией и интервенцией двигают революцию дальше. В 1793 г. устанавливается якобинская диктатура наиболее решительной революционной части мелкой и средней буржуазии. Новая конституция устанавливает республиканско-демократический строй. Революции и интервенции сопутствует гражданская война в Вандее против мятежников-роялистов (дворяне, духовенство, часть зажиточных крестьян). Поддержка масс, образование массовой революционной армии создают перелом в войне. Интервенты терпят поражение. Война переносится за пределы Франции, против контрреволюционеров развертывается массовый террор. На войне быстро наживается буржуазия. «Новые богатые» («нувориши») усиливают влияние в Конвенте, а якобинцы теряют связь с массами. 27 июля 1794 г. (9-го термидора по революционному календарю) происходит контрреволюционный переворот. Конвент принимает решение об аресте руководителя якобинцев Робеспьера и его единомышленников. На следующий день они были казнены. Под лозунгом «спасения революции от тиранов» к власти вновь пришла крупная буржуазия. Революция, разрушив феодальные устои, закончилась. Французский капитализм, используя революционный подъем, ринулся на завоевание господства в Европе.

Наполеоновские войны. Вторая революционная волна и утверждение капитализма в Европе

Для утверждения своего господства французская буржуазия быстро находит дик­татора - генерала Наполеона Бонапарта, проявившего высокие военные и административные способности. Завоевав популярность в ходе блестящих военных побед, он в 1804 г. объявил себя императором. Франция стала буржуазной монархией. Война превратилась в источник доходов новой буржуазии. Наполеоновские войны по завоеванию господства в Европе не только перекроили государственные границы и установили французское господство над большинством европейских народов, но и способствовали разрушению феодальных устоев в завоеванных странах. Для борьбы с Англией Наполеон устанавливает континентальную блокаду. Крушение наполеоновского владычества началось с побе­ды России в Отечественной войне 1812 г. Наступление русских войск вместе с войсками новой антинаполеоновской коалиции завершилось в Париже в 1814 г.

Наполеон низложен и сослан на остров Эльбу, во Франции восстановлена династия Бурбонов. По инициативе держав-победительниц - России, Англии, Австрии и Пруссии созван международный конгресс, проходивший в Вене с сентября 1814 г. по июнь 1815 г. На Венском конгрессе решались вопросы послевоенного устройства Европы. Во время его работы 1 марта 1815 г. пришло известие о высадке Наполеона на юге Франции. Армия перешла на его сторону, 20 марта Наполеон вступил в Париж и восстановил империю. В течение «100 дней» правления он сконцентрировал 120-тысячную армию и выступил против новой, 7-й антинаполеоновской коалиции. Коалиционные войска воз­главил английский фельдмаршал А. У. Веллингтон. В сражении близ бельгийского населенного пункта Ватерлоо 18 июня 1815 г. против Наполеона действовали англо-голландская армия Веллингтона и прусская армия генерал-фельдмаршала Г. Л. Блю­хера. Французская армия была разбита, Наполеон бежал в Париж. 22 июня он вторично отрекся от престола и затем был сослан на далекий остров Святой Елены в Атлантическом океане, где содержался как пленник англичан до конца жизни.

Победа коалиции феодальных государств во главе с Россией над наполеоновской Францией привела к реставрации феодальных монархий как во Франции, так и в некоторых покоренных ею государствах. Но полностью вернуться к феодальным общественным отношениям, тем более к экономическому строю, оказалось невозможно. В течение 15 лет шло частичное возрождение феодальных порядков, но в 1830 - 1849 гг. Европу сотрясла вторая революционная волна. В итоге серий буржуазных революций капиталистическая формация к середине XIX в. окончательно утвердилась в различной форме в большинстве европейских стран. Через революционные потрясения, войны, кровь и насилие буржуазия устанавливала свое политическое и эко­номическое господство.

Капиталистическая формация, утвердившаяся в Европе, вступила в свою первую, раннюю стадию развития. Ранний («свободный», «конкурентный») домонополистический капитализм способствовал быстрому научно-техническому и экономическому подъему европейских стран и распространению их влияния на другие регионы мира.

Россия, обладавшая большой военной мощью и утвердившая свое влияние после победы над Наполеоном, активно включилась в мировые политические процессы и хозяйственную жизнь Европы. В силу своего формационного отставания и мощи феодальных структур она выступила опорой реставрации феодализма, что способствовало сохранению феодальных устоев и внутри страны. Однако, втягиваясь в европейские рыночные отношения, российский феодализм подвергается все большему разложению.

Рабовладение, феодализм, капитализм – просто разные термины одного и того же явления... угнетение большинства

За последние полтора века человеческой истории энерговооружённость и эффективность производства выросли на порядки, а численность населения Земли всего в 7 раз. Тогда, почему в условиях резкого повышения эффективности производства не сокращается продолжительность рабочего дня, а для того, чтобы «сводить концы с концами» и сохранить потребительский статус, людям приходится работать всё больше и больше?

«В большинстве своём люди трудятся по целым дням, лишь бы прожить, а если остаётся у них немножко свободы, они до того пугаются её, что ищут, каким бы способом от неё избавиться…» Иоганн Гёте «Страдания юного Вертера»

За последние полтора века человеческой истории энерговооружённость и эффективность производства выросли на порядки, а численность населения Земли всего в 7 раз. Столь существенные изменения в сфере техники и технологий вызваны как переходом от использования в производстве преимущественно мускульной силы человека и животных к использованию техногенной энергии; так и скачком научно-технического прогресса.

Тогда, почему в условиях резкого повышения эффективности производства не сокращается продолжительность рабочего дня, а для того, чтобы «сводить концы с концами» и сохранить потребительский статус, людям приходится работать всё больше и больше?

Для ответа по существу на поставленный вопрос, необходимо понять, какие задачи стоят перед человечеством. Если предельно обобщить, то таких задач выявляется всего две.

Задачи человечества

Задача первая – обеспечение условий выживания и развития биологического вида, т.е. обеспечение приемлемого уровня жизни.

Задача вторая – осознание и реализация целей человечества (и каждого по отдельности), ради которых человечество помещено в биосферу планеты.

Для каждого человека это означает, что, соучаствуя в коллективной деятельности, он обеспечивает себе и своей семье достаточное количество пищи, одежды, жилья и других жизненно необходимых вещей. Когда эти первичные потребности удовлетворены, у человека должно остаться достаточно времени и средств для воспитания детей, саморазвития и улучшения общества.

Исходя из практики Жизни, наиболее эффективная продолжительность рабочего дня не превышает 4-х часов . Если же человек в индустриальном секторе загружен работой по 12-15 часов в сутки, как сейчас это происходит в Китае, такой темп жизни выдерживает лишь молодёжь, и то на срок не более 2-х лет.

По подсчётам учёных, при уровне развития технологий, который достигнут к 60-м годам ХХ века, для производства жизненно необходимых человеку вещей продолжительность рабочего дня составляет не более 1 часа в сутки .

Выходит, что Прохоров , предложивший в 2011 году увеличить рабочую неделю до 60 часов, только с виду преследовал цели в отношении производства. На самом же деле, это цели его хозяев, и лежат они вне экономики. Его хозяева – управленцы глобального уровня, которые преследовали иную цель – сохранение монополии на управление делами общественной в целом значимости.

Как сказал классик Иоганн Вольфганг Гёте: «Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов, Себя кто полагает свободным от оков…»

С точки зрения рабовладельцев, для того чтобы человек всё время был занят выживанием, а не достижением целей, ради которых он появился на свет, необходимо делать следующее:

1) Не сокращать продолжительность рабочего дня (при социализме Сталина намечалось сокращение рабочего дня);

2) Не допускать роста покупательной способности денежной единицы (при социализме Сталина происходило ежегодное повышение покупательной способности денежной единицы, путём понижения стоимости товаров, в связи с увеличением объёма производства товаров);

Пункт первый. Не сокращать продолжительность рабочего дня

В начале своего развития, человечество должно выйти на уровень производства, который позволяет бесперебойно удовлетворять жизненно важные потребности большинства людей. Когда жизненно важные потребности большинства удовлетворены, коллективный и индивидуальный труд становятся средствами поддержания этого уровня жизни, а высвобождающееся время и ресурсы, человечество должно направить на достижение целей, ради которых оно появилось на планете Земля.

Реальность такова, что организаторы текущего мирового порядка осуществляют управление на основе отслеживания тенденций, проявляющихся в обществе: у них нет своей армии и разветвлённого административного аппарата, зато за счёт обладания методологией познания, они способны войти в любую сферу человеческой деятельности. Те виды человеческой деятельности, которые укладываются в их концепцию управления, они поддерживают, а остальные стараются подавить. И в этом они подобны садовнику: поливающему, подрезающему, прививающему плодовое дерево.

Рассмотрим, как в ходе Глобального исторического процесса, проявлялась деятельность этого «садовника», задачей которого является обеспечить полную занятость человека и тем самым не дать ему исполнить своё предназначение на Земле.

В настоящее время часть учёных выделяет три основных стадии технологического развития общества. Если взглянуть на них сквозь призму задачи обеспечения полной занятости, то вместо этапов развития общества можно увидеть этапы развития системы скрытого рабовладения :

В аграрном обществе большинство людей были заняты в сельском хозяйстве, где при производстве продукции преобладало использование мускульной силы человека и животного. Обеспечить полную занятость стало возможным за счёт внедрения:

– во-первых , неэффективного земледелия с использованием отвального плуга, в результате применения которого урожайность падала, а рост технической вооружённости шёл только на увеличение посевных площадей, чтобы прокормить растущее население;

– во-вторых , скотоводства в промышленных масштабах и личном подворье, которое гарантирует круглогодично-круглосуточную занятость, т.к. производственный цикл в нём в среднем равен 6-12 месяцам, а управление личным хозяйством требует ежедневной занятости, без возможности оставить хозяйство на кого-либо. Даже если питание мясом является одним из видовых типов питания человечества, то по ресурсоёмкости и затратам времени данный тип питания не является оптимальным.

Но наука и техника развивались, что приводило к росту производства. Общество стало переходить от натурального хозяйства и бартера к товарному производству и торговле.

К 19-му веку темпы роста населения оказались гораздо выше темпов роста площадей сельскохозяйственных угодий и скотоводства, поэтому пришлось перейти на новый уклад, который был назван «индустриализацией» .

В индустриальном обществе глобализатор-«садовник» решил поддержать тенденцию к созданию искусственной среды обитания – техносферы, где развитие техники и численность населения должны быть легко управляемы. Для контроля над распространением техники и технологий были изобретены исторически сложившиеся академии наук и авторское право, которые позволяют осуществлять монопольный доступ к знаниям.

Чтобы контролировать численность населения, большая его часть должна быть сконцентрирована на ограниченных площадях, где с него легко «стричь капусту» во время естественного вырождения из-за жизни в искусственной среде.

Таким образом, задача обеспечения полной занятости была решена за счёт направления потенциала общества, высвобождающегося в сельском хозяйстве, на обеспечение жизнедеятельности всё усложняющейся техносферы.

Когда в результате развития техники и технологий, уровень производства стал выше уровня возможного потребления, возникла необходимость изобретать искусственные потребности человека и снижать ресурсные и технические характеристики выпускаемой продукции, внедряя в производство систему преднамеренного устаревания . Далее общество было переведено на следующий этап так называемого «развития».

Постиндустриальное общество. После того, как в определённой индустриализированной части света, устойчиво функционирует множество сетей: связи, транспорта, электрических и прочих, а также структур, оказывающих услуги, проблема занятости местного населения решена необходимостью постоянного поддержания их в работоспособном состоянии. Проект Глобализации может двигаться дальше: большинство индустрии переносится в другую часть планеты, где общество находится на аграрной стадии.

Так, например, было с Японией . Когда в Японии была развита вся необходимая инфраструктура для обеспечения полной занятости местного населения, ей был присвоен статус «постиндустриальной» страны, а индустриализацию стали экспортировать в другие страны Азии.

Мы видим, что как бы человечество ни совершенствовало техносферу, без высвобождения времени на личностное развитие человек обречён выживать, так и не осознав своего предназначения на Земле. Поняв это, Иосиф Виссарионович Сталин , отвечая на вопрос об условиях культурного роста общества, в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР», писал:

«Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования…»

Но, на Западе, погрязшем в скрытом рабовладении, бытовали иные подходы: от расстрела демонстрации американских рабочих в мае 1886 за требование 8-ми часового рабочего дня, до Джона Кейнса, выбалтывающего соображения о свободном времени для «элиты»: «Как состоятельный человек, он [Гезелл] мог посвятить последние десятилетия своей жизни двум самым восхитительным занятиям, доступным тем, кто не должен зарабатывать себе на жизнь,– литературному труду и опытам в сельском хозяйстве…»

Пункт второй. Не допускать роста покупательной способности денежной единицы

Покупательная способность денег – это способность денежной единицы обмениваться на определённое количество товаров. Соответственно, покупательная способность зарплаты, пенсии или пособия – это то, сколько товаров может купить отдельно взятый человек на этот доход.

Чтобы удерживать человека в состоянии выживания, не позволяя достигать целей, ради которых он живёт на Земле, во всех типах обществ, используются два основных вида инструментов:

I. Инструмент первый – Центральный банк

Центральные банки представляют собой закрытую корпорацию банкиров-ростовщиков и являются инструментом надгосударственного управления. Они не подконтрольны правительствам стран, в которых находятся, а главное средство достижения их целей – это кредитование под процент.

В 1906 году, генерал царских спецслужб, А.Д. Нечволодов в своей книге «От разорения к достатку» писал о социологической доктрине, составленной для банкиров их хозяевами:

«Люди эти свято помнят завет Моисеев, данный им своему народу в пустыне: Ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать в займы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобой господствовать не будут…» (Второзаконие XV. 6)

В начале 21-го века все до единой страны мира стали должниками транснациональных кланов банкиров-ростовщиков. Изъяв деньги у населения, эта корпорация возвращает в оборот ровно столько, сколько посчитает нужным, без учёта потребностей реального сектора производства. Когда эта алгоритмика доходит до еды и жилья, то общество подвергается финансово-экономическому геноциду.

Но истории известны примеры иных воззрений по вопросу ростовщичества:

– уже более 1300 лет ростовщичество явно отрицается в Коране:

276(275). Те, которые пожирают рост, восстанут только такими же, как восстанет тот, кого повергает сатана своим прикосновением. Это – за то, что они говорили: «Ведь торговля – то же, что рост». А Аллах разрешил торговлю и запретил рост. К кому приходит увещание от его Господа и он удержится, тому (прощено), что предшествовало: дело его принадлежит Аллаху; а кто повторит, те – обитатели огня, они в нём вечно пребывают! (Сура 2 – Корова).

– суть ростовщичества понимал и Сталин. Осознав, что доллар – это инструмент порабощения мира транснациональными кланами банкиров-ростовщиков, в 1950 году он перестал обеспечивать рубль долларом и привязал его к золоту, чем создал альтернативную глобальную кредитно-финансовую систему.

II. Инструмент второй. Средства массовой информации и сложившаяся культура навязывают каждому слою общества свой уровень потребления

Современная производственно-потребительская система настроена на удовлетворение в первую очередь потребностей «элиты», а потребности остального населения удовлетворяются по остаточному принципу – «лишь бы не передохли» . Но и «элита», и «простонародье», несмотря на разницу в потреблении, являются заложниками системы рабовладения, потому как мировоззренческая разница между ними отсутствует!

Для недопущения перемешивания слоёв общества, каждому социальному статусу должен соответствовать определённый уровень потребления. В данном случае важна статистика в соответствии с которой, 80% общества будут потреблять то, что им навязано.

Таким образом, всё общество оказалось «в долгах как в шелках», а зарплаты что бедных, что среднего класса хватает примерно на месяц-два потребления, соответствующего статусу.

Если человек смог заработать денег на приемлемый уровень жизни и высвободить время, то в соответствии с представлениями рабовладельцев, всё свободное время он должен затрачивать на собственную деградацию.

Реальность такова, что все потребности человека можно разделить на два класса:

– демографически обусловленные потребности, без удовлетворения которых невозможна комфортная жизнь и воспитание подрастающих поколений: вода, еда, одежда, жильё, транспорт, связь, образование;

Следует отметить, что при бездумной гонке потребления, некоторые безвредные сами по себе продукты и услуги также могут представлять угрозу здоровью .

Чтобы подавить творческий потенциал людей, занять их время и разорвать связь с происходящим в реальной жизни, используя для этого заработанные ими же средства, в культуре поддерживаются традиции потребления различных ядов – алкоголя , табака и других интоксикантов , а с недавнего времени применены технологии виртуальной реальности .

Компьютерные игры, некоторые виды музыки, фильмов, телепередач и литературных произведений позволяют «убить свободное время» , забив голову бесполезной, а часто и вредной информацией. Сегодня это воплощено в различных достаточно компактных гаджетах, легко носимых с собой, подобно сигаретам или бутылке пива ­– что позволяет постоянно держать индивида под их воздействием.

При этом у рабовладельцев появляется возможность сгружать нужную им информацию непосредственно в бессознательные уровни психики людей, и постепенно человек может утратить способность отличать свои собственные мысли от мыслей, навязанных ему извне. Лишившись творчества , он начинает терять смысл и счастье в жизни, начинает убегать от реальности и искать способы как «убить» свободное время. В то время как людям, свободным от ранее упоминавшихся зависимостей, зачастую не хватает времени на развитие и воспитание детей.

IV. Пункт четвёртый. Вовремя избавляться от неудобных и неугодных элементов общества

По отношению к тем людям, которые смогли выйти из-под всех выше перечисленных воздействий, применяется физическая ликвидация . Например, неконтролируемые или уже не нужные лидеры и политики, неприемлемые писатели и поэты, неугодные общественные деятели и учёные уничтожаются с помощью широкого спектра мероприятий – от неприкрытого террора и заказных убийств, до традиционных в культуре дуэлей и поединков.

С другой стороны, потенциал всего общества периодически гасится в военных конфликтах, в которых гибнут его лучшие представители . При этом можно выделить конфликты двух видов:

– конфликты внутри концепции управления, когда между центрами управления нет разногласий по поводу замысла жизнеустройства;

– конфликты между концепциями управления, когда у каждого центра управления есть своё видение будущего, и он не согласен принять чужой замысел жизнеустройства.

Разницу между ними лучше продемонстрировать наглядными историческими примерами. Так, многие войны Европы называют «междоусобицами». В реальности, это был просто убой неугодных : отбирались наиболее сильные, то есть являющиеся носителями лучшей генетики , их тренировали, а потом вели в бой. Манёвренные бои считались признаком трусости и слабости, а потому предпочитали рубиться «лоб в лоб».

Таким образом, утилизировался потенциал общества, так как в тылу невредимыми оставались не всегда лучшие представители рода человеческого, как по духовным, так и по физическим характеристикам. В итоге – потенциал народа «сбрит» и в исторический момент, когда открыта возможность реализовать иную концепцию жизнеустройства, просто нет тех, кто на это способен . Соответственно, процесс скрытого рабовладения в обществе продолжает течь в том же русле.

Другое дело, когда война идёт между концепциями управления – она идёт «не на жизнь, а на смерть», потому что ставится цель уничтожения носителей иной концепции жизнеустройства. Европейские генералы были очень удивлены и недовольны манёвренными боями Суворова, но Суворов не мог вести себя иначе – Концепция не та. То же самое касается и Великой Отечественной войны.

Подведём итог ранее сказанному

Осознание выше описанного алгоритма обеспечения полной занятости человека в системе скрытого рабовладения позволяет выйти из-под его воздействия, и сейчас для этого есть объективные предпосылки, а именно: действие Закона Времени, когда невозможна монополия на знания и всё тайное становится явным, в том числе и цели глобальных управленцев, вследствие чего, организаторы глобализации на основе библейского проекта порабощения человечества, потеряли управление над многими процессами в обществе, в котором появилась альтернативно-объемлющая концепция управления.

При этом мы не призываем к праздному безделью, которое также ведёт к деградации. Но утверждаем, что производство и распределение продукции в обществе должно быть ориентировано на удовлетворение демографически обусловленных потребностей большинства людей, а не своекорыстных желаний узких кланов «элиты» .

На наш век выпала уникальная возможность осознать происходящее в жизни Земной цивилизации и заняться освоением потенциала её развития. Человечество может отказаться от психологии выживания и выбрать путь осуществления целей, поставленных нам Свыше.

Если же люди проигнорируют эту возможность, то потенциал человечества в очередной раз может быть утилизирован либо в результате биосферной катастрофы, либо в глобальном военном конфликте, почву для которого заправилы библейского Запада усердно подготавливают.

От переосмысления каждым человеком целей своей жизни и выстраивания их по приоритетности зависит, как сложится его жизнь и по какому пути пойдёт всё человечество в целом:

– либо по пути выживания в борьбе с биосферой Земли;

– либо по пути обеспечения демографически обусловленных потребностей каждого человека, с последующим освоением потенциала развития для достижения целей, ради которых человечество существует на планете Земля.

Человек бежит по жизни, не жалея ног.
Дом – работа, дом – работа, отбывая срок.
Выходные – передышка, отпуск, как привал.
Старость, пенсия, одышка, ты сюда бежал?

Может выбрал изначально ты не тот маршрут?
В семь утра подъём, начальник, все ли так живут?
Кто-то видит солнце, звёзды, почему не ты?
Руководство, производство – не до красоты.

Некогда вздохнуть свободно, каждый день борьба
За краюху пенсионных. Говоришь: "Судьба".
Может быть, если покорно принимать её.
Душу пичкая снотворным, падать в забытьё.

В мыльной пене сериалов радугу искать,
Верить – в старости начало и спокойно ждать.
Ждать, когда окрепнут ножки у твоих детей.
По протоптанной дорожке им бежать теперь.

Ты для этого родился? И за этим жил?
Счастья ждал, мечтал, учился, верил и любил?
Если нет, тогда пожалуй, свой замедли бег.
И начни свой путь с начала – новый человек .

Оксана Белкина , пос. Разумное Белгородской обл.

Обеспечение полной занятости для рабов

Почитал комментарии. Многие плохо восприняли статью. В ответ на их письмена дам следующий видеоматериал:

В каком мире мы живём?

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

Рабовладение, феодализм, капитализм – просто разные термины одного и того же явления... угнетение большинства

За последние полтора века человеческой истории энерговооружённость и эффективность производства выросли на порядки, а численность населения Земли всего в 7 раз. Тогда, почему в условиях резкого повышения эффективности производства не сокращается продолжительность рабочего дня, а для того, чтобы «сводить концы с концами» и сохранить потребительский статус, людям приходится работать всё больше и больше?

«В большинстве своём люди трудятся по целым дням, лишь бы прожить, а если остаётся у них немножко свободы, они до того пугаются её, что ищут, каким бы способом от неё избавиться…» Иоганн Гёте «Страдания юного Вертера»

За последние полтора века человеческой истории энерговооружённость и эффективность производства выросли на порядки, а численность населения Земли всего в 7 раз. Столь существенные изменения в сфере техники и технологий вызваны как переходом от использования в производстве преимущественно мускульной силы человека и животных к использованию техногенной энергии; так и скачком научно-технического прогресса.

Тогда, почему в условиях резкого повышения эффективности производства не сокращается продолжительность рабочего дня, а для того, чтобы «сводить концы с концами» и сохранить потребительский статус, людям приходится работать всё больше и больше?

Для ответа по существу на поставленный вопрос, необходимо понять, какие задачи стоят перед человечеством. Если предельно обобщить, то таких задач выявляется всего две.

Задачи человечества

Задача первая – обеспечение условий выживания и развития биологического вида, т.е. обеспечение приемлемого уровня жизни.

Задача вторая – осознание и реализация целей человечества (и каждого по отдельности), ради которых человечество помещено в биосферу планеты.

Для каждого человека это означает, что, соучаствуя в коллективной деятельности, он обеспечивает себе и своей семье достаточное количество пищи, одежды, жилья и других жизненно необходимых вещей. Когда эти первичные потребности удовлетворены, у человека должно остаться достаточно времени и средств для воспитания детей, саморазвития и улучшения общества.

Исходя из практики Жизни, наиболее эффективная продолжительность рабочего дня не превышает 4-х часов. Если же человек в индустриальном секторе загружен работой по 12-15 часов в сутки, как сейчас это происходит в Китае, такой темп жизни выдерживает лишь молодёжь, и то на срок не более 2-х лет.

По подсчётам учёных, при уровне развития технологий, который достигнут к 60-м годам ХХ века, для производства жизненно необходимых человеку вещей продолжительность рабочего дня составляет не более 1 часа в сутки.

Выходит, что Прохоров, предложивший в 2011 году увеличить рабочую неделю до 60 часов, только с виду преследовал цели в отношении производства. На самом же деле, это цели его хозяев, и лежат они вне экономики. Его хозяева – управленцы глобального уровня, которые преследовали иную цель – сохранение монополии на управление делами общественной в целом значимости.

Как сказал классик Иоганн Вольфганг Гёте: «Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов, Себя кто полагает свободным от оков…»

С точки зрения рабовладельцев, для того чтобы человек всё время был занят выживанием, а не достижением целей, ради которых он появился на свет, необходимо делать следующее:

1) Не сокращать продолжительность рабочего дня (при социализме Сталина намечалось сокращение рабочего дня);

2) Не допускать роста покупательной способности денежной единицы (при социализме Сталина происходило ежегодное повышение покупательной способности денежной единицы, путём понижения стоимости товаров, в связи с увеличением объёма производства товаров);

Пункт первый. Не сокращать продолжительность рабочего дня

В начале своего развития, человечество должно выйти на уровень производства, который позволяет бесперебойно удовлетворять жизненно важные потребности большинства людей. Когда жизненно важные потребности большинства удовлетворены, коллективный и индивидуальный труд становятся средствами поддержания этого уровня жизни, а высвобождающееся время и ресурсы, человечество должно направить на достижение целей, ради которых оно появилось на планете Земля.

Реальность такова, что организаторы текущего мирового порядка осуществляют управление на основе отслеживания тенденций, проявляющихся в обществе: у них нет своей армии и разветвлённого административного аппарата, зато за счёт обладания методологией познания, они способны войти в любую сферу человеческой деятельности. Те виды человеческой деятельности, которые укладываются в их концепцию управления, они поддерживают, а остальные стараются подавить. И в этом они подобны садовнику: поливающему, подрезающему, прививающему плодовое дерево.

Рассмотрим, как в ходе Глобального исторического процесса, проявлялась деятельность этого «садовника», задачей которого является обеспечить полную занятость человека и тем самым не дать ему исполнить своё предназначение на Земле.

В настоящее время часть учёных выделяет три основных стадии технологического развития общества. Если взглянуть на них сквозь призму задачи обеспечения полной занятости, то вместо этапов развития общества можно увидеть этапы развития системы скрытого рабовладения:

В аграрном обществе большинство людей были заняты в сельском хозяйстве, где при производстве продукции преобладало использование мускульной силы человека и животного. Обеспечить полную занятость стало возможным за счёт внедрения:

– во-первых, неэффективного земледелия с использованием отвального плуга, в результате применения которого урожайность падала, а рост технической вооружённости шёл только на увеличение посевных площадей, чтобы прокормить растущее население;

– во-вторых, скотоводства в промышленных масштабах и личном подворье, которое гарантирует круглогодично-круглосуточную занятость, т.к. производственный цикл в нём в среднем равен 6-12 месяцам, а управление личным хозяйством требует ежедневной занятости, без возможности оставить хозяйство на кого-либо. Даже если питание мясом является одним из видовых типов питания человечества, то по ресурсоёмкости и затратам времени данный тип питания не является оптимальным.

Но наука и техника развивались, что приводило к росту производства. Общество стало переходить от натурального хозяйства и бартера к товарному производству и торговле.

К 19-му веку темпы роста населения оказались гораздо выше темпов роста площадей сельскохозяйственных угодий и скотоводства, поэтому пришлось перейти на новый уклад, который был назван «индустриализацией».

В индустриальном обществе глобализатор-«садовник» решил поддержать тенденцию к созданию искусственной среды обитания – техносферы, где развитие техники и численность населения должны быть легко управляемы. Для контроля над распространением техники и технологий были изобретены исторически сложившиеся академии наук и авторское право, которые позволяют осуществлять монопольный доступ к знаниям.

Чтобы контролировать численность населения, большая его часть должна быть сконцентрирована на ограниченных площадях, где с него легко «стричь капусту» во время естественного вырождения из-за жизни в искусственной среде.

Таким образом, задача обеспечения полной занятости была решена за счёт направления потенциала общества, высвобождающегося в сельском хозяйстве, на обеспечение жизнедеятельности всё усложняющейся техносферы.

Когда в результате развития техники и технологий, уровень производства стал выше уровня возможного потребления, возникла необходимость изобретать искусственные потребности человека и снижать ресурсные и технические характеристики выпускаемой продукции, внедряя в производство систему преднамеренного устаревания. Далее общество было переведено на следующий этап так называемого «развития».

Постиндустриальное общество. После того, как в определённой индустриализированной части света, устойчиво функционирует множество сетей: связи, транспорта, электрических и прочих, а также структур, оказывающих услуги, проблема занятости местного населения решена необходимостью постоянного поддержания их в работоспособном состоянии. Проект Глобализации может двигаться дальше: большинство индустрии переносится в другую часть планеты, где общество находится на аграрной стадии.

Так, например, было с Японией. Когда в Японии была развита вся необходимая инфраструктура для обеспечения полной занятости местного населения, ей был присвоен статус «постиндустриальной» страны, а индустриализацию стали экспортировать в другие страны Азии.

Мы видим, что как бы человечество ни совершенствовало техносферу, без высвобождения времени на личностное развитие человек обречён выживать, так и не осознав своего предназначения на Земле. Поняв это, Иосиф Виссарионович Сталин, отвечая на вопрос об условиях культурного роста общества, в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР», писал:

«Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования…»

Но, на Западе, погрязшем в скрытом рабовладении, бытовали иные подходы: от расстрела демонстрации американских рабочих в мае 1886 за требование 8-ми часового рабочего дня, до Джона Кейнса, выбалтывающего соображения о свободном времени для «элиты»: «Как состоятельный человек, он [Гезелл] мог посвятить последние десятилетия своей жизни двум самым восхитительным занятиям, доступным тем, кто не должен зарабатывать себе на жизнь,– литературному труду и опытам в сельском хозяйстве…»

Пункт второй. Не допускать роста покупательной способности денежной единицы

Покупательная способность денег – это способность денежной единицы обмениваться на определённое количество товаров. Соответственно, покупательная способность зарплаты, пенсии или пособия – это то, сколько товаров может купить отдельно взятый человек на этот доход.

Чтобы удерживать человека в состоянии выживания, не позволяя достигать целей, ради которых он живёт на Земле, во всех типах обществ, используются два основных вида инструментов:

I. Инструмент первый – Центральный банк

Центральные банки представляют собой закрытую корпорацию банкиров-ростовщиков и являются инструментом надгосударственного управления. Они не подконтрольны правительствам стран, в которых находятся, а главное средство достижения их целей – это кредитование под процент.

В 1906 году, генерал царских спецслужб, А.Д. Нечволодов в своей книге «От разорения к достатку» писал о социологической доктрине, составленной для банкиров их хозяевами:

«Люди эти свято помнят завет Моисеев, данный им своему народу в пустыне: Ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать в займы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобой господствовать не будут…» (Второзаконие XV. 6)

В начале 21-го века все до единой страны мира стали должниками транснациональных кланов банкиров-ростовщиков. Изъяв деньги у населения, эта корпорация возвращает в оборот ровно столько, сколько посчитает нужным, без учёта потребностей реального сектора производства. Когда эта алгоритмика доходит до еды и жилья, то общество подвергается финансово-экономическому геноциду.

Но истории известны примеры иных воззрений по вопросу ростовщичества:

– уже более 1300 лет ростовщичество явно отрицается в Коране:

276(275). Те, которые пожирают рост, восстанут только такими же, как восстанет тот, кого повергает сатана своим прикосновением. Это – за то, что они говорили: «Ведь торговля – то же, что рост». А Аллах разрешил торговлю и запретил рост. К кому приходит увещание от его Господа и он удержится, тому (прощено), что предшествовало: дело его принадлежит Аллаху; а кто повторит, те – обитатели огня, они в нём вечно пребывают! (Сура 2 – Корова).

– суть ростовщичества понимал и Сталин. Осознав, что доллар – это инструмент порабощения мира транснациональными кланами банкиров-ростовщиков, в 1950 году он перестал обеспечивать рубль долларом и привязал его к золоту, чем создал альтернативную глобальную кредитно-финансовую систему.

II. Инструмент второй. Средства массовой информации и сложившаяся культура навязывают каждому слою общества свой уровень потребления

Современная производственно-потребительская система настроена на удовлетворение в первую очередь потребностей «элиты», а потребности остального населения удовлетворяются по остаточному принципу – «лишь бы не передохли». Но и «элита», и «простонародье», несмотря на разницу в потреблении, являются заложниками системы рабовладения, потому как мировоззренческая разница между ними отсутствует!

Для недопущения перемешивания слоёв общества, каждому социальному статусу должен соответствовать определённый уровень потребления. В данном случае важна статистика в соответствии с которой, 80% общества будут потреблять то, что им навязано.

Таким образом, всё общество оказалось «в долгах как в шелках», а зарплаты что бедных, что среднего класса хватает примерно на месяц-два потребления, соответствующего статусу.

Если человек смог заработать денег на приемлемый уровень жизни и высвободить время, то в соответствии с представлениями рабовладельцев, всё свободное время он должен затрачивать на собственную деградацию.

Реальность такова, что все потребности человека можно разделить на два класса:

– демографически обусловленные потребности, без удовлетворения которых невозможна комфортная жизнь и воспитание подрастающих поколений: вода, еда, одежда, жильё, транспорт, связь, образование;

Следует отметить, что при бездумной гонке потребления, некоторые безвредные сами по себе продукты и услуги также могут представлять угрозу здоровью.

Чтобы подавить творческий потенциал людей, занять их время и разорвать связь с происходящим в реальной жизни, используя для этого заработанные ими же средства, в культуре поддерживаются традиции потребления различных ядов – алкоголя, табака и других интоксикантов, а с недавнего времени применены технологии виртуальной реальности.

Компьютерные игры, некоторые виды музыки, фильмов, телепередач и литературных произведений позволяют «убить свободное время», забив голову бесполезной, а часто и вредной информацией. Сегодня это воплощено в различных достаточно компактных гаджетах, легко носимых с собой, подобно сигаретам или бутылке пива ¬– что позволяет постоянно держать индивида под их воздействием.

При этом у рабовладельцев появляется возможность сгружать нужную им информацию непосредственно в бессознательные уровни психики людей, и постепенно человек может утратить способность отличать свои собственные мысли от мыслей, навязанных ему извне. Лишившись творчества, он начинает терять смысл и счастье в жизни, начинает убегать от реальности и искать способы как «убить» свободное время. В то время как людям, свободным от ранее упоминавшихся зависимостей, зачастую не хватает времени на развитие и воспитание детей.

IV. Пункт четвёртый. Вовремя избавляться от неудобных и неугодных элементов общества

По отношению к тем людям, которые смогли выйти из-под всех выше перечисленных воздействий, применяется физическая ликвидация. Например, неконтролируемые или уже не нужные лидеры и политики, неприемлемые писатели и поэты, неугодные общественные деятели и учёные уничтожаются с помощью широкого спектра мероприятий – от неприкрытого террора и заказных убийств, до традиционных в культуре дуэлей и поединков.

С другой стороны, потенциал всего общества периодически гасится в военных конфликтах, в которых гибнут его лучшие представители. При этом можно выделить конфликты двух видов:

– конфликты внутри концепции управления, когда между центрами управления нет разногласий по поводу замысла жизнеустройства;

– конфликты между концепциями управления, когда у каждого центра управления есть своё видение будущего, и он не согласен принять чужой замысел жизнеустройства.

Разницу между ними лучше продемонстрировать наглядными историческими примерами. Так, многие войны Европы называют «междоусобицами». В реальности, это был просто убой неугодных: отбирались наиболее сильные, то есть являющиеся носителями лучшей генетики, их тренировали, а потом вели в бой. Манёвренные бои считались признаком трусости и слабости, а потому предпочитали рубиться «лоб в лоб».

Таким образом, утилизировался потенциал общества, так как в тылу невредимыми оставались не всегда лучшие представители рода человеческого, как по духовным, так и по физическим характеристикам. В итоге – потенциал народа «сбрит» и в исторический момент, когда открыта возможность реализовать иную концепцию жизнеустройства, просто нет тех, кто на это способен. Соответственно, процесс скрытого рабовладения в обществе продолжает течь в том же русле.

Другое дело, когда война идёт между концепциями управления – она идёт «не на жизнь, а на смерть», потому что ставится цель уничтожения носителей иной концепции жизнеустройства. Европейские генералы были очень удивлены и недовольны манёвренными боями Суворова, но Суворов не мог вести себя иначе – Концепция не та. То же самое касается и Великой Отечественной войны.

Подведём итог ранее сказанному

Осознание выше описанного алгоритма обеспечения полной занятости человека в системе скрытого рабовладения позволяет выйти из-под его воздействия, и сейчас для этого есть объективные предпосылки, а именно: действие Закона Времени, когда невозможна монополия на знания и всё тайное становится явным, в том числе и цели глобальных управленцев, вследствие чего, организаторы глобализации на основе библейского проекта порабощения человечества, потеряли управление над многими процессами в обществе, в котором появилась альтернативно-объемлющая концепция управления.

При этом мы не призываем к праздному безделью, которое также ведёт к деградации. Но утверждаем, что производство и распределение продукции в обществе должно быть ориентировано на удовлетворение демографически обусловленных потребностей большинства людей, а не своекорыстных желаний узких кланов «элиты».

На наш век выпала уникальная возможность осознать происходящее в жизни Земной цивилизации и заняться освоением потенциала её развития. Человечество может отказаться от психологии выживания и выбрать путь осуществления целей, поставленных нам Свыше.

Если же люди проигнорируют эту возможность, то потенциал человечества в очередной раз может быть утилизирован либо в результате биосферной катастрофы, либо в глобальном военном конфликте, почву для которого заправилы библейского Запада усердно подготавливают.

От переосмысления каждым человеком целей своей жизни и выстраивания их по приоритетности зависит, как сложится его жизнь и по какому пути пойдёт всё человечество в целом:

– либо по пути выживания в борьбе с биосферой Земли;

– либо по пути обеспечения демографически обусловленных потребностей каждого человека, с последующим освоением потенциала развития для достижения целей, ради которых человечество существует на планете Земля.

Человек бежит по жизни, не жалея ног.

Дом – работа, дом – работа, отбывая срок.

Выходные – передышка, отпуск, как привал.

Старость, пенсия, одышка, ты сюда бежал?

Может выбрал изначально ты не тот маршрут?

В семь утра подъём, начальник, все ли так живут?

Кто-то видит солнце, звёзды, почему не ты?

Руководство, производство – не до красоты.

Некогда вздохнуть свободно, каждый день борьба

За краюху пенсионных. Говоришь: "Судьба".

Может быть, если покорно принимать её.

Душу пичкая снотворным, падать в забытьё.

В мыльной пене сериалов радугу искать,

Верить – в старости начало и спокойно ждать.

Ждать, когда окрепнут ножки у твоих детей.

По протоптанной дорожке им бежать теперь.

Ты для этого родился? И за этим жил?

Счастья ждал, мечтал, учился, верил и любил?

Если нет, тогда пожалуй, свой замедли бег.

И начни свой путь с начала – новый человек.

https://ru-an-info.livejournal.com/10163167.html